Страница 11 из 17
Она бросила в нашу сторону легкий снисходительный кивок, словно говоря: "Теперь, когда вы поняли, кто я такая, может быть, в другой раз вы будете более вежливы. Все видели леди Эстенброк, со всех ног ковыляющую ко мне? Мне стоит только пальцем шевельнуть, и весь мир будет плясать вокруг меня".
Ее эскорт, с увешанной медалями грудью, удалился, как и возник -- без единого слова. Смерть на поле боя была его единственным шансом прославиться. К тому же это должно было укрепить имидж Лолиты в глазах общественного мнения. В глазах рябило от будущих заголовков первых полос газет. "Отважный бразильский летчик убит в Ливии." Несколько строк о боевых успехах воздушного аса и длинная душещипательная история о его безутешной невесте Лолите, прославленной танцовщице, играющей главную роль в большой картине совместного производства Мицу---Вайолет--Люфтганза под названием "Роза пустыни". И, конечно, фотографии, демонстрирующие прогремевшие на весь мир бедра Лолиты. А где-нибудь в самом низу или на другой странице маленькими буквами будет "по секрету" сообщено о том, что Лолита, чье сердце навсегда разбито трагической гибелью бразильца, положила глаз на очередного лихого офицера, на этот раз -- артиллериста. Их неоднократно видели вместе в отсутствие бразильца. Лолита питала слабость к высоким широкоплечим молодым людям, отличившимся в борьбе за свободу... И т. д. и т. п. до тех пор, пока рекламный отдел Мицу--Вайолет--Люфтганза не сочтет, что тема гибели бразильца исчерпана до конца. Конечно, на следующем фильме не удастся кривотолков, сплетен и шушуканья по углам. А если удача по-прежнему будет сопутствовать Лолите, то артиллериста ждет та же славная участь -- геройская смерть. Тогда можно будет надеяться попасть уже на двойной разворот...
Я рассеянно опустился на диван, ровно возле приземистого, словоохотливого создания, которого весь день старался избегать.
-- Меня зовут Рубиоль, -- пропела она, оборачиваясь и глядя на меня неприятно уплывающим взглядом. -- Миссис Рубиоль...
Вместо того, чтобы представиться в ответ, я забормотал:
-- Рубиоль... Рубиоль... Где-то я слышал это имя раньше. -- И хотя дураку было ясно, что во всех Соединенных Штатах может быть только один такой монстр, миссис Рубиоль засветилась, задохнувшись от удовольствия.
-- Вам приходилось бывать в Венеции? А Карлсбаде? -- по-птичьи куковала она. -- Мы с мужем жили за границей -- до войны. Вы, вероятно, слышали о н е м... он очень известный изобретатель. Знаете, эти трехзубые сверла... для бурения нефтяных скважин...
Я улыбнулся.
-- Единственные сверла, которые мне доводилось видеть -- это в кабинете у зубного.
-- У вас не технического склада ум, так? Мы-то страсть как любим всю эту технику с механикой. Время такое. Мы живем в техническом веке.
-- Да, я уже это где-то слышал -- отозвался я.
-- Хотите сказать, что не верите в это?
-- Ну что вы, верю. Только нахожу это весьма и весьма прискорбным. Я ненавижу все механическое.
-- Живи вы среди нас, вы бы так не говорили. Мы ни о чем другом не говорим. Вам стоит как-нибудь пообедать с нами, вечером... Наши обеденные вечеринки пользуются большим успехом.
Я решил не прерывать ее.
-- От каждого требуется какой-то вклад... новая идея... что-то, что заинтересовало бы всех...
-- А как у вас кормят? --заинтересовался я. -- У вас хороший повар? Меня не волнует, о чем говорят, когда еда хорошо приготовлена.
-- Какой вы забавный! -- хихикнула она. -- Само собой, кормят прекрасно.
-- Это замечательно. Это интересует меня больше всего. А что у вас подают? Дичь, ростбифы, бифштексы? Я люблю хороший ростбиф, не слишком пережаренный, с кровью. Еще я люблю свежие фрукты... не эту консервированную дрянь, которую у вас подают в ресторанах. Вы можете сварить настоящий compote? Из слив... Пальчики оближешь! Значит, вы говорите, ваш муж инженер?
-- Изобретатель.
-- Ах, ну конечно, изобретатель. Это уже лучше. А какой он? Компанейский?
-- Вам он понравится. Вы с ним чем-то похожи... Он даже говорит примерно, как вы. -- Ее опять понесло. Он такая душка, когда начинает рассказывать о своих изобретениях...
-- Вы когда-нибудь ели жареных утят -- или фазанов? -- перебил я ее.
-- Конечно... Так о чем я говорила? Ах да, о моем муже. Когда мы были в Лондоне, Черчилль пригласил его...
-- Черчилль? -- с идиотским видом переспросил я, словно никогда не слышал этого имени.
-- Ну да... Уинстон Черчилль, премьер...
-- Ах да, я что-то слышал о нем.
-- Эта война будет выиграна в воздухе, так говорит мой муж. Мы должны строить больше самолетов. Поэтому Черч...
-- Я ничего не смыслю в самолетах... Никогда не доводилось летать, -вставил я.
-- Это не имеет значения, -- не растерялась миссис Рубиоль. -- Я сама поднималась в воздух всего раза три или четыре. Но если...
-- Давайте поговорим о воздушных шарах... Они нравятся мне куда больше. Помните Сантоса Дюмона? Направляясь в Новую Шотландию, он стартовал с верхушки Эйфелевой башни. Это, должно быть, захватывающее зрелище... Так что вы говорили о Черчилле? Простите, я перебил вас.
Миссис Рубиоль изготовилась произнести длинную впечатляющую речь о tete-a-tete ее мужа с Черчиллем.
-- Я вам сейчас кое-что расскажу, -- не дав ей раскрыть рта, поспешно произнес я. -- Больше всего я уважаю обеды, где не скупятся на спиртное. Знаете, все расслабляются, потом возникает спор, кто-то получает удар в челюсть. Обсуждение серьезных проблем за обеденным столом плохо сказывается на пищеварении. Кстати, на ваши обеды надо приходить в смокинге? У меня его нет... Я только хотел предупредить вас.
-- Приходите в чем хотите, естественно, -- миссис Рубиоль едва ли обращала внимание на мои перебивания.
-- Отлично! У меня всего один костюм, тот, что на мне. Он не слишком плох, как вы считаете?
Миссис Рубиолъ благосклонно улыбнулась.
-- Порой вы напоминаете мне Сомерсета Моэма, -- прощебетала она. -- Я познакомилась с ним на судне, возвращаясь из Италии. Такой обаятельный скромный человек! Никто, кроме меня, не знал, кто он такой. Он путешествовал инкогнито...
-- Вы случайно не заметили, он косолапил?
-- Косолапил? -- с тупым изумлением переспросила миссис Рубиоль.