Магия горит

– Я хочу взломать эти охранные чары. Если оттуда вырвется что-нибудь мерзкое, беги. Не говори с ним, даже не смотри на него. Удирай. Понятно?

– А то.

Голос Джули подразумевал: надо быть идиоткой, чтобы слушаться чокнутую, у которой нет даже пистолета.

Я уперлась ногами в землю и надавила жестче, перенося на рукоять весь свой вес. Клинок задрожал от напряжения. Это было все равно что пытаться впечатать бейсбольный мяч в плотную резиновую стену, но передай я «Погибели» еще хоть немного силы – сама бы оказалась истощена и беззащитна перед магической атакой.

На лбу выступил пот. Ладно, держись.

И я шарахнула в лезвие всю свою энергию. С мелодичным шипением «Погибель» вспорола невидимый барьер. Громко лязгнув, сталь ударилась о белый камень, и тот на дюйм соскользнул с места.

По кругу пробежала дрожь, каменный круг замерцал и приобрел более реальные очертания. Я поднялась на ноги.

В воздухе над распавшимся кругом вспыхнул яркий переливчатый свет, подобный северному сиянию. Он безумствовал – плененные силы сорвались с цепей. Зарево сверкнуло и белоснежным потоком устремилось к земле. Заклинание разрушено. Отголоски магии пульсировали, захватывая меня в головокружительный водоворот. Застучали зубы, задрожали колени, я вцепилась в рукоять «Погибели», стараясь не упустить ее из дрожащей руки. Вскрикнула Джули.

Столько силы…

С клинка закапали тягучие капли, испаряясь на полпути. В воздухе ангара словно повеяло смрадом. То была магия нежити. Обычного человека давно бы стошнило. Я повернулась к кругу – посреди зияла темная дыра. Припав к краю образовавшегося колодца, я заглянула внутрь и скривилась: волглая почва источала затхлую вонь разлагающейся плоти. Как глубоко… и дна не видно.

Стенки колодца были гладкими и ровными, украшенными пунктирным узором аккуратно срезанных корней. Все тот же запах влажной земли и трупной гнили. Я взяла один из камешков: гладкая поверхность, сам круглый и тусклый, словно речной голыш. Ни знаков, ни символов, ни отголосков чар.

Просто белые камни, не скрывающие бездонную шахту. Похоже, ведьмы впустили в наш мир какое-то зло, а оно тотчас на них набросилось.

Джули резко вдохнула. Вокруг дыры появилась окантовка из темных пятен. На ближайшее из них с негромким жужжанием опустилась муха, за ней еще одна. Кровь. Сложно сказать, много ли ее было – основную часть впитала почва. Более подробно изучая следы, я заметила на грунте три ямки: квадратные отверстия. Мысленно их соединила – получился равносторонний треугольник с дырой в центре. Три ведьмы встали по углам, чтобы вызвать кого-то? Если так, куда они сами делись?

Куча ящиков содрогнулась, словно намеревалась рухнуть прямо вместе с Джули. И вдруг со слабой магической дрожью прямо там же материализовался скелет, пригвожденный к деревяшкам четырьмя арбалетными болтами.

– Жуть какая, – пробормотала Джули.

И правда. Во-первых, у него было слишком много ребер, но к грудной кости крепилось только пять пар. Остов пожелтел, на нем не осталось ни единого клочка плоти. Можно подумать, он пролежал пару лет на открытом воздухе. Наклонилась поближе изучить руки: суставные впадины мелковаты. Я не специалист, но похоже, этот тип мог сгибать руки в обратную сторону. Зато бедро ему я бы перебила одним пинком.

– Твоя мама о чем-нибудь таком рассказывала?

– Нет.

Болты, прошившие мертвеца, были красными с черным оперением. Один торчал из глазницы, два застряли в ребрах с левой стороны, где у людей располагается сердце, а последний – между ног. Снайперская работа – чтобы странный гуманоид не смылся, для верности стреляй ему в яйца.

Я взяла из груды ящик и вскарабкалась на него, чтобы получше изучить скелет. Шейные позвонки спаяны слабее обычного, что обеспечивает не только большую подвижность, но и хрупкость. Резцы и клыки отсутствуют, вместо них в челюсти три ряда острых зубов: длинных и конусообразных – ими удобно впиваться в сопротивляющуюся добычу.

