«Самокатчик»

– Даёшь домой!

Всё. Теперь шум и гвалт невозможно было остановить. Впрочем, офицер больше не пытался. Он поджал губы и, слегка покачав головой, выскользнул на улицу.

– Пойдём? – вслух спросил Санька, окидывая взглядом своих ребят.

– Я «за», – дёрнулся с нар Славик.

– Угу, – промычал несловоохотливый Ваня.

– Можно бы, – подтвердил Вовка.

– Надо идти, – нехотя заключил Игорь. – Кто знает, сколько здесь сидеть придётся…

– И то верно, – скептически поддержал его Серёга.

После того как Санька, Вовка, Игорь и Славик сходили к умывальникам, было решено, что в том же составе они пойдут и на завтрак. Серёга и Ваня останутся на охране чемоданов.

Здание столовой на пересыльном пункте в Фалькенберге было намного меньше, чем здание новенького заведения для приёма пищи в Ордруфской артиллерийской бригаде. Саньке и его товарищам это сразу бросилось в глаза.

В столовую небольшими группами входили и выходили «дембеля». За порядком следил стоявший на ступеньках крыльца вертлявый, средних лет прапорщик-киргиз (Санька да и остальные ребята за два года научились безошибочно, с одного взгляда определять национальность человека). Время от времени он шустро заскакивал в зал для приёма пищи, бегло его осматривал и снова торопился на крыльцо. Если в зале было слишком людно, несколько минут прапорщик никого туда не впускал. Как только выходила очередная группа позавтракавших, давался «зелёный свет» тем, кто терпеливо ждал на улице. Таким образом и поддерживался пусть не железный, но хоть какой-то порядок.

Ребятам повезло – ждать не пришлось. Они беспрепятственно вошли в столовую, сняли головные уборы и, взяв в руки подносы, встали в довольно-таки длинную очередь к раздатчикам пищи.

Два солдата-киргиза действовали словно запрограммированные. Первый левой рукой брал из стопки посуды тарелку, в правой же его руке был увесистый половник, которым он черпал из большой кастрюли кашу, вернее, то, что было похоже на кашу – вязкую массу сваренной на чистой воде перловой крупы. Солдат делал следующее движение рукой, и в определённом месте половник встречался с очередной тарелкой, в которой после этой встречи оказывалась горсть синеватой, совсем непрезентабельной на вид и не очень-то приятно пахнувшей каши. Дальше тарелка бросалась воином на нижнюю полку раздатки, где её мигом подхватывали руки уволенных в запас, но пока ещё так и не доехавших до дома военнослужащих.

Второй солдат черпал из алюминиевой кастрюли мутноватую, похожую на кисель жижицу и, наполняя, ставил кружки на верхнюю полку раздатки. Там и ловили их крепкие руки «дембелей».

В самом конце раздаточной линии стояли две большие кошёлки с «чернягой» – нарезанным чёрным хлебом.

Отстояв интенсивно продвигающуюся очередь, Санька, Вовка, Игорь и Славик уселись за низенький, шатающийся столик. После секундной паузы, брезгливо осмотрев содержимое в спешке наполненных подносов, скорее от безысходности, чем от искреннего желания, взялись за ложки. Глубоко вздыхая, перебрасывались отдельными фразами, а иногда целыми предложениями.

– Как же всё достало! – Санька, морщась, жевал пол-ложки полусырой каши, никак не осмеливаясь её проглотить.

В красивых больших глазах Игоря вспыхнул огонь возмущения.

– Будто лошадей этой хернёй кормят! Почти уже гражданских людей!

– Куды денешься? – с ехидцей заулыбался высокий, крепкий Славик. Он тоже ел не совсем охотно, но при его росте и комплекции организм не особо-то сопротивлялся невкусной пище.

– Жесть! – грустно вздохнул Вовка.

– А ещё зампотыл в клубе собирал, разговоры вёл, уговаривал остаться на сверхсрочную службу…

– Какой на хрен!

– Бежал бы отсюда без оглядки!

– Если б остались на «сверчков», то такого не ели бы…

– Эх, отпустили б сейчас, пешком бы в Союз пошёл…

– Похоже, что придётся…

– Да ну вас! Сегодня улетим…

На том завтрак и закончился. Некогда особо болтать. Жизнь в столовой кипит. Одни заходят, другие выходят.

