Магия горит

– Настоящее серебро? – поинтересовался привратник.

Сигарета описала сложный узор в воздухе.

– Да.

На серебро чары ложились легче, чем на большинство металлов.

Окинув меня взглядом, незнакомец потер поблескивающий значок.

– Сколько он стоит?

Началось…

– Вопрос неверный.

– Неужели?

– Лучше поинтересуйся, стоит ли твоя жизнь кусочка заколдованного серебра.

Он еще раз небрежно глянул на карточку.

– Трепло.

Я не выдержала и хлопнула его по лицу, быстро вытащив сигарету у него изо рта.

Он дернулся, отшатнулся и тут же получил ее обратно.

– Никотин убивает.

Он снова сунул сигарету в рот и вернул удостоверение.

– Я – Кастер.

– Кейт Дэниелс.

Тент грузовика приоткрылся, и в кузове показалась худощавая латиноамериканка. Она стояла у черной баллисты. Оружие по строению напоминало гигантский арбалет, точный и удивительно мощный. С близкого расстояния таким можно пробить дверь автомобиля. Женщина смерила меня тяжелым взглядом. Такие глаза бывают у тех, из кого жизнь выбила всю кротость. Я его выдержала. В гляделки играют вдвоем.

– За информацию заплачу.

– Гони сотню.

Я передала Кастеру два полтинника. Прощай, плата за телефон.

– Двадцать третий трейлер. Желтый. Иди налево, на развилке – направо.

– Если мне придется что-нибудь забрать, я выпишу квитанцию.

– Это ваши с Эсмеральдой дела, нам дерьма орденского не нужно.

Я достала еще двадцатку.

– Что-нибудь знаешь про Эсмеральду? – спросила я у латиноамериканки.

Та кивнула.

– Она жаждала власти. Обожала пугать людей. Поговаривали, пыталась войти в один из древних ковенов, но чересчур заигралась и попыталась его возглавить, поэтому ее вышвырнули. Она грозилась «показать им всем». Последнее, что я слышала, – Эсмеральда основала свой собственный ковен. Не знаю, как ей это удалось – ее недолюбливали. – Женщина взяла двадцатку и опустила тент.

Кастер бросил мне моток телефонного провода.

– Воспользуйся им. Здесь все слишком быстро меняется. К нам приезжали умники из университета Джорджии, собирались изучать «феномен». Они сгинули. – Его глаза зажглись насмешливым огнем. – Порой мы слышим, как они верещат в стенах. Ищут, как выбраться с Изнанки.

– Вы хотя бы пытались их отыскать?

– Вопрос неправильный. – Кастер довольно осклабился. Сигарета выполнила пируэт. – Лучше спроси, на что похожи их крики.

Я швырнула моток обратно.

– Нет, спасибо. Я даже в гробу буду слышать этот гул. Откуда вообще шум?

Кастер потянулся к баку и постучал. В непроглядной воде метнулась тень. Что-то глухо шмякнулось о дальнюю стену, и к стеклу припечаталась огромная башка, широченная, как обеденное блюдо. Склизкая, в черных пятнах, будто жабья спина, тварь терлась тупым рылом о водоросли. Глазенки невидяще смотрели мимо меня. Вдруг голова разодралась пополам – оказывается, чудище просто-напросто раззявило свою громадную белую пасть. Складки по бокам морды задрожали, и по окрестностям прокатился низкий гул: «Вум-м-м…»

Тварь напоследок шаркнула носом по стеклу и ловко уплыла в сторону. Мелькнула когтистая лапа, кусок мускулистого хвоста, и в мутной воде уже ничего не было видно.

Японская саламандра. Большущая, ростом почти с Джули.

– Вопилка, – объяснил Кастер и пренебрежительно махнул мне рукой.

6

Извилистая тропа вела все дальше в лабиринт изуродованных трейлеров. Из окон вагончиков за нами явно наблюдали. Поздороваться никто не вышел. Никому не было дела до того, что меня сюда привело. Остановишься уточнить дорогу – ответа вряд ли дождешься. Если бы кто-то за уродливыми, похожими на кривые зеркала стеклами решил меня подстрелить, я бы ничего не смогла поделать.

Джули, охваченная схожим ощущением, вела себя тихо и шла след в след за мной, настороженно поглядывая на трейлеры.

