Просто жизнь…

Никаких родственников, кроме матери, у Петра не было, поэтому первое, что ему пришло в голову: его искал тот самый молодой человек, который дал визитку консультанта-нумизмата. И искал именно потому, что он не явился на обусловленную встречу. А адрес общежития был указан в заявке на посещение библиотеки.

«Похоже у „нумизматной мафии“ всё схвачено. Бандиты даже могут познакомиться с личными данными людей, желающих в законном порядке получить доступ к каталогам монет. Не удивлюсь, если сегодня этот молодой человек будет искать меня в универе или встретит на выходе из него. Могу сказать: пришлось срочно уехать из города, возникли неотложные дела. Однако, тем самым покажу свою незаинтересованность в скорейшей встрече с консультантом-нумизматом, что может привести к посещению моей квартиры налётчиками. Ведь проследить меня до неё им будет не сложно. Как же поступить? Сам-то я этих бандитов не боюсь: всегда смогу постоять за себя, а вот клад… Где же его зимой можно спрятать так, чтобы и не нашли его, кому не надо, и близко от меня был? Дом, где я живу, пятиэтажный. У него есть подвал и чердак. Оба запреты на навесные замки. Ключей от них у меня нет. Но замки простые, я их и проволокой открою. Вот только не знаю, можно ли хорошо спрятать клад в тех местах. Сегодня после универа первым делом поднимусь на чердак, посмотрю, что там и как. Может быть пригляжу место. В подвале сыро, там прятать клад не стоит. И идти сегодня домой мне надо будет осторожно, чтобы хвост не привести. Вот не было печали!»

После университета Пётр сначала отправился в публичку записываться в научный отдел с литературой на иностранных языках. Для этого одного паспорта оказалось недостаточно: потребовалось письмо из СНО университета с просьбой допустить студента до этого «сверх тайного отдела» библиотеки. Пришлось возвращаться обратно и идти в СНО. Там тоже сказали, что им надо письменное ходатайство от профессора на подготовку такого письма.

«Дурдом какой-то! Чтобы решить элементарный вопрос надо обегать пол Ленинграда, потревожить занятых людей и, непонятно, во имя чего! Ну, какие секреты могут содержать научные зарубежные журналы и почему к ним нельзя допускать студентов, знающих иностранные языки? Хотя вспоминаю, в прошлом мире было то же самое. Маразм рулит везде в СССР!»

Пока Пётр бегал по Ленинграду, то постоянно сторожился соглядатаев, но ничего не заметил.

«Не будут они за мной столько времени следить: мало ли куда я пойду и когда вернусь домой. Всё же сначала попытаются узнать, почему не пошёл на встречу с консультантом, то есть ловить меня будут около универа сразу после занятий. Сегодня никого не было. Так что ждать их надо в ближайшие дни, если вообще придут. А может просто паранойя у меня разыгралась? Никому я не нужен, просто „накрутил“ себя чрезмерно?»

Однако, прежде, чем сразу идти домой, Пётр за квартал от своего дома зашёл в другой и остановился за входной дверью в подъезде: подождал, не сунется ли кто-нибудь за ним следом. За пятнадцать минут никто в подъезд не вошёл. Тогда он проходными дворами сделал круг вокруг квартала и вошёл в подъезд своего дома. Ещё постоял, выждал некоторое время и только после этого вошёл в свою квартиру. Соседа дома не было. Переоделся в спортивный костюм, положил коробку с кладом в сумку, взял ещё фонарик и кусок проволоки и отправился на верхний этаж.

На последней площадке была всего одна дверь в квартиру, тогда как на всех остальных – по три.

«Или здесь огромная квартира, или в соседних подъездах квартиры большие, за счёт них отсутствуют ещё две здесь. Но мне это на руку: меньше вероятность, что кто-то выйдет на площадку.»

Пётр поднялся по вертикальной металлической лестнице до потолка и тронул висящий на двери на чердак замок: тот неожиданно сам открылся и повис, качаясь на дужке.

«Отлично! Мне меньше забот. Хотя это говорит о том, что на чердаке бывают неизвестные посетители. Мне надо быть внимательнее.»

