Смута

– Ты лучше спроси, от кого? – усмехнулся разбойник, стоявший рядом с Денисом.

Он был из тех, кто пришел не так давно. И по всему видать, с ночного промысла. То добро, что разбирали они в своем кругу, было награблено где-то по соседству.

– И от кого же?

– От того, кто тебе поклон шлет! – забавлялся разбойник. – Это, Дениска, человек прибыл, чтоб нам заместо шута быть? Как у царя?

– Это кто шут? – Алексей побледнел, он был готов кинуться в драку.

– Тот шут, у кого черти пляшут, – смеялся разбойник, не веря в обиду Алексея.

Он разделял общее мнение, что новичок слабоват.

– Брось ты, Стрепет! – осадил его Денис. – Он не освоился еще. Ты тоже не мастак был поначалу.

Стрепет промолчал. Спорить с Денисом ему не хотелось.

Еще свежа была в памяти их первая встреча, когда пришлось ему уступить молодому, но жесткому и умелому в драке Денису.

Он что-то сказал собеседнику, и оба они рассмеялись, оглянувшись. Алексей понимал, что сапоги, может статься, принадлежали тому, кто убит этими людьми. Преодолеть отвращение было непросто.

Он был на виду. Они забавлялись и наблюдали, как наблюдают за зверьком, попавшим в клетку. Ему даже можно бросить кусочек хлеба. Но все это до поры. Развязка наступит быстро.

Ближе к вечеру стало заметнее волнение в разбойничьем стане. Все как будто чего-то ждали, поглядывая друг на друга.

Алексей ни о чем не спрашивал, опасаясь попасть впросак. И позже понял, что поступил верно. Разбойники ждали своего атамана. Он появился внезапно, но это лишь для непосвященного Алексея, незнакомого с повадками и нравами разбойников.

Атаман Верескун был среднего роста, широкоплеч, но не производил впечатления человека, чересчур сильного физически. В шайке были люди заметно его сильней. Однако от Алексея не укрылось оживление лихих людишек. Даже Денис, насколько казался самостоятельным и независимым, но и тот как-то притих, не стало слышно его обычных шуточек. Сосредоточенный и собранный, как перед важным делом, он терпеливо ждал, когда атаман сам обратится к нему.

Алесей сообразил, что сейчас и решится его участь. А все, что было до этого, лишь присказки.

– Эй, человек! – вдруг крикнул ему кто-то, махнув рукой. – Иди сюда!

Алеша вздохнул и поднялся с коряги, ступая медленно, словно по краю невидимой пропасти.

– Вот он, Верескун!

Алесей глянул с неприязнью на говорившего. Это был Куробат. Этот, ясно, за него и ломаного гроша не даст.

– Ты, стало быть, беглый холоп?

– Да.

– А кого убил?

– Хозяйского сына.

– Прямо сына боярина?

– Да нет… – Алексей замялся. – Эту деревеньку когда-то подарили Сыромятову, он был в опричнине у Малюты. А это, стало быть, его сын.

– Сыромятов? – Верескун прищурился. – Знал я одного такого. Давно про него не слыхал.

– Это он так говорит, атаман, – вмешался Куробат, чувствуя возросшую заинтересованность вожака шайки. – А мы как проверим?

– Не встревай! – поднял руку Верескун. – Из какой, говоришь, деревни?

– Из Кремневки.

– А хозяина как звать?

– Фадей.

– Так у него же сын Спиридон?

Это было сказано так, что любой поверил бы, что Верескун хорошо знает и Кремневку, и ее обитателей. А может, и вправду, знает? Но говорит другое, будто испытывает.

– Нет, – покачал головой Алексей, чувствуя подвох.

Какой еще Спиридон? Отродясь в Кремневке не было таких. И только сейчас он открыто глянул на атамана, пытаясь уловить его замысел. Но где там!

Тот смотрел на него, как на клопа, вылезшего из клети наружу.

Алексей понял, что ляжет в землю еще до заката. Накатило безразличие. Но он все же решил идти до конца, а там…

– Сына его Александром зовут. Вернее, звали…

– Так ты его убил?

– Он мою невесту…

– Невеста – это хорошо. Так ведь у нас нет жен. Как же ты будешь?

Все засмеялись. И было в этом веселье какое-то злое ожидание, предвкушение. Чувствовали они, что потеха близится. А зрелище смерти – самая желанная потеха.

Но Верескун не торопился и будто бы хотел помочь ему, да не знал, как.

– Чего молчишь?

– Не знаю.

– Атаман, он справится, – подал голос Денис.

Алексей обратил внимание, что Денис не смотрит на него, нарочно отводит взгляд. Таилось ли тут что-то особенное – понять было трудно.

– Дениска, мне уже сказали, что ты его защищаешь. Он тебе знаком, что ли?

– Нет.

– На кой леший он тебе сдался?

– У нас людей не хватает.

– Люди всегда найдутся, – двусмысленно молвил Верескун, ощупывая беглого холопа взглядом. – А вот чужой нам ни к чему. Ты на дыбе висел когда-нибудь?

– Бог миловал.

Денис не понимал атамана. Зато беглый холоп Фадея Сыромятова понял его хорошо.

– Еще успеешь, – ласково сказал Верескун. – Но я туда не тороплюсь.

Разбойники обступили их тесным кругом, ожидая решения атамана.

Алешка замер, предчувствуя недоброе.

– Возни с ним много, это верно, – молвил Верескун. – А потому – кончать его, мужики!

Хоть и ожидал Алексей чего-то подобного, но до последнего надеялся, что сумеет выбраться. Не чуял он за собой вины перед этими людьми. Когда Верескун отправил его на смерть, в душе что-то перевернулось. Алешка, как бешеный, кинулся к ближнему разбойнику, выхватил у него из-за пояса саблю, а самого сильным ударом сбил наземь. Оглядевшись, готов был дорого продать свою жизнь. Сколько сумеет убить? Одного? Двоих?

Но вдруг темнотой заволокло глаза, как стоял – так и грохнулся на землю. Ударивший его сзади в затылок мужик, ухмыльнувшись, нагнулся и забрал саблю.

– На, возьми, – он протянул ее владельцу. – Хорошо, что не рубанул тебя кудлатый.

Алексей, открыв глаза, увидел, как над ним склонился Денис.

– Ожил?

Алешка сжал зубы. Отчего не умер сразу? Теперь снова мучиться тревожным ожиданием смерти. Он приподнялся, оглянувшись вокруг себя. Разбойники смеялись над ним, как над малым дитем. Только Куробат не смеялся, мрачный, стоял в отдалении, млдча наблюдая.

Денис улыбнулся ему, протягивая руку.

– Теперь ты наш, живи долго!

Алесей встал, еще ничего не понимая. Но Денис ему вкратце пояснил, что атаман так проверял его.

– Ты молодец! Все верно сделал!

– А если бы убил кого?

– Не дали б, – уверенно отрезал Денис. – Ты, думаешь, первый такой?

– Мужики и раньше собирались меня убить.

– Это они шутили. Без атамана не хлопнули бы. У нас законы не хуже царских. Своего не выдавать и без вины не убивать! Если кто нарушит – сам смерть примет. Вот так-то, Алешка!

– Ты хоть намекнул бы мне, – посетовал Алексей.

– Нельзя было.

Так Алексея приняли в шайку.

Глава вторая

Знакомство

Дом остывал, как потухшая головешка. К утру все жильцы уснули и некому было подтопить. Но ранней осенью в Москве еще было тепло. Тимофей проснулся, почувствовав жажду. Пошарил рукой впотьмах, поднялся с полатей, босиком прошел в угол комнаты. Полы холодные, ноги ломило.

Схватил ковшик, нацедил холодной воды из бочки и жадно выпил. Голова болела после вчерашнего.

Сквозь слюдяное оконце разглядел полоску пробуждающегося рассвета. Город и сам как будто смотрел на него сквозь маленькое окно. Как ему принять чужого?

Там, за окном, была волнующая неизвестность, которая манила в детстве рассказами о далеких временах, о событиях, перевернувших жизнь целых поколений и народов. Это были рассказы о войнах и бедствиях, о великом голоде и жутких опустошениях, когда обезлюдели селения после мора и люди начинали питаться человечиной. Все сходилось в этом городе, издавна служившем точкой опоры Руси.

Он долго ждал этой встречи, но теперь по странному велению судьбы город иногда вызывал раздражение. Это случалось после того, как сам уже подрос и стал воином. Но подлинной причины этого он понять не мог. Там, на Дону или в Сибири, все было гораздо проще. Он воевал, зная, что может погибнуть в любой момент. В той жизни была ясность, которой ему не хватало здесь. Оказавшись в Москве, он остро ощутил обман, колдовское наваждение, которое, быть может, будет преследовать его всю оставшуюся жизнь…