На улице у крыльца уже столпотворение. Проснулись «дембеля», как раз «час пик». Побуркивают на выходящих:

– Вы чё там, как в ресторане!

– Шевелитесь уже, надоело стоять!

– Не уснули за разносолами?

Резкий на словцо Игорь не выдержал. На последнюю, прозвучавшую из толпы подковырку, зло бросил:

– Узнаешь сейчас! Смотри чёрной икрой не подавись, а то она скользкая больно!

– Пасть закрой! – Из толпы навстречу ребятам дёрнулся чернобровый лихой сержантик. За ним ещё трое, очевидно, земляки – тоже чернобровые.

– Ты кому сказал? – Игорь остановился, слегка опустил голову, ноги на ширине плеч, руки сами собой сжались в кулаки.

Ребята все рядом, плечом к плечу. Взгляды цепкие стреляют в противников, грамотно оценивают внезапно возникшую ситуацию. Драться в парадках особо неохота, но если что, то куда денешься.

Противники тоже встали. Видно, поняли, что перед ними парни неробкого десятка. Сержантик, который чуть спереди остальных, голову наклонил, ноздри раздуваются, как у разъярённого быка, в любую секунду готового броситься на соперника. Из-под чёрных густых бровей летят взгляды, словно искры горящие.

Полуминутное всего лишь напряжение. Потому что оттуда и отсюда валит народ. Кто-то обходит стоящих друг против друга, кто-то цепляет, многие бурчат:

– Да хорош вам…

– Домой уже, а они…

– Дайте хоть пройти!

Заметив у крыльца столовой заминку, выскочивший из помещения прапорщик взвизгнул:

– Это ещё чего там? Ну-ка разошлись! Сейчас начальнику пересылки сдам!

– Ладно, – чернобровый сержантик, сняв наглаженную шапку, оглянулся на товарищей. – Идём на завтрак. – Выражение лица его стало вполне миролюбивым.

Игорь тоже расслабился. На «пасть» был обижен, но в душе списал всё на нервы. Все ж домой хотят, а тут мурыжат очередями. Так что проехали. Он, серьёзно взглянув на своих, бросил куда-то вбок:

– А мы идём с завтрака.

На том всё и закончилось.

Минут несколько ребята шли молча. Каждый в уме представлял, как бы он мог действовать в только что возникшей ситуации. И, наверное, каждый мысленно, в душе выдохнул, потому что всё завершилось так удачно, иначе парадной форме наверняка несдобровать, а она и так уже похожа на «фиг знает что».

Хотели пройти через плац, но сквозь плотный туман вовремя заметили, как в самом дальнем его конце какой-то офицер преподавал строевую подготовку трём «дембелям».

– Во даёт! – замедлился Славик. У него даже рот приоткрылся от удивления. – Чего это он их гоняет?

– Забыл, что ли? – одними уголками глаз улыбнулся Вовка. – Через плац или строевым шагом, или бегом. А они, наверное, попёрлись вразвалочку.

– Точно, – медленно направляясь в обход плаца, коротко отрезал Игорь, Ребята дружно за ним. Ходить строевым уже «в падлу». Бегом после завтрака тоже не хотелось. Так что лучше обойти.

Минут через пять были в палатке.

Серёга и Ваня мирно сидели у чемоданов. Завидев входивших товарищей, поднялись.

– Ну, как там? Чего нового?

– Пока ничего, – махнул рукой Санька. – Жратва ни к чёрту! Утро, а у них кисель! В части кисель давали только на обед. А тут… – Он снова махнул рукой. – Да и мутный какой-то, почти несладкий.

– Чуть не подрались, – садясь рядом с чемоданами на нары, будто сам себе вслух сказал Игорь.

– С кем? – удивился Ваня.

– Да были там… некоторые. – Игорь так и не посмотрел на ребят. Говорил как-то отстранённо, глядя на парусиновую стенку палатки.

– Не дёргались бы уже, – поправляя форму, серьёзно заметил Серёга. – Домой надо бы доехать без приключений.

– Кто такие? – в свою очередь допытывался Ваня.

– А кто их разберёт? – развёл руками Вовка.

Все дружно посмотрели на Саньку, как на знатока национальностей, зная о том, что в своём подразделении он крепко дружил с киргизами. Даже немного учился их языку. Говорить на нём бегло не мог, но понимал то, о чём они между собой лопотали.