Мое чужое имя

И с Женькой — не знал он что говорить, как утешать. Да и как здесь вообще можно утешить? А еще эти постоянные скандалы дома… у Женьки тоже, наверное, своеобразный защитный рефлекс: найти «виноватого» и выговаривать все, о чем столько лет молчала. Потому Сергей банально сбежал из дома в воскресный день. Именно сбежал, сам он это осознавал довольно ясно. Да и не первый раз он уже так сбегает. Хотя сегодня у него действительно были неотложные дела.

Сергей Салтыков пришел служить в полицию в двухтысячном году, когда она еще была милицией, но популярности в народе уже не имела. Впрочем, Сереже до популярности не было дела: кто бы мог подумать, но у него с детства была мечта. «Я буду оперуполномоченным уголовного розыска, как отец», — написал десятилетний Сережа в школьном сочинении на стандартную тему «Моя будущая профессия». Это были даже не мечты — Салтыков точно знал, что именно так и будет. Правда, «оперуполномоченным уголовного розыска, как отец» Сережа так и не стал. Так уж вышло. На сегодняшний день он был старшим оперуполномоченным Управления по борьбе с экономическими преступления ГУВД Москвы, в звании майора. К своим тридцати трем, Салтыков даже не особенно разочаровался в выборе.

А вот в личной жизни все было не совсем гладко, а в последнее время Сергей и вовсе испытывал настоящий душевный комфорт только когда приходил на работу и откидывался на скрипучем казенном кресле. Да и то минуты на две, потому что тут же начинал трезвонить телефон, и приходилось срочно куда-то бежать.

Но сегодня воскресенье — начальства нет, горящих дел тоже вроде как нет… по субботам-воскресеньям в отделе вообще тихо, приезжали только те, кто предварительно с кем-то договорился, да и то ненадолго.

Артем Зорин был на месте. Когда Салтыков, приоткрыв дверь, заглянул к нему, тот говорил по телефону, в позе «большого босса» — закинув ноги на стол.

— Да-да, зайка… какой понравится, такой и купим… — и, завидев Сергея, прошипел, прикрыв трубку, — Заходи-заходи… — и снова вернулся к Зайке.

С Зориным Сергей не был в особенно дружеских отношениях. Да, честно говоря, «дружеские отношения» в полиции понятие относительное. Соседу по кабинету, например, душу изливать не станешь — глупо. А иной раз оглянешься: родная жена про тебя меньше знает, чем тот же сосед по кабинету.

— Ты насчет конторы этой… как ее… — оборвал мысль Зорин. Он уже положил трубку, спустил ноги на пол и хотел, видно, побыстрее разрешить все рабочие вопросы и заняться личными.

— «Феликс», — подсказал Сергей. До убийства Астафьева Зорин сам разрабатывал эту контору, у которой не все чисто было с документацией, поэтому информацией Артем владел.

— Да, «Феликс»… — хмыкнул Зорин, — там ведь управляющим-то Катеринин отец был, знаешь? — Зорин начал отводить глаза — Сергей понял, что и этот сейчас начнет сочувствовать.

— Знаю. И что убили ее отца, тоже знаю. Так что сейчас с этим «Феликсом»?

— Да сейчас такой конторы вообще нет: мы их проверками-обысками здорово, видать, доконали, клиентура за это время разбежалась, а после убийства Астафьева так и вовсе… В общем, гендиректор конторку ликвидировал, а сам за бугор свалил. Обычная история… А что тебя конкретно интересует?

— Конкретно меня интересует, кто Астафьева заказал, — без улыбки ответил Сергей, а Зорин на это горько усмехнулся:

— Ну нашел, что спросить… А кто Кеннеди заказал тебе не расписать? Нет, если серьезно, это уже Следственный комитет расследовал — я ни сном, ни духом. Дело закрыли давно за смертью главного подозреваемого, теперь в архиве лежит — есть желание, иди читай. — И поднялся, показывая, что больше ему рассказывать нечего.

— Спасибо, Тем, — Сергей тоже поднялся.

— А ты зачем спрашивал? — вдруг остановил его Зорин. — Неужели еще где конторка моя всплыла? Или так, для интереса.

— Для интереса… — мрачно ответил Сергей. — Совпадения мне эти не нравятся: сначала Астафьева убили, теперь вот… Катя.

— Да ты чего! — округлил глаза Зорин. — Дочка-то сама… сгорела!

