Страница 61 из 68
— Какая зацепка, рысенок?
— Ну, деревья высокие перед окнами росли, например, — уточнила дочь.
— Да все там по высоте, Галина, выровнялось, — хмыкнул отец. — Старые деревья сейчас ниже новых. Сама скоро все увидишь.
— Так, а фундамент у дома какой был? — не унималась дотошная студентка политеха.
— Откуда я знаю. Наверно, бревна были да сплыли. Полвека деревья место осваивали, вот и подъели корневища и фундамент, и остатки стен. Ничего там не опознать.
— Бабушка, может, про колодец рассказывала? Или ямы выкопаны были. Мусор-то куда выбрасывали? — поинтересовалась дочь. — Давай от мусора плясать начнем.
— Не знаю, не знаю. Какой там мусор отыщется после стольких лет? — пробормотал Оськин.
В голове его из глубин памяти вдруг всплыли воспоминания матери о том, как она закопала под окнами в палисаднике сломанные ходики. На вопрос, зачем часы было в землю зарывать, ответила, что в деревенской школе ботаничка научила. Дескать, зарытое в землю железо приводит к усиленному росту растений и кустарников. Ничего в доме не найдя, матушка, в то время пятиклассница, обратила внимание на валявшиеся в углу сарая сломанные ходики. Стрелки, механизм, гири — все у них сделано было из железа, из-за чего жалели, наверно, выкинуть. «Зарою, никто не хватится!» — подумала тогда школьница.
Оставшись в доме одна, забралась с лопатой в палисадник. В нескольких метрах от стены избы выкопала в клумбе ямку, уложила туда ходики, присадила саженец сирени и все аккуратно зарыла. Удивительно, но с рук сошло. Со временем любовалась подрастающая девочка на дивные, как ей казалось, результаты эксперимента. Куст прижился, пышно цвел и был, пожалуй, чуть выше соседних.
Вот она, зацепка!
— Рысенок, железные ходики там где-то зарыты. Может, поищем? — спросил Оськин у дочери.
— Металлоискатель нужен, — прозвучало в ответ.
— Где его взять? — удивился Дмитрий довольно толковому замечанию.
Машина подъезжала к деревне.
— Попрошу у знакомых ребят. Будет тебе металлоискатель на следующий заезд, — обрадовала обещанием дочь.
Смотрины прошли быстро. Любоваться было не на что. Заросший деревьями и кустарниками пустырь даже обойти не удалось. Где тут стояли постройки, где располагались входы-выходы, в жизнь не догадаться.
— Джунгли, — коротко подытожила супруга.
— И металлоискатель не поможет. Не пройти тут с ним, папуля, — добавила Галина.
— Участок наш. Начну приводить его в порядок, — успокоил не то семейщиков, не то себя Дмитрий. — Дела надо доводить до конца.
После недолгого обеда на природе, «как вы, дорогие, и просили», Оськин засобирался в обратный путь. Предстояло проехать по летней дороге те же самые пятнадцать километров. «Если пилить, корчевать собираюсь, то завтра поутру созову ребят на помощь. Приедем на полдня. Вечером ресторан должен принимать посетителей, значит, в три дня, как штыки, должны быть на работе. Послезавтра снова сюда возвращаюсь, и так до победного конца», — определился с планами Оськин.
Через неделю он привез семейщиков на адрес «деревня Бритвино, улица Первая, дом один», что на деле означало деревенский пустырь. В этот приезд участок кардинально изменился. По краям его остались стоять три сосны, две черемухи и несколько кустов рябины. Стволы, ветки и корневища спиленных деревьев сгрудились в стороне и ждали своего приговора.
Увидев результаты ежедневных поездок отца, дочь воскликнула:
— Папуля, ты превзошел все мои ожидания!
Оськин махнул рукой:
— Не надо лишних слов, рысёнок! Аппарат заряжен?
Дочь кивнула:
— Техника к бою готова! Находим все — от гвоздей до бриллиантов. Вперед!
Галина методично обходила участок с металлоискателем в руках, повторяя движения косаря, но в особой замедленной манере. Нашла три гвоздя, подкову, несчетное количество каких-то ржавых болтов, лемех от плуга, монетку тысяча девятьсот тридцать третьего года. Но намеков на закопанные часы не было. Между тем ходики играли главнейшую роль в определении границы «дом — палисадник». Оськин сжигал ветки, корни, отмахивался от назойливых паутов — даже дым докучливым не помеха! — и в ожидании посматривал на дочь. Та как истинный патриот родовой усадьбы ходила и ходила кругами по только ей понятному маршруту. «Откуда в дочери такая выносливость?» — удивлялся Дмитрий.
