Страница 81 из 