Страница 7 из 60
- Эх, и «вонючь» же ты, братец.
Дождавшись, когда тот повалился на голую землю, он побежал дальше, уже нисколько не сомневаясь, что сможет пережить эту ночь, но опасный преступник не знал, что догонявшая их «Призрачная субстанция» не согласилась с подобным поворотом событий и, когда «Бекас» уже тянул на себя ручку железной двери, снабженной прочным запорным устройством, изображенным в виде мощной задвижки, запиравшейся изнутри, «Оно» поднимало вверх свои руки, создавая каким-то непостижимым неестественным образом ураганное движение воздуха, напрочь припершее металлическое препятствие. Недавно вернувшийся из мест заключения человек, как ни старался тянуть на себя рифленую ручку, все же не мог освободить спасительного проема.
Нисколько не увеличив свою обычную скорость, «Таинственная незнакомка» приблизилась к безжалостному преступнику, левой рукой, укрытой окровавленным балахоном, осторожно взяла его за макушку и, впитав в себя весь тот ужас, что испытал сейчас этот мужчина, резко развернула его к себе наполненным страхом лицом. В то же мгновение указательный и средний палец правой руки вонзились в обе глазницы, а большой зацепился за верхнюю челюсть. Еще живую жертву беспощадное «Существо» поволокло наружу, по пути зацепив точно таким же способом и сильно «пахнущего» бомжа.
Выбравшись на поверхность, «Неизвестная личность» выдрала из черепов оба лица и начисто вычистила обе черепные коробки, затем застыла в неестественно умиротворенной спокойствием позе, задрав кверху голову и расставив в стороны руки. Зависнув так на неполных десять секунд, она дернулась всем своим телом так, что вся кровь, впитавшаяся в ее белоснежное покрывало, в одно мгновение отделилась и, остановившись в воздухе многочисленными каплями, через миг единым потоком кинулась вниз. «Существо» же осталось в необычайно белом очищенном саване, будто и не бывшим минуту назад окровавленным. Занимался рассвет и «Таинственная незнакомка» стала медленно удаляться от этого страшного места.
Глава III. На следующее утро
Витя Горячев является жителем небольшого районного центра Ивановской области. Десятилетний мальчик только-что закончил четвертый класс и готовился перейти в пятый. Его рост и вес находятся в пределах нормы и соответствуют ста тридцати семи сантиметрам и тридцати одному килограмму. При худощавом телосложении он отличается необычайной подвижностью и неуемной энергией. Основной особенностью его детской натуры является то, что он не может оставаться долго сидеть на одном месте. Ребенку постоянно нужно куда-то спешить, чем-то себя занимать и свои умелые руки. Не смотря на непокладистость и задорность характера, он обладает большими умственными способностями, как это принято говорить: «все схватывает на лету». За особенность находить выход из любой затруднительной ситуации, во всех играх сверстники выбирают его главарем, предоставляя ему возможность быть их непревзойденным кумиром. Витя охотно пользуется своим устоявшимся положением и смог сколотить вокруг себя небольшую устойчивую команду единомышленников, состоящую из семерых таких же подростков. Они занимают довольно устойчивую позицию и выделяются среди остальных огромным желанием к занятиям спортом и развивающим физическим упражнениям, применяя их исключительно для оздоровления своего юного организма и ни в коем случае не для унижения более слабых. Напротив, нередко он и его верные спутники выступают в качестве защитников обиженных и угнетаемых школьников.
В летнее время Горячев с друзьями проводили много времени на спортивной площадке, изредка убегая на речку, чтобы снять накопившуюся за день усталость. Вот и вчера, после очередного купания он вернулся домой около двадцати двух часов вечера, как ему было установлено его папой, и сразу же завалился в кровать. Поскольку ежедневно ребенок обеспечивался небольшим количеством карманного капитала, то ужинать он предпочитал со сверстниками на улице, получая от этого не просто какое-то насыщение, но и моральное удовольствие от общения с дорогими товарищами.