Он осторожно толкнул дверь и она, без скрипа, открылась. Забравшись на чердак, Пётр включил фонарик и огляделся: вокруг никого и ничего не было. Закрыл дверь и, освещая стропила, пошёл к торцу чердака, стараясь не топать. Пол чердака был засыпан керамзитом. Оба слуховых окна закрыты на внутренние защёлки. Чердак совершенно не захламлён. Жизнедеятельности птиц не видно – значит они сюда не попадают. Из других подъездов сюда входов не было: а их три.

«Странно, значит вход только из моего подъезда.»

В торце на расстоянии двух метров от последней стойки, поддерживавшей стропила, разрыл керамзит и в выкопанную яму спрятал коробку с кладом. Разравнял керамзит вокруг захоронки. Убедился, что это место ничем не отличается от других, пошёл к выходу из чердака. Опять навесил замок, придав ему вид закрытого на ключ, и вернулся в квартиру. Соседа ещё не было.

«Одно дело сделал. Однако, непонятно, кто это ходит на чердак и зачем? Может быть тоже что-то там хоронит? Не хватает ещё там мне с кем-нибудь встретиться! Эх! Надо было с собой взять бельевую верёвку и прикрепить её к стропилам: якобы я на ней собираюсь сушить постиранное бельё. И повод будет в этом случае на чердак подняться, и подозрений меньше! Так в следующий раз и сделаю. И ещё новый замок куплю и повешу: чтобы бельё не украли!»

Юра пришёл домой после одиннадцати вечера.

– Такой отличный фильм посмотрел! Американский боевик! Какие красивые девушки! Как точно от пояса полицейские стреляют! Какие драки! Бьют, бьют друг друга арматурой по голове – и хоть бы что! А мафия! А клады! Эх, жалко! Всего одна серия!

– Как фильм то называется?

– Точно не помню, что-то вроде «Не промахнись, подруга!».

– А в каком кинотеатре смотрел?

– В «Ленинграде»! Широкий экран! Цветной!

– Ясно. В субботу схожу. На семь вечера сеанс есть?

– Есть. Но билеты надо заранее покупать: очереди дикие. Сам то сегодня случайно попал. Лишний билетик у девушки оказался. А какая девушка! Сказка! И живёт недалеко от нас: через два дома. Тоже студентка. В ЛИТМО учится. На специальности «Телевидение». Телевизоры проектировать будет. Рассказала, что её берут после защиты диплома на работу в НИИ «Телевидение». В этом году пятый курс заканчивает, потом диплом. На год меня старше. Жалко!

– Ты что, влюбился? Жениться собрался? Ты же с ней только сегодня познакомился!

– Я – не ты! До сих пор девушки не имеешь! Не тебе судить о том влюбился, не влюбился. Сам сначала влюбись! – обиделся Юра.

– Да, ладно, любись, женись – не моё дело. Всё, я спать пошёл!

– Петя, слушай! Я, когда из универа вернулся, к тебе какой-то мужик приходил. Очень жалел, что дома не застал. Я сказал, что тебя лучше после занятий в универе ловить: всё время ты занят, никакого распорядка. Неизвестно, когда домой приходишь. Только ночевать. Так что жди, завтра в универ придёт.

– А зачем приходил, не сказал?

– Нет, да я и не спрашивал. Всё, я спать пошёл.

«Дела… Значит, всё же как-то узнали. Думали, я сразу после занятий домой пойду. Может, и на чердаке они побывали? Проверили все углы. Или ещё придут, когда я скажу, что монеты спрятаны. Не поторопился ли я их в керамзит зарыть? Ну, что сделано, то сделано. Перепрятывать не стану. И замок менять не буду, чтобы случайно не навести на чердак. Кстати, утром надо с собой забрать папку с отпечатками монет. От греха подальше. Пусть лучше в моём дипломате с конспектами подлежит.»

Глава четвёртая

На следующий день при выходе из аудитории после лекции Пётр увидел знакомого молодого мужчину, который передал ему визитку. Кивнул ему, проходя мимо, но был остановлен вопросом:

– Почему не пришёл к консультанту?

– Не смог: неожиданно возникло неотложное дело.

– Когда придёшь?

– Теперь не знаю: учёба началась, свободного времени совершенно нет.

– У нас так дела не делаются. Обещал – выполняй. Не выполнил – за базар отвечай. Не хочешь неприятностей – завтра к трём часам приходи. Последнее предупреждение. Не придёшь – всю оставшуюся жизнь жалеть будешь. Всё понял?