Последний свидетель

Меня не обмануть: она так делала, когда огорчалась не столько взаправду, сколько просто хотела внимания. Однако Даррен снял с руля левую руку и виновато потрепал Эмму по бедру:

– Я же просто шутил.

Его рука продолжила скользить вверх-вниз по загорелой коже от колена до подола юбки Эммы. И раз уж я сидела на крошечном месте посередине, то невольно пялилась прямиком на эту картину. Я мысленно сосчитала до десяти, надеясь, что Даррен прекратит, но, увы, он не угомонился, поэтому я повернулась налево и удовольствовалась возможностью смотреть мимо Дуги на залитую ослепительным солнечным светом зелень сельской местности Эршира. Почувствовав мой маневр, Дуги обернулся. Уголки его губ изогнулись, и на щеках появилась пара ямочек. Мне нравились эти ямочки так же, как нравились его голубые и добрые глаза – и он смотрел прямо на меня. Я просидела три секунды под его пристальным взглядом, прежде чем мне пришлось повернуть голову и уставиться в другое окно, чтобы скрыть свои горящие щеки. На этот раз уже Мартин насмешливо посмотрел на меня, заметив мое пылающее лицо, но его я могла игнорировать.

По эту сторону вид был скромнее – холмы и пастбища, прерываемые лишь двумя полосами трассы встречного движения, – зато безопаснее. Я пялилась туда, пока пульс не пришел в норму.

– Пит-стоп, – объявил Даррен и в последнюю секунду с шиком выполнил резкий разворот. Эмма преувеличенно взвизгнула и схватилась за сиденье. Я тоже взвизгнула, хотя и гораздо тише, впившись ногтями в ногу Мартина, чтобы по инерции не рухнуть на колени Дуги.

– Прости, – пробормотала я, когда приятель принялся растирать пострадавшую конечность.

Он коротко улыбнулся, мол, ничего страшного, а затем сердито зыркнул на Даррена. Я подавила усмешку. За все утро Мартин с Дарреном десятком слов не перемолвился. А когда Эммы не было рядом, так и вовсе звал ее парня безмозглым качком, тупой грудой мяса. Но раз уж мы собрались отпраздновать день рождения Дуги, Мартину приходилось соблюдать приличия.

Вообще-то поначалу на природу должны были поехать только мы втроем, но моих родителей не сильно вдохновила идея, что их дочь отправляется куда-то одна с двумя парнями. Именно Дуги предложил взять с собой Эмму – ну и Даррена, раз уж Эмма никогда бы не согласилась поехать без него. Поначалу я расстроилась, волнуясь, не испортят ли они нам отдых, но Дуги заверил, что все планы в силе и ничто не помешает нам повеселиться. Плюс у Даррена была машина, а значит, можно уехать подальше, куда глаза глядят, а не тусоваться на окраине города.

– Зачем мы остановились? – спросил Дуги из-за моего плеча.

– За припасами, – подмигнул нам Даррен.

Я удивленно вскинула брови. Машина и так была набита доверху. Еды мы взяли столько, что хватило бы наполнить бункер и пережить ядерную зиму, не говоря уже о четырех ночах в палатке.

– Так… – Даррен излишне быстро зарулил на парковку супермаркета, вынудив женщину на «Ниссане Микра» поспешно прижаться к обочине. – Вы все сидите здесь. Мы с Дуги отправляемся за добычей.

– Что? – жалобно заныла Эмма и умоляюще уставилась на своего парня. – А почему нам с вами нельзя?

Даррен с визгом затормозил, поставил машину на ручной тормоз и послал моей подруге ослепительную улыбку. Без ямочек.

– Потому что права только у меня, а если вы всей толпой будете топтаться рядом, мне не продадут спиртное. И придется все выходные пить морскую воду.

Или колу, или апельсиновый сок, или еще что-то из восьми типов безалкогольных напитков, которыми нас снарядили взрослые. А Даррен явно нацелился на пойло покрепче. Мартин рядом со мной заерзал: ему такой поворот не нравился, но выражать недовольство вслух он не стал. Я тоже придержала язык. Не то чтобы я сильно любила выпить – в основном мне не разрешали, – но было любопытно, да и не такая я тихоня, чтобы упустить возможность.

Поток свежего воздуха обдал мне бок, когда Даррен и Дуги разом распахнули двери.

– По сколько скидываемся? – спросил Дуги, вылезая из машины.

