Страница 8 из 24
Теперь власти Ригены в открытую заявили, что были выпущены отнюдь не несчастные жертвы, а национальные преступники. Страна требует вернуть их себе. Также час назад поступило требование выдать тех, кто спровоцировал побег. В противном случае Ригена грозит войной Эсии, так как подозреваемые в бунте, по словам властей Ригены, граждане этой страны».
– Ничего не понимаю… – Офэн ещё раз перечитал статью. – Конечно, этого следовало ожидать… Все давно знали, что тюрьма Гелиосса хранит внутри, но война… И группа неизвестных, что освободила пленных… Неужели это – Эвион и его друзья? – Офэн скрутил газету, хотел бежать к другу и сообщить ему, но…
«Эви говорил, что всё отдаст, лишь бы вновь не попадать в опасное приключение…» – Офэн медленно вошёл к себе во двор и сел у забора, – «Должен ли я ему рассказать об этом? Он же сочтёт своим долгом ввязаться в это дело! Тем более, если моё предположение о том, что это Эви освободил пленных, верно. Нет! Я не могу рассказать! Он столько дней жил без отдыха, чуть не умер, был калекой… Нет, я не должен, не должен! Тем более, что Ригену от нас отделяет море… С нашей страной войны не будет. Эвион и Айола не пострадают… Боже, хоть бы войны не было! Что же делать? Что я могу сделать?» – юноша печальным взглядом смотрел в тёмное небо, борясь со жгучим желанием бежать к Эвиону, а потом смял газету, выбросил в урну перед домом и ушёл в холл.
***
Лючина Пелуа разложила на тарелки только испечённые вафли и принялась любовно поливать их с ложки жидким, прозрачным мёдом.
– Ну, где там наша сладкая парочка? – спросила она у мужа, отмывавшего противень.
– Сейчас придут… – ответил он, – Слушай, может, купим посудомоечную машину?
– Зачем, если есть ты? – лукаво улыбнулась женщина и закрыла банку мёда.
В кухню вошли Эвион и Айола, и семья села за угощения.
– Так давно мы все вместе не сидели! – воскликнула Лючина, – Всегда мечтала, чтобы Эви и ты, Ир, сидели за одним столом… А теперь у меня ещё и дочь появилась! Согласитесь, о большем мне и мечтать не надо!
– Да, хорошо, что всё так получилось. – ответил Ирисес. Ему многое хотелось сказать: как он все эти годы мечтал о воссоединении с семьёй, как писал Лючине письма и сам рвал их, зная, что она всё равно сейчас с другим… Как решился, наконец, вернуться. Сейчас, сидя за одним столом со своей красавицей-женой, глядя на сына, который отправился в свободный полёт и вернулся с чудесным «трофеем», мужчина ощущал себя поистине счастливым.
Айола вдохнула аромат вафель и откусила кусочек одной, золотистой и сладкой. «Этот вкус всегда будет напоминать мне счастье! Что бы ни случилось, я уже вкусила настоящую жизнь и никогда не перестану стремиться к ней» – думала девушка. Она тайком изучала черноглазую Лючину в красивом свободном синем платье, которая казалась герцогиней – так статна была её осанка и такую тайну скрывала её улыбка. Ирисес напоминал рыцаря, снявшего доспехи и отдавшегося уюту домашнего очага…
Айола перевела взгляд на Эвиона, и юноша тут же опустил руку с кусочком вафли.
– Что такое? – тихо спросил он.
– Знаешь, я… – Айола выпрямилась и громко заговорила, привлекая внимание старшего поколения, – Я вам так благодарна… – в её изумрудных глазах заблестели слёзы, а губки дрогнули, но она продолжила, – Я и не мечтала, что когда-нибудь испытаю такое счастье – жить в семье снова. Благодаря Эвиону я вновь поверила в любовь и в себя, а благодаря вам – в то, что у меня есть семья. Крепкая, настоящая семья! Я не знаю, как вас благодарить… – Айола не смогла больше сдерживать слёзы, и они скользнули по её щекам.