К вечеру раздался сигнал об обнаружении металла. Сотый по счету, не иначе. Галина навела аппарат так, что он пищал не переставая. Саперной лопаткой девушка подцепила слой земли, раскрошила в руках. Ничего. Копнула снова. И опять в мелкой земляной крошке ничего не обнаружилось. На пятый раз лопатка ударилась в железо. Гирька от часов!
— Папуля, нашла! — закричала Галина.
Отец уже подбегал. Подходила и мама.
— А-ха-ха! Получите ваши ходики, — веселилась Галина. — Правда, что-то не идут. Может, масла капнуть?
Из земли она осторожно доставала деталь за деталью. Вытащила ржавую цепь, а вот и сам механизм в прогнившей коробке.
У Дмитрия затряслись руки. Его глазам явился привет из прошлого.
Восхитился мастерством дочери:
— Галина, ты у меня заправский следопыт! Даш, ты знала о таланте дочери? Знала и молчала? Вы мои разведчицы…
— Не надо лишних слов, папуля! Помоги материально.
— Столик в ресторане будет заказан, — пообещал Дмитрий. — Извольте назвать дату.
— Ловлю на слове. Количество персон, как я понимаю, предполагается двое — я и мама, — рассмеялась дочь. — Кажется, дальше копать нечего. Знаете, дом стоял, наверно, окнами на юг, по такой линии. Вон север, в ту сторону — юг.
Девушка поднялась с земли, отряхивая одежду. Покрутила головой: «Ага!» — и прочертила ногой воображаемую линию-стену. Взяв в руки металлоискатель, собралась отнести его к машине. Пискнуло опять, видимо, от лежавших на земле частей от ходиков. Галина вздохнула: «Дела надо доводить до конца!» — осторожно сдвинула железки в сторону и навела прибор на яму. Запищало. Странно. Наверно, какая-то проволока от часов осталась в глубине. Лопата врезалась в дно ямы, оставшейся от вырытых ходиков. Удар в почву отозвался звуком хрустнувшей жести. Раз за разом вонзала Галина лопатку в яму, пока не показался край рыже-черного ящичка.
Оськин растерянно смотрел, как дочь осторожно освобождала из земляного плена железный ящик, местами прогнивший. Он пролежал десятилетия прямо под ходиками. И как матушка его не обнаружила в детстве? Оставалось-то копнуть разок…
И вот ржавая, приличных размеров коробка оказалась на поверхности.
— Примите клад в дополнение к часам, — пошутила дочь.
Ладони Оськина скользили по крышке, очищая находку от прилипшей почвы. На крышке со следами зеленой краски виднелись какие-то красные полустертые буквы.
— Открывать? — спросила Галина.
Не дожидаясь ответа, со скрежетом подняла крышку. Внутри, пересыпанные землей, блеснули желтым блеском монеты. Дарья ахнула. Галина сосредоточенно вглядывалась в коробку. Что говорить? Похоже, и в самом деле что-то ценное вытащила.
Оськин нервно рассмеялся. Вытер мятым носовым платком вспотевший лоб и произнес с необычной хрипотцой:
— Клад, о котором горевал дед Прокопий, оказывается, не выдумка.
Руки новоиспеченного наследника клада коснулись еще одного привета из прошлого. Монеты были теплыми. Может, показалось. «Надо же, царские золотые червонцы. Кто же профиль Николая Второго не знает? Не сон ли?» — мелькнуло в голове Дмитрия. Счастливо вздохнув, он вдруг расхохотался:
— Галка, разорила ты меня! С меня столик на пять вечеров подряд. Зови кого хочешь.
— Папуля, мне и одного вечера хватит. Успокойся, тебе еще баранку крутить. Одно теперь мне ясно: неслучайно тебя усадьба манила. Прадед с небес выбирал, кому отдать. Радуйся, тебя выбрал. Не зря ты пороги обивал в городской администрации.
Домой возвращались, рассуждая о том, ставить ли в усадьбе дом одноэтажный, но приличной площади, или двухэтажный с мансардой. Дорога вилась среди ярко-рыжих сосен, окрашенных заходящим за горизонт золотистым шаром. Оськин поглядывал в его сторону и посмеивался над собой: «Не царский ли профиль на солнце высматриваю?»