Страница 9 из 60
- Задавайте Ваши вопросы, - между тем промолвил задержанный.
- Что ж, раз ты готов, - невольно вздрогнув, сказал полицейский, - давай рассказывай, как ты истребил целую семью уважаемого в нашем городе бизнесмена? И не забыл, «мерзавец», про их малолетнюю дочку.
- Не «гони», начальник, пургу, - возразил бывалый преступник, - никого я не убивал и, кстати, даже не собирался. Да, соглашусь, я с товарищами шел в этот дом, чтобы взять в заложники богатую дочку, но честно скажу, я ее даже не видел, а сам оттуда еле ноги унес. Там такое стало твориться, что, не дай Бог, такое еще раз увидеть.
- Не понял? - честно признался оперативник, скривив лицо недовольной усмешкой, - Ты пришел совершать преступление, а сейчас намереваешься утверждать, что ничего такого не делал, а кто-то вместо тебя уничтожил всех жителей того дома, а ты же сам чуть не стал объектом ужасного посягательства. Так что ли следует понимать твои утверждения?
- Именно, - выпучивая глаза и пытаясь согнать с них остекленевшее выражение, выпятил вперед челюсть Кентюрин, одновременно подавая туда же и корпус, - как вы все здесь меня не поймете? В городе происходит что-то жуткое сверхъестественно-странное, а вы пытаетесь навесить мне чью-то вину, - и понизив голос до шепота, - да я, если честно, и сам готов вас просить упрятать меня за решетку куда-нибудь подальше от того неизвестного существа, которое свободно летает по воздуху и может остановить на лету пулю.
- Что за глупости ты сейчас говоришь? - встрепенулся оперативник, недоверчиво глядя на собеседника, - Как такое возможно? У тебя что, от страха совсем в голове помутилось? Я понимаю, что не хочется сознаваться, но чтобы придумывать подобную чушь – такое в моей практике я встречаю впервые, хотя, поверь, повидал я не мало. Так, ты будешь говорить, или мне опять упражняться с шарфами? Не сомневайся, от этого я совершенно не устаю и могу тебе «месить» без передыху, пока ты, наконец, не осознаешь, что отпираться в нашем случае бесполезно. Тебя взяли в одежде, перепачканной кровью, в непосредственной близости от места совершения преступления, где, я абсолютно уверен, найдутся подтверждающие улики, так что, пока я не перешел к более вызывающим к откровенности методам, хорошенько подумай о своем незавидном в данном случае положении и искренней беседой подтверди свою готовность сотрудничать и раскаяться в совершенном деянии. Так может и срок заключения сможешь скостить.
- Ладно, - начиная показывать нервное напряжение, выдвинул свою версию несостоявшийся горе-бандит, - а своих тоже я «замочил»?
- Что? - опять не понял подвоха Горячев.
- А-а, - растянуто промолвил преступник, не смотря на охватившие его одновременно ярость и страх, презрительно улыбаясь, - тебя не потрудились поставить в известность обо всех обстоятельствах произошедших в том доме ужасных событий. Так вот, «дорогой» мой, послушай. Когда я, пусть и не совсем спокойно, но все-таки проник внутрь особняка, я смог приковать обоих родителей наручником к отопительной батарее. Я совсем уже хотел отправиться в комнату их маленькой дочки, как, вдруг, увидел то странное неподвластное нормальному пониманию чудовищное явление. Я сразу же прыгнул в окно и, упав на землю, подвернул правую ногу, - здесь рассказчик заголил поврежденное место, показав опухоль на лодыжке, - потом, хромая, я поспешил побыстрее убраться из этого кошмарного сада, по пути наткнувшись на своих товарищей и охранников сложенных в одну кровавую кучу. Здесь я тоже упал и в начинающем светать небе, знаешь, что рассмотрел?
- Нет, - не скрывая удивленного выражения вымолвил сыщик, - и что это было?
- Их черепа были вскрыты, - здесь обоих собеседников передернуло, - а мозг начисто вычищен. Как ты думаешь, обыкновенному человеку такое под силу?
- Даже не знаю? - выразил недоверие оперативный сотрудник, одарив оппонента презрительным взглядом и сморщив лицо от представленной им невольно жуткой картины.
- А я это видел своими собственными глазами. Именно там я и перепачкался кровью. Так-что те кровавые пятна, что ты видишь на моем одеянии, принадлежат скорее моим подельникам и охранникам того огромного дома, а никак не хозяевам и тем более их маленькой дочке, которою я даже мельком не видел. И потом, я бы мог вполне улизнуть, но нет же: я сам выбежал на дорогу и сдался гаишникам, которые, кстати, тоже видели это плывущее над землею чудовище и так же, как и я, потерявшие дар речи и способность рационально оценивать ситуацию.