Эвион тут же встал и обнял её, а девушка уткнулась лицом ему в грудь. Её плечи трепетали от плача, и Эвион предложил ей пойти в комнату отдохнуть. Девушка извинилась и пошла к холлу.
– Подожди, милая, я провожу тебя! – вскочила Лючина, кинув на стол салфетку, – А мужчины моют посуду!
– На всё готова, лишь бы не убирать со стола… – тихо проговорил Ирисес и поднялся со своей опустевшей тарелкой.
Лючина приобняла Айолу, и они вошли в комнату Эвиона. Женщина помогла плачущей девушке сесть на кровать и стала гладить её по волосам.
– Ну что ты, милая… Мы очень тебя полюбили, не плачь! Эви говорил, что у тебя нет родителей, но я очень надеюсь, что ты найдёшь в Ирисесе и мне своих новых папу и маму! – Лючина длинным кружевным рукавом платья стала вытирать слёзки Айолы.
– Я так счастлива, что одной улыбкой радости не выразить… – прошептала в ответ девушка, пытаясь взять себя в руки, – Простите за это, просто сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни! Я словно воскресла.
– Ну вот и хорошо, мой птенчик-феникс! – убаюкивала её Лючина, – Тогда велю Эви тебя не мучать сегодня, а дать сразу лечь спать!
– Да нет, он вовсе не мучает меня! – улыбнулась Айола и просияла. – Он спасает меня каждым своим словом и каждым взглядом…
– Удивительная девушка! – засмеялась Лючина.
***
Хет, одергивая национальную эльфийскую тунику синего оттенка, расшитую бисером, вышел из дома. Тут же прошедшая мимо девушка с пучком белоснежных волос учтиво кивнула хмурому молодому человеку и поздоровалась, назвав графом. Хет поклонился ей и про себя припомнил, как недавно в магазине его точно так же величали, привлекая внимание.
«Что ж, это приятно, но быстро мне надоест. Надо будет опять сменить национальные вещи на человеческие. Так хоть не всегда узнают меня. И причёска…» – Хет коснулся небольшой серебряной заколки, державшей сзади пряди волос, – «И её сменить. И фамильную заколку».
Молодой человек улыбнулся задачам на будущее, и, отложив их, решил всё же немного насладиться жизнью графа.
Хет сошёл с крыльца. Через час к фонтану должна подойти Нелейн, они условились о прогулке. Хет пошёл по улице, вспоминая, где в этом городе продают букеты. Ему хотелось удивить девушку роскошным букетом, как когда-то, три года назад… Хотелось видеть, как засверкают от изумления её зелёные глаза, как она улыбнётся ему…
Вдруг Хет остановился. Магазин цветов, известный ему, находился у стены, в той стороне, с которой они с Эви, Тео, Гави и Лагорой пришли ночью несколько недель назад. Перед глазами пронёсся весь их путь, всё долгое, яркое приключение.
«Нет, что за глупости! Что мне – страшно идти к стене? Что я – боюсь того места, где мы перебрались через неё?» – Хет решительно пошёл дальше, поклонился поприветствовавшему его эльфу и ощутил, как сильно бьётся его сердце. Он остановился, лёгкое головокружение заставило Хета закрыть глаза. – «Боже… Я не могу туда идти! Только не сейчас! Слишком страшно вновь вернуться в прошлое… Не хочу, не желаю!» – молодой человек бросил бешеный взгляд холодных серых глаз вперёд, на дома, за которыми как раз была стена города, и пустился прочь. Он миновал несколько кварталов, пока не выбежал на песчаный берег.
Бриз ударил ему в лицо, отрезвляя от мрачных мыслей. Кричащая в небе чайка, спланировавшая было на волны, недовольно повернула к Хету голову, взмахнула крыльями и полетела прочь. Молодой человек подошёл к большому камню и сел на него.