В тот второй день нараставшей луны он проснулся на час раньше обычного и долгое время лежал, обливаясь холодным потом, не в силах даже пошевелиться. Хоть на улице было светло, но пережитый ночью кошмар никак не мог раствориться в его возбужденном исстрадавшемся организме. Он все отчетливо помнил, как будто бы вся картина – в живую – стояла перед глазами. Как нетрудно понять, ему снился ужасающий человек, одетый в удлиненный кожаный плащ, широкополую шляпу, который, словно бы черный «Ангел», парил над землей, жестоко расправляясь с людьми и очищая их головы от серого вещества. Все это было настолько явственно и ужасно, что ребенок никак не мог оправиться от пережитых вместе со всеми жертвами страшных мгновений. «Что бы это могло значить? - не покидала его разум неприятная мысль, - Может же присниться такое?»
От этих тревожных раздумий его оторвал вошедший отец, который, как и обычно, зашел в половине седьмого, чтобы перед уходом на службу разбудить спящего сына. Горячев Павел Сергеевич служил в местном полицейском участке и с младенческих лет приучал ребенка к режиму. Мужчине приходилось так поступать, ведь мальчика он воспитывал сам, делая это без помощи матери, которая трагически погибла при родах. С тех самых пор они жили вдвоем, успешно справляясь со всеми невзгодами. Правда, на первых порах, чтобы закончить свое обучение во Владимирском юридическом институте, а в дальнейшем, пока поступал на службу в полицию, и в самом начале нелегкой работы, ему приходилось нанимать ребенку сиделку, но потом, когда Витя подрос, он уже сам успешно справлялся со своими родительскими обязанностями. Если остановиться на его описании, то перед нами предстанет молодой человек тридцатилетнего возраста, очень приятной наружности. Павел ростом был чуть выше среднего и достигал ста семидесяти шести сантиметров. Он имел коренастую комплекцию телосложения и отличался достаточной физической силой, продолжая ее наращивать каждодневными упражнениями. Миловидное лицо этого полицейского – если не сказать привлекательное – было просто мужественно красивым. Продолговатой формы, оно имело довольно зауженные ровные очертания, отличавшиеся гладкой смугловатого цвета кожей; высокий лоб переходил в полукруглые овальные надбровные дуги; прямой аристократический нос находился между карими уверенными глазами, кроме всего прочего выражавшими просветленный ум, сопряженную с проницательностью огромную рассудительность и не лишенные смекалки мыслительные процессы, не исключающие какой-то игривой хитрости, твердости, подчас жестокости и несгибаемой воли; средние не толстые губы имели оттенок, близкий к кораллам и переходили в гладковыбритый по-мужски расширенный подбородок; небольшие ушки чуть отступали, не скрываясь за коротко-стриженной аккуратной прической темно-русых волос. Как и всегда, он был одет в гражданскую форму одежды, включавшую в себя серую рубашку с короткими рукавами и грудными карманами, черные удобные джинсы и коричневые кожаные сандалии.
По устоявшейся годами традиции, он забежал в небольшую комнату, имевшую размеры два с половиной на три с половиной метра и очень удивился, увидев сына не спящим.
- Ты случайно не заболел? - спросил отец первое, что пришло ему в голову, - Что-то ты очень неважно выглядишь? Наверное, перекупался вчера? Дайка, я посмотрю, не поднялась ли у тебя температура.
Мужчина прислонился губами ко лбу своего сына и сразу же почувствовал наличие холодного пота и легкую дрожь, колотившую все его тело.
- Тебе и вправду сейчас нездоровиться, - заметил мужчина, отстраняясь от мальчика и сводя к переносице брови, - может вызвать врача? Я скажу соседке, чтобы она проследила.
Они жили в пятиэтажном доме, конструкции застойных времен, в удобной трехкомнатной квартире, располагавшейся на втором этаже. В ней было все, что необходимо человеку для нормальной городской жизни: большой зал, две спальные комнаты, кухня и раздельный санузел. В смежных жилых двухкомнатных помещениях проживала пожилая старушка Агафьева Агрипина Евлампиевна, достигшая к тому моменту восьмидесятилетнего возраста. Она была очень «высохшей» морщинистой и отвратительной, и всем своим видом вызывала неприятные ощущения, но делать нечего, и время от времени, когда возникала в этом нужда, к ней приходилось обращаться за помощью, в которой, кстати, она ни разу не отказала, относясь к соседям, словно к своим каким-то дальним родным. Услышав отцовское предложение, ребенок сморщился от нахлынувших на него неприятных эмоций и убежденным голосом возразил: