Призрачный мост Матиара

— Жениться на Даниэль.

— Что ж тебе неймётся?! Подожди хоть немного! — не сдержался Тестимун и тут же прикусил язык. Давал же себе слово не лезть больше к Лачеву с советами!

Колдун метнул в него колючий взгляд.

— Нет! Я в прошлый раз ждал. И дождался… кучу проблем на собственную задницу!

Авизар тяжело вздохнул, наблюдая за хмурыми мужчинами. Он привык, что они постоянно рядом, постоянно вместе. Никаких секретов и недомолвок. Один говорит — другой подхватывает. Ткач бросает идею по внутренней безопасности страны, а министр тут же оценивает её с внешнеполитической точки зрения. В каком-то смысле Лачев и Тестимун были руками и глазами короля, а сейчас, после ссоры, эта отлаженная система развалилась. Глядя на напряженные лица друзей, Авизару тоже было некомфортно. Он взял протянутые бумаги и вдруг спросил у колдуна:

— Гор, а ты помнишь о нашем договоре?

Лачев скрипнул зубами, но кивнул:

— Да.

Король словно не слышал:

— Когда-то ты пообещал Нейлу, что он будет твоим свидетелем.

Гораций промолчал и сосредоточился на документах. Его отношение к давнишнему обещанию было более чем понятным. Нейл сжал зубы, старательно изображая безразличие, хотя внутри захлёбывался от обиды. Он сам не ожидал, что будет так тяжело. По роду службы они с Лачевым сталкивались очень часто, и работать как раньше не получалось, несмотря на все заверения. Их общение утратило лёгкость и доверительность.

— Авизар… — министр выразительно глянул на короля. — Я уже был свидетелем у Горация. Обещание он выполнил. Не надо!

— Значит, свидетелем буду я!

Лачев облегчённо перевёл дух. И это тоже не укрылось от Нейла.

— Это большая честь для нас! — архимаг улыбнулся королю. — Мы с Даниэль хотим пожениться на Остару.

— Так скоро?! — удивился Авизар и тут же заявил: — А и правильно, Гор! Если ты знаешь, что это твоя судьба, уверен в своём решении, чего тянуть? Чтобы ты ни сделал, на тебя всё равно будут косо смотреть. Слишком большой шлейф прошлых «заслуг» тянется за тобой. Плюнь! Женись! Только не устраивай показуху, как Грейс Элфорд в своё время.

Колдун согласно кивнул и сказал:

— Будет домашняя церемония в нашем семейном храме в имении.

— То, что надо. Зачем тебе шоу? Ведь важны не зрители, а та, кто будет стоять рядом с тобой.

Тестимун настороженно следил за королём. Потом насмешливо фыркнул:

— Вы меня пугаете!.. Ну ладно я понимаю Горация. Даниэль действительно прелесть, чего греха таить! А тебя-то, твоё величество, чего проняло?.. Или кто?

Министр заметил, как дёрнулись желваки на королевских скулах, а в чёрных глазах мелькнула звериная тоска. Секунда — и всё исчезло, рядом вновь стоял уверенный в себе мужчина. Авизар, как ни в чём не бывало, весело улыбнулся и похлопал друга по плечу:

— Рано или поздно пронимает всех, Нейл. Другой вопрос, что с этим делать. Моя судьба предрешённая. Я король и женюсь на той, что лучше всех подойдёт на роль королевы, даже если меня будет воротить от неё. Гораций, — он посмотрел на ткача, — по-доброму завидую. Великое дело — назвать своей женой ту, которую действительно считаешь СВОЕЙ.

И король вышел из кабинета. Лачев недоуменно переглянулся с Тестимуном:

— Что это с ним?

— Не знаю, — Нейл пожал плечами: — Любовницы те же, Совет даже вопрос о женитьбе не собирается поднимать. Не до того! Разобраться бы, что у ведьм твориться.

Ткач согласно кивнул и заметил:

— Но что-то гложет Зара.

— Скорее, кто-то. И раз я не в курсе, гложет серьёзно, — министр задумчиво хмыкнул.

— Надо выяснить, — в Лачеве проснулся глава Тайной канцелярии. — Это мы можем бросать невест в храме или устраивать тройничок с дочерьми королевского экзекутора, — красноречивый взгляд метнулся в сторону Нейла. — Королю такое непозволительно.