С громким треском ящик подо мной сломался. Я повалилась вниз как мешок с картошкой и в попытках удержаться ухватилась за скелет. Кость рассыпалась, но пальцы зацепились за болт. С ним в руке, вся перепачканная прахом, я приземлилась на пятую точку прямо в кучу щепок.

На грудине слева между третьим и четвертым ребрами возникла дыра, она ширилась, росла, а потом остов рассыпался пылью: контур скелета, будто дразня, на мгновение завис в воздухе, после чего истаял под порывом ветра. Прощай, улики!

– Дерьмо…

Спокойно, Кейт, спокойно.

– Так и было задумано? – сказала Джули.

– Нет! – рявкнула я.

Позади послышались восторженные аплодисменты. Я мигом вскочила на ноги. К стене ангара прислонился мужчина в кожаной куртке, смахивающей на броню. Из-за левого плеча выглядывал арбалет.

Привет, мистер лучник!

– Отличная реакция, – заявил он, продолжая рукоплескать. – И эффектное приземление.

– Джули, – как можно спокойнее велела я, – оставайся на месте.

– Не волнуйтесь, – сообщил лучник. – Я бы не стал обижать малышку – разумеется, без особой необходимости. Разве что вдруг страшно проголодался бы, а есть совсем нечего. Правда, она такая тощая, весь день пришлось бы кости из зубов выковыривать. Едва ли стоит возни…

Уж не знаю, шутил ли он.

– Что тебе нужно?

– Хотел посмотреть, кто тревожит мои болты. И что я вижу? Мышонка… – он подмигнул Джули, – и женщину.

Слово «женщина» чужак произнес так же, как я говорю «м-м-м, какая вкуснятина», когда просыпаюсь от голода и нахожу в пустом холодильнике плитку шоколада «Херши».

Я выхватила клинок и отступила назад, чтобы дыра в земле оказалась справа. Если он меня туда сбросит, наружу придется выбираться очень долго.

Стрелок приблизился. Высокий, минимум шесть футов и три-четыре дюйма, широкие плечи, длинные ноги в черных брюках. Темные волосы слишком растрепанные и неровные (может, он сам обрезал их ножом), падали на плечи. На лбу подхвачены кожаным шнурком, чтобы не мешались. Я перевела взгляд на его лицо. Красивый, ублюдок. Четкая линия подбородка, рельефные скулы, полные губы. Глаза полыхают мрачным огнем. Если женщине приснится такой незнакомец, наутро на своего мужа ей и смотреть не захочется.

– Нравлюсь, голубка? – беспощадно ухмыльнулся лучник.

– Не-а.

Я не трахалась около двух лет. Извини, парень, мне надо справиться с гормонами. Ему бы побриться, причесаться, приглушить сумасшедшинку во взоре, и от толпы поклонниц пришлось бы отбиваться арбалетом. Он выглядел так, словно бродил по самым темным закоулкам, и живущие там монстры разбегались, учуяв его запах. Любая женщина, если у нее есть хоть капля здравого смысла, увидев этого типа, вытащит нож и перейдет на другую сторону улицы.

– Не волнуйся, я не причиню тебе боли, – пообещал он, обходя меня по кругу.

– Я и не волнуюсь, – и тоже двинулась вперед.

– А стоило бы…

– Так стоило бы или нет? Ты уж определись.

По куртке незнакомца стекали капли воды, но, судя по свету, пробивавшемуся сквозь дырявую крышу, небо было ясным. Ни намека на осадки. Предположим, данные Дерека верны, и стрелок умел телепортироваться. Как тогда ему помешать?

Чужак развел руки в стороны. Мне не нравилось, как он двигался – поступь очень уж быстрая.

– Какая симпатичная штучка у тебя в волосах…

– Это? – Стрелок указал на кончик шнурка.

– Ага. Рэмбо звонил, просил вернуть повязку.

– Что за Рэмбо, твой друг?

– Какой еще Рэмбо? – влезла Джули.

Если парень не понял отсылку, какая в принципе разница?

Мне никогда не удавалось досмотреть фильм до конца – всегда вмешивалась магия, – зато я прочитала книгу.

Может, когда закончится Вспышка и на несколько недель воцарится мир и спокойствие, я откопаю диск и прокручу проклятый боевик с начала до самых титров.

Лучник двинулся вперед, и я наставила на него острие сабли.

– Не приближайся.

Он не послушался.

– Прости, нога подвернулась, – и сделал очередной шаг. – Ух ты, ботинки скользкие, сволочи, не удержался.