Страница 2 из 6
Крит
Кто бы знал, откуда взялся КритСреди Волги. Греков-то совсемНикогда здесь не было. ОднакоКто-то был – не зря вода горит,Осквернясь существованьем всемИ не зная солнечного знака.Волги нрав тревожен и суров —Стенька Разин, да, хорош собой,Но живет как в оркестровой яме.Что ты знаешь, кроме осетровИ княжны, ужаленной судьбой,И татар с унылыми ладьями?Переплыли, да. А что потом?Плеск волны, забывшей мзду и ложь,И убийства сплошь, и сплошь пожары,И отравленный стрелою дом,И обманы несусветны сплошь,И они, раскосы и поджары.Я гляжу на этот желтый КритИ опять по берегу брожу —Мне и Бог дорогу не укажет.Знаю, завтра Крит заговорит —Будет все понятно и ежу,Знать бы только, что тогда он скажет!«Вот дождь, который стоит стеной…»
Вот дождь, который стоит стеной,Вот молний вечные глыбы,И плывут над тобою и надо мнойЭти странные рыбы.И твой дом горит, и земля горит,И небо чего-то ради.И горит по-над Волгой песчаный Крит,Плача о Сталинграде.И опять война, словно волчья кость,В горле страны застряла.И вбиваем мы в сердце железный гвоздь,Перековывая на мечи орала.«На горе растет осина…»
На горе растет осина,На пригорке иван-чай.Вспомни, мамушка, про сына,Не грусти и не скучай.Глянь, хорошая погода,Песню плачет соловей.Я ведь не бывал три годаНа могилке на твоей.Воронье летит к оврагуДружной хищною гурьбой.Ты прости, но я прилягуТолько рядышком с тобой.«Дни июльские слишком долги…»
Дни июльские слишком долги,Чтоб слепой запомнился дождь.Пароходы плывут по Волге,Ежик прячет в стогу иголки —Там ты счастье свое найдешь.Кот Чеширский с мышкой играет,Баба в луже белье стирает,Жаба плещется в камышах,А на дне речном загораетКто-то важный, как падишах.Приглядись и не то увидишь —Там на дне и танки, и Китеж,И зачем нам Новый Завет,Если мир перешел на идиш,Как троллейбус на красный свет.Плачь, голуба, о нашем сыне,О забывшей Христа осине,Но гляди: как ни странно, ноСвет горит еще на Руси, неПожелавшей пойти на дно.«Барин, сердито выбритый и надушенный одеколоном…»
Барин, сердито выбритый и надушенный одеколоном,Честные бабы с гостинцами да мужики с поклоном,Привкус моченых яблок, тяжелый запах укропа — Где, Чаадаев безумный, твоя Европа?Тощие звезды над кладбищем да тараканы в баньке,Повести Белкина вечером на хуторе близ Диканьки,Бедная Лиза, выстрел, охотники на привале — Им-то, небось, вольготно, а мне едва ли.Вере Павловне снятся сны, а кому-то – мертвые души,А крестьяне дремлют в стогу, затянув поясок потуже,Спит на перине Обломов, борща не вотще отведав, И возлежит на гвоздях, словно йог, Рахметов.Гуси пасутся в луже – клекочут злобно и гордо,Взгляд от стола поднимешь – в окошке свинячья морда.Голова с похмелья трещит, как арбуз, а вместо микстуры — Фонд золотой отечественной литературы.2010Закроем тему
На мертвых деревах трещат трещотки,История припудривает щеки,Чтоб не кровавой, а румяной стать,Чтоб пошептаться о своем кумире:Воюя, сладко говорить о мире —Так можно и от Бога не устать!А Троя что – подумаешь, Патрокл,Который, в общем, никого не трогал,Ахилла окромя – такая жесть!И не было, кроме Афины, знака.Но Русь тогда ведь вздрогнула, однако,При цифре тыща сто восемьдесят шесть.Лишь при Петре, живом, но неуклюжем,Мы перестали вдруг ходить по лужамИ стали строить наши корабли,Потребностям вселенским потакая,И жизнь пошла веселая такая,Что люди засияли, как рубли.Россия выползла тогда из мрака —Так нищий выползает из барака —Мастеровым спасибо за труды.Трудились так, что небу было жарко!Бояр вот только мне немножко жалко —Ну, как боярину без бороды!Вернемся в Трою. Там ведь бородатых,Веселых и не нищих, но поддатыхНе меньше, чем в России. Но скажи,Зачем лукавить и зачем злословить, —Мы не изменим ни добро, ни зло ведь,Живя всегда без правды и без лжи.Закроем тему и пройдемся строемПо набережной и в асфальт зароемПечаль и песню дружную споем:«Мы наш, мы новый странный мир построим!»,В котором всяк окажется героем.Которому не страшен водоем.