— Ну да, сама, — чуть помолчав, согласился он и потер виски.

— …или не сама? — Артем все же уловил в его словах сомнение. — Накопал что — то?

Но Сергей, сообразив, что сказал лишнее, поспешил легко усмехнуться:

— Было бы что копать. Ты меня не слушай, Тем, я после Катькиных похорон ни одной ночи не спал толком — тебе сейчас такого наговорить могу… Ты куда сейчас? А то, может, в кабак? Хряпнем по соточке — у меня еще три часа до дежурства.

Артем, только что цепко глядящий на Сергея, вроде успокоился и продолжил собираться:

— Извини, Серег, не могу. Слышал ведь: Зайка требует к себе. В другой раз посидим, не раскисай.

Хлопнув Салтыкова по плечу, он запер кабинет и поспешил к Зайке.

У подъезда к УВД стоял автомобиль, принадлежавший Вячеславу Петровичу. Хорошо, что Валера сразу его заметил и, устроившись в тени, переждал, пока депутат выйдет из здания, усядется, и водитель увезет его отсюда. Левченко лично знал эту погибшую — Астафьеву, так что встретить его здесь Валера вполне ожидал. Наверное, именно депутат и настоял, чтобы на раскрытие бросили все силы. Смешно даже, они ведь думают, что смерть Астафьевой — несчастный случай, и все равно делом занимается аж начальник следственного отдела, и свидетелей, наверное, всех опрашивают вплоть до ее школьных друзей. Как хорошо иметь тестя-депутата…

А до того, что пропал человек — Таня — которой еще можно помочь, никому нет дела. Таня точно пропала, потому что на работу не приходит, на звонки не отвечает, в своей съемной квартире не появляется. Не понятно, сама она уехала, или ее увезли силой, и жива ли еще… Но о плохом Валера старался не думать. Ясно одно: Таня видела, кто убил Астафьеву, и потому ей грозит опасность. Впрочем, Валера уже и сам знал, кто…

Сильнее, чем требовалось, он толкнул дверь УВД и сразу направился к окошку дежурного.

— Где мне найти Владислава Исакова?

— У вас назначено? — толстый с равнодушным взглядом дежурный и не шевельнулся, чтобы повернуть турникет.

— Нет. — Валера решил, что будет вести себя здесь резко, требовательно и нагло — только так от них можно чего-то добиться. — У меня для него важная информация. Я знаю, кто убил невестку депутата Астафьеву.

Подействовало. У дежурного в глазах мелькнул хоть какой-то интерес, и он потянулся к телефонной трубке — видимо звонил Исакову — и после недолгого разговора все же пропустил Валеру.

— Я вас слушаю, — устало и с явной неохотой процедил Исаков.

Но Валера готов был и к этому: у него имелись аргументы, к которым даже этот лощеный следователь не останется равнодушным. Валера вынул из нагрудного кармана флешку и передал Исакову.

— Здесь запись с камеры наблюдения, установленной у подъезда дома Астафьевой. Проверьте, что делал у ее дома оперативник УБЭП Сергей Салтыков — он явно что-то знает об убийстве, а скорее… скорее сам же и убил ее! — Фразу Валера выпалил на одном дыхании. Он ожидал, что после такого заявления следователь побелеет и начнет орать, что обвинения Валеры беспочвенны. У них же честь мундира и все такое прочее — рука руку моет… Но Исаков продолжал смотреть лениво и безучастно. Валера продолжил: — на двенадцатой минуте хорошо видно, как мимо проезжает автомобиль Салтыкова — его номера можно разобрать. Только вот плохо видно, один он или с кем — то… Это копия, конечно.

Исаков же и тогда отреагировал вяло:

— Это невозможно, — чуть не зевая, заявил он, — мы пытались найти эту запись, но она…

— Она была изъята кем-то, кто имеет доступ к таким данным, и кто оказался проворнее вас. Вы и сами знаете, кем, — грубо перебил его Валера. Напрасно он надеялся, что следователь окажется нормальным — этот Исаков такой же, как и все. Одно тупое равнодушие на лице. — Это запись с другой камеры, установленной на соседнем подъезде. Тот, кто похитил первую, просто не подумал о ней.

— Пусть так, — поморщился Исаков и поерзал на стуле. — Мы уже допрашивали Салтыкова — он давно знал Астафьеву, женат на ее сестре… Естественно, что как только он узнал о взрыве, он приехал туда. Ваши обвинения…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.