– По двадцатке? – предложил Даррен. Двадцатке?! Мои брови уехали куда-то к линии волос. – Ну мы ж на четыре ночи едем, – добавил он, увидев мое лицо. На физиономии Мартина отразилась примерно та же реакция.

– По двадцать нормально, – ответила Эмма, бросив мне предупреждающий взгляд. Я не прониклась и состроила ей гримасу. Эмма, моя лучшая подруга, не пила и говорила, что алкоголь превращает людей в безмозглых идиотов. Похоже, подружка Даррена Эмма считала иначе. Я неохотно полезла за кошельком.

Когда Дуги и Даррен захлопнули двери и направились в сторону похожего на склад супермаркета, в машине повисло отчетливое напряжение. Эмма вроде бы ничего не замечала – слишком увлеклась, пялясь на широкие плечи своего парня.

– Ну разве он не красавчик? – вздохнула она.

Мартин подавил смешок, превратив его в не слишком убедительный приступ кашля. Эмма скосила на него взгляд, а затем повернулась ко мне:

– Верно?

– Э… – замялась я.

Ну наверное, эдакий бандит. Крупный парень, один из фанатичных посетителей спортзала, любил рубашки с огромными логотипами или названиями групп на груди. Он был на два года старше нас. Трудился чернорабочим в строительной компании, которой управлял папа Эммы, – там она его и встретила. Держался уверенно, ходил с подчеркнутым чванством. Но все это было очень наигранным, очень показным. Словно фасад из тонкой бумаги. Честно говоря, как по мне, он немного смахивал на идиота. А вот Дуги…

Насколько Даррен был фальшивым, настолько Дуги – естественным. Почти такой же высокий, но совсем не перекачанный. Нормальный приятный парень. Тоже с голубыми глазами, но у Дуги они улыбались, а не смотрели на мир с плохо завуалированной агрессией, и его густые каштановые волосы торчали во все стороны, на контрасте с прилизанной гелем шевелюрой Даррена.

– Хезер? – Эмма помахала рукой перед моим носом, возвращая меня к реальности.

– Конечно, – улыбнулась я, вложив в голос точно выверенную толику энтузиазма.

Я в этом уже достаточно натренировалась. Последние полгода Эмма и Даррен были неразлейвода. Если я хотела пообщаться с ней, приходилось мириться и с его компанией. Меня это не радовало, ведь Эмма, моя Эмма, которую я знала с пяти лет, с тех пор, как мы вместе играли на площадке, превращалась в совершенно другого человека, стоило Даррену появиться на горизонте.

– Еще бы! – кивнула она и мечтательно улыбнулась. – А еще он мастер по поцелуям.

Учитывая, что Эмма до Даррена не целовалась ни с единой душой, бог знает, как она могла об этом судить, но я промолчала.

Мартин закашлялся – на этот раз по-настоящему – и неловко поерзал на сиденье. Эмма не заметила.

– И он точно знает, что делает, если понимаешь, о чем я. – Подруга выразительно глянула на меня. – Ну то есть…

– Эмма! – перебила я, пока она не ударилась в подробности. – Хватит.

– А что такое? – Она округлила глаза, ну просто сама невинность. От необходимости отвечать меня спасло появление Дуги и Даррена.

– О, ребята возвращаются, – с облегчением выдохнула я, а потом неверяще вытаращилась. – Они что, весь магазин скупили? И куда, предполагается, мы это все запихнем?

Ответ: под ноги, на колени, в крохотные промежутки между сиденьями. Буквально повсюду, где Даррен сумел найти зазор. Если мне прежде было неудобно, теперь мы вообще сидели как сардины в банке. Хуже того, Даррен втиснул упаковку пива между Мартином и мной, и меня так прижало к боку Дуги, что тому ради возможности захлопнуть дверь пришлось закинуть на спинку сиденья руку. И теперь ее почти невесомое прикосновение жгло мне плечи. Сколько раз я представляла, как сижу рядом с ним, а он небрежно меня обнимает? В любом случае эти мечты не включали в себя наличие рядом кучи алкоголя – или людей.

– Долго нам еще ехать? – спросила я. Лучи солнца превращали машину в натуральный парник, и у меня уже по спине тек пот.

– Час, может, чуть больше, – ответил Даррен, поворачивая ключ в замке зажигания. Авто закряхтело, застонало – и заглохло намертво. Повисло долгое молчание.