- Ладно, допустим, - помрачнев, словно безжизненный камень, произнес полицейский, - но объясни мне такую вещь: ты говоришь, что на улице начинало светать, хотя ночи сейчас и без того практически «белые», так, как же ты в таком случае умудрился споткнуться о сваленные в кучу безжалостно убитые трупы? Как ты их не заметил?
- Я же уже пояснял, - невольно вздрогнул рассказчик, вспоминая ужасные события минувшей ночи, - что повредил себе ногу, а учитывая способность того «Существа» парить над землею, я ковылял, практически не глядя себе под ноги, постоянно оглядываясь назад, потому, очевидно, и не заметил внезапно возникшего неожиданного препятствия. Да, что там зря говорить, тебя бы тогда на мое место, я бы поглядел, как повел себя ты?
Здесь, не смотря на сковавшее его нервное напряжение и охвативший сознание сверхъестественный ужас, Кентюрин лихорадочно рассмеялся, невольно представив оперативника в такой же в точности ситуации. Время приближалось к обеду и с осмотра места событий вернулась оперативная группа, посвятившая фиксации доказательной базы почти-что восемь часов. К их возвращению уже закончили расспрашивать сотрудников ГИБДД, которые и задержали ночью преступника и доставили его в отделение. Не смотря на разное мировоззрение и социальное положение их показания мало чем отличались от того, что поведал Горячеву «Кент», и оба молодых полицейских никак не могла найти ответа на то: почему они не стали стрелять по удаляющемуся преступнику?
Собирая воедино все улики и разъяснения очевидцев, получалось, что в городе либо завелся жестокий очень изобретательный убийца-маньяк, либо же сам дьявол поднялся из преисподней и забирает души провинившихся грешников. Павел получив настойчивое поручение руководства, что, пока он не представит от Кентюрина хоть какое-то более или менее разумное объяснение, он занимается им вплотную и с работы никуда не уходит. Возвращались старые-добрые времена начала двухтысячных, которые, к сожалению, молодому оперативнику застать не пришлось, но выдалась возможность теперь испытать на себе их огромную напряженность.
Витя, в тот день, лишь только встретив друзей, сразу же забыл о мучившем его ночью кошмаре и провел весь день в беспечности, спортивных играх и всяческих детских забавах. Домой он вернулся, как ему и было назначено, ровно в двадцать два часа вечера и был очень удивлен, застав дома вместо отца не нравившуюся ему соседку Агрипину Евлампиевну. Она сразу же потребовала от мальчика, чтобы он отправился спать, что тот собирался сделать и без ее ненужных напоминаний, так как заигравшись с друзьями, очень намаялся и просто «валился с ног» от приятной усталости. Лишь только его голова коснулась мягкой подушки, Горячев-младший тут же уснул крепким мальчишеским сном.
Глава IV. Нападение на полицейский участок
Весь день Павлу пришлось общаться с Кентюриным, но тот ничего нового так и не сообщил. Кто был тот ужасающий человек, где жил и откуда в их городе взялся, так и оставалось неразрешимой загадкой. Стрелки часов близились к двадцати четырем часам ночи, а сыщик все еще находился в своем кабинете, беседуя с несостоявшимся вымогателем. Он сам уже не понимал, что можно дополнительно выведать у этого человека, который твердо стоял на своем утверждении, что видел именно то, о чем говорит, но руководство отделом настаивало на продолжении этой «задушевной» беседы.
В это же самое время вернулась с очередного ночного выезда заступившая на эти сутки оперативная группа. В ту ночь в отделе, за исключением сыщика и его подопечного, который был совсем даже не против оказаться под защитой вооруженных людей, должно было находиться еще семь человек дежурившей смены. Оперативный дежурный запустил всех приехавших в помещение и вернулся за пульт управления. Если остановиться на самом здании, то оно было кирпичной двухэтажной постройкой с крышей, сведенной под конус и крытой железом. По фасаду справа и слева и далее по окружности территория огораживалась частично металлическим, частично дощатым забором. Входная дверь представляет собой металлическую пуленепробиваемую конструкцию, с установленным на высоте человеческого роста глазком, и на темное время остается закрытой на огромную внутреннюю задвижку. Само здание продолговатое включает в себя подвальные помещения, где содержаться административно-задержанные и заключенные под стражу преступники.