Тропа упиралась в высокую башню из обломков железа и прочего хлама и разделялась надвое, обтекая ее. Сама башня – настоящий мусорный монстр – возвышалась почти на сорок футов. Широкое квадратное основание резко сужалось и уходило вверх, оканчиваясь конусом примерно пять футов в диаметре. Я остановилась, чтобы приглядеться. Пара пушистых зверьков размером с кошку, но с длинными «шиншилловыми» хвостами и рыльцами, как у землероек, прыснули в сторону и скрылись в норе.

Я отправилась дальше, мыслями то и дело возвращаясь к туннелю в земле на месте шабаша «Вороньих сестер». Яма меня очень беспокоила, как встревожила бы любая бездонная дыра, особенно в преддверии Вспышки. Боюсь, из туннеля все-таки вылезло нечто. И, конечно, не особо дружелюбное. Сестры нарушили первое правило ведьмовства: делай все как следует. Колдовать нужно или как полагается, или вообще этим не заниматься. Прежде чем наложить заклинание, надо приготовиться к его последствиям.

Если бы они почитали Богиню – олицетворение природы, своего рода воплощение доброжелательных женских божеств, популярных объектов поклонения, – вреда бы не было. Богиня, как и христианский Бог, вездесуща и милосердна. Но они молились Вороне или Ворону, а значит, чему-то мрачному и весьма конкретному.

Кстати, чем конкретнее божество, тем меньше свободы для маневров у его почитателей. Все равно что сказать ребенку – «не хулигань без меня» или «тронешь вазу – будешь сидеть три дня под замком», – тут ведь есть разница, правда?

Пока не пойму, кому именно они служили, придется работать вслепую. К сожалению, представители семейства врановых присутствовали в любой мифологии – от викингов до апачей. Вороны порождали или поглощали мир, доставляли послания горстке богов, пророчествовали и куролесили. Китайские, к примеру, были трехногими и жили на Солнце.

Ничто на месте происшествия не указывало на определенную легенду. Даже Бран – у него не было ничего, ни акцента, ни особенных деталей в одежде.

Мне нужна подсказка – четкая и понятная. Таинственная записка с изложением событий. Языческий бог, который возник бы прямо из воздуха и все растолковал. Я бы согласилась даже на надоедливую старушку с талантом к решению загадок.

Я остановилась и подождала пару секунд: а вдруг и впрямь к ногам с неба свалится подсказка. Но вселенная не послушалась.

Трейлер двадцать три стоял в паре десятков ярдов от башни, первым в цепочке из трех фургонов. Цвет, вежливо описанный латиноамериканкой как «желтый», напоминал мутную утреннюю мочу. От него и пахло соответственно, хотя сложно сказать, исходил запах от трейлера или от гор мусора, его окружавших.

Вдоль стен тянулась надпись из черных и коричневых рун.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что коричневые знаки неровные и отслаивающиеся. Кровь. Какому несчастному созданию пришлось умереть ради столь эффектной демонстрации?

Ко входу вело ржавое крыльцо, выглядевшее так, будто в прошлой жизни служило канализационной решеткой. Под моим весом оно прогнулось, но выдержало, и я добралась до двери.

– Стой, а как же руны? – показала на письмена Джули. – Они волшебные. Мама говорила, Эсмеральда заколдовала свой трейлер. Если кто-то попытается войти, ему отрубит пальцы.

– Это отрывок баллады с последней страницы «Кодекса рун» – древнего скандинавского свода законов, очень известного. Здесь написано: «Прошлой ночью мне приснился шелк, гладкий, как мех». Поверь, если бы на трейлере были охранные чары, Улей давно бы с ним расправился.

Я внимательно изучила замок. Ничего сложного, но и мои таланты взломщика оставляли желать лучшего.

Вдруг послышались шаги. Судя по звукам, к нам пожаловали трое… Люди вместе с кем-то еще… Надвигалось нечто опасное, заставившее неустойчивую магию Улья вибрировать. Джули визитеров тоже учуяла и прибежала ко мне на крыльцо.

Я затаила дыхание и медленно обернулась. К трейлеру направлялись трое мужчин. Первый – коренастый и широкоплечий, позади держалась парочка его хлипких приятелей. Самый высокий из тощих волочил намотанную на руку длинную цепь, другой ее конец исчезал между двумя трейлерами. Вид у компании был угрожающий.