Страница 10 из 24
Наконец, Амария находит в зале сестру – та стоит в невзрачном старом платье на лестнице. Как только Амария видит Георию, её сразу охватывает паника: сестра очень исхудала, глаза потускнели, а некогда пышные русые волосы тёмной тугой косой лежали на плече. Амария принялась узнавать у Геории, почему она так выглядит, но даже речь сестры, когда-то быстрая и упрямая, звучала теперь, как церковный колокол, звонивший по умершим.
В течение всего спектакля Амария пытается понять, почему сестра постоянно тяжело болеет. После бала Геория хочет уехать назад, но Амария заставляет сестру остаться, дарит ей новые туалеты, приводит в лучший в городке салон красоты, знакомит с друзьями и ухажёрами, и на её глазах Геория расцветает. Вот они уже вновь отчаянно спорят о новшествах, но теперь Геория не так отрицательна, она согласна, что старому жизненному укладу не прожить без капельки модернизации…
Наступает пора Геории вернуться в своё поместье. Амария провожает сестру и обещает навестить, но на следующий же день женщину начинают терзать сомнения: стоило ли отпускать Георию? Тогда Амария скачет верхом на лошади к сестре, надеясь, что перегонит её карету. К счастью, она нагоняет Георию как раз в тот момент, когда та уже подходит к порогу дома.
Этот особняк, тёмный, заросший шиповником, некогда принадлежал семье Дегош. Но все разъехались из него, кроме Геории, считая, что привести в божеский вид дом нельзя. Теперь же Геория решила во что бы то ни стало его реконструировать.
Геория пригласила Амарию в дом и сделала шаг к парадному входу. Вдруг тёмный дом словно отшатнулся от женщины в ярком платье, и под ногой Геории прямо к дому прошла трещина. Амария в ужасе схватила за локоть сестру, они отбежали от трещины, и в этот момент дом развалился, осыпался кусочками, словно разбитое стекло. Будто мрачный дом не хотел принимать изменившуюся женщину, будто он не был готов к этому…
Женщины, не понимая, как такое случилось, стояли напротив руин. Геория наклонилась и присмотрелась к расщелине: оттуда пробивался маленький росток цветка…
Заиграла ободряющая музыка, актёры вышли на поклон под громкие овации радостных зрителей, а Айола склонилась к плечу Эвиона и прошептала:
– Знаешь, если б не ты, то я, как Геория, была бы похоронена под руинами прошлого. А ты отдёрнул меня от трещины, помог понять, что прошлым жить нельзя…
– Не беспокойся! Все истории должны иметь хороший финал. – ответил он.
***
Хет вновь не спал ночью. Сидя напротив окна за столом, он крутил в руках зажигалку и глядел на море невдалеке.
– Короче, пора… – молодой человек открыл ящик стола и вытащил маленькую книжечку в красной обложке с надписью «Жизненные принципы». Хет, гоня воспоминания о том, что моменты из этой книги он читал вместе с Айсой по ролям и в конце их ждал поцелуй, открыл зажигалку и приблизил овальный огонёк к краю. Холодно наблюдал Хет, как жёлтый язычок пробует сухие странички, как коричневатые волны появляются на обложке. И вдруг он отдёрнул руку. Выключил зажигалку, кинул её на стол и стал судорожно стирать с книги следы ожога.
– Нет, не сейчас, я не готов. – сказал он себе. – Ещё слишком рано ставить точку на прошлом.
Молодой человек открыл окно, дав дыму выветриться, и положил книгу на полку. Затем лёг в постель и до утра глядел на корешок «Жизненных принципов», вспоминая их с Айсой первый поцелуй…
***
Всё утро он, не выспавшийся, ворочался из стороны в сторону на кровати, то поворачиваясь к окну, то к стене. Никак сон не хотел принимать его и подарить Хету спокойствие. В конечном итоге лишь к часу дня молодой человек смог немного подремать. Ни мыслей, ни желаний его не посетило за всю ночь, лишь только обида за то, что не дают несчастному забыться во сне.
Проснулся Хет к трём, такой же усталый и измождённый, каким и был всю ночь.
«Я дома. В своей комнате. Родители и сестра в порядке, Нелейн моя навсегда…» – думал он, одевая тунику национальной одежды и оправляя её складки, – «…и всё равно мне что-то мешает. Я разбаловался? В детстве родители души во мне не чаяли, я жил, не зная бед… И всё же что-то всегда мешало мне!» – Хет закончил одеваться и взглянул на себя в зеркало. Серые, печальные глаза смотрели на него с холодной поверхности. Он отрешённо убрал прядь длинных чёрных волос назад и стал осматривать свои уши. Заострённые эльфийские уши…
«И нигде не будет мне пристанища. Во мне две крови – эльфа и человека. Я и не эльф, и не человек. Кто я? Где мне место? Моё лицо, моё тело напоминают мне об этом, и никогда я не смогу забыться. Как и этой ночью, я буду мучиться по жизни. Без семьи… Без детей… И с друзьями расстался. Я не могу ходить там, где они ходили со мной!» – вдруг Хет представил, как Гави, Эви, Тео и Лагора стоят перед ним, а он на краю пропасти. Чем ближе подходят друзья, тем ближе к пропасти отходит Хет – он знает, что никогда уже не будет всё так, как в прошлом, никогда он не воссоединится с этой компанией. Второго великого путешествия им не видать, ведь Эви не найдёт опять талисман.
Друзья в мыслях всё подходили, и Хет представлял, как, спасаясь от болезненных воспоминаний, он срывается вниз…
– Хватит! – он отвернулся от зеркала, наспех вплёл в волосы ленту и вышел из комнаты.
На кухне его встретил светловолосый мужчина, читающий книгу, – отец Хета. Корто Гесто, как звали его, удивлённо уставился на взъерошенного сына.
– Хет, ты разве… – Корто внимательнее оглядел сына, – Ты разве не ушёл утром?
– У меня была бессонная ночь, отец. – ответил тот и достал из шкафа булочку.
– Я только что сделал чай! – Корто спохватился, почувствовав, что сына стоит отвлечь. Он быстро достал две кружки и разлил горячий ароматный напиток. – Может, тебе стоит спать на другой стороне дома? Солнце поутру будит?
– Нет, спасибо, пап. – Хет сел к отцу за стол и глотнул приятного, словно искрящегося на языке чая. – Просто я… Это прозвучит смешно, но я до сих пор не привык к дому. – молодой человек опустил взгляд в чашку, – Ты умеешь предсказывать будущее по чаинкам?..
Корто тяжело вздохнул и положил на ладони сына, которые сжимали чашку, руку.
– Вот и я так же себя чувствовал. – он заглянул в удивлённые глаза Хета. – Когда мы с твоей мамой только начинали жить вместе… После свадьбы, конечно. …Я тоже не спал ночами. Мне казалось, я тут чужой. Не хотелось никуда выходить даже. Но я понимал, что или я пересилю себя, или нам с любимой никогда не быть счастливыми. Я должен был решиться. Ведь это не общество должно было принять меня. Это я должен был принять общество. Я боялся его, а не оно меня. И теперь я – один из самых уважаемых людей Ночных садов, Хет. – Корто сжал руки сына, – Тебе тяжело, ты долго бежал. Но ты вернулся. Ты должен был осознать, сын. Ты – часть этого города.
– Знаю… – прошептал Хет, стиснув зубы от прилива горечи, – Знаю.
– Прими этот город, и ты станешь счастлив в ту же секунду. Мы так тебя любим!