Тестимун даже смутился… слегка.

— Всё-то ты знаешь, кене Лачев! Вот же ж ткач!..

Гораций при каждой удобной возможности навещал Даниэль. А после того, как она вернулась в университет, приходил практически каждый день. Хоть на час, хоть на полчаса! Они словно навёрстывали упущенное за эти полгода.

— Мы видимся каждый день, а мне всё мало, — как-то призналась Даниэль.

И Лачев был полностью с ней согласен. Он заслонял девушку от студёного ветра, грел её ладошки своим дыханием и счастливо улыбался. Рядом с Даней забывались все неурядицы. И не такими резкими казались замечания Совета, и не так сильно бесили вездесущие журналисты с расспросами о несостоявшейся свадьбе, и совсем не волновали косые, осуждающие взгляды знакомых. Даже лютень (февраль — Прим. авт.), ударивший жестокими морозами, был в радость, потому что можно было прижать девушку к себе и согревать своим теплом, растворяясь в глазах, напоминающих о близкой весне. Нынешние отношения Горация и Даниэль отличались от тех, что были летом. Тогда между ними вспыхнула яркая влюблённость, приправленная нежным флиртом, восторгом и обожанием. Сейчас же, пережив горечь расставания и муки одиночества, они дорожили каждой минутой, проведённой вместе.

Как бы Даниэль ни старалась скрыть свою личную жизнь, по университету поползли характерные слухи. Пока никто, кроме Клер, не знал имя таинственного поклонника, но то, что нелюдимая красавица с кем-то встречается, уже обсуждали многие. В аудиториях над девушкой подшучивали, кто-то мягко, кто-то ядовито, некоторые из парней, словно специально, стали звать её на свидания. Даниэль не обращала на них внимания. Она больше переживала за свой перевод в Виридийский университет. Девушке казалось, что удобнее было бы доучиться первый курс в Тинг-Тигнаве, а летом забрать документы. И Гораций почти не возражал.

Даниэль продолжала спокойно учиться, пока колдун совершенно случайно не обмолвился, что частые визиты в другую страну могут привлечь ненужное внимание к нему. Девушка и так переживала за Лачева, вымотанного нападками прессы и советников, поэтому тут же согласилась на перевод в начале весны. Клеруца сначала расстроилась, но узнав, что ей предстоит быть свидетельницей на свадьбе, успокоилась и озаботилась собственным нарядом. А вскоре об уходе Даниэль из университета узнали преподаватели и другие одногруппники.

Звонок Родика Гилмора и его злой рёв стали для Горация полной неожиданностью.

— Лачев, ты свинья!

Колдун, уставший за день, тряхнул головой:

— Гилмор, какая блоха тебя покусала?

— Я всё понимаю! Любовь-морковь! Весна скоро! Гормоны бушуют!.. — не унимался оборотень. — Но можно было хотя бы меня предупредить, что Даня у тебя останется?!

— Что значит «останется у меня»? — тихо прошипел ткач. — Ты на что намекаешь?

Мужчину затопило раздражение. Смешно кому сказать, но с сексом у них с Даниэль пока никак не складывалось. Первое время не напирал Гораций: не хотел, чтобы девушка соглашалась, чувствуя себя виноватой и боясь обидеть его отказом. Когда же первые эмоции улеглись и появилось ощущение стабильности, голова архимага была забита другим. Так сложилось, что именно сейчас сдвинулось с мёртвой точки дело о Красном пути и незаконной торговле людьми. И большую часть времени Лачев проводил в Тайной канцелярии, лично контролируя расследование. Единственное, что позволял себе мужчина, — это обеды или ужины с невестой, после которых сразу возвращался на работу.

К тому же Гораций знал, что Даниэль — девственница, и хотел, чтобы её первый раз был особенным, запоминающимся, а не торопливый перепих в общаге, пока Клеруца гуляет на улице. Или вырванная совместная ночь в его доме, когда ранним утром придётся торопливо отправлять Даньку в университет, словно она обычная однодневка. Одним словом, мужчина решил не торопиться и дождаться подходящего момента. Помыслы у колдуна были самые благородные, а вот терпение начинало подводить. Поэтому сегодняшние нападки Гилмора показались ему особенно обидными.

— Никто у меня не оставался! Я отвёл Даньку в общежитие ещё в воскресенье вечером, а сам полночи по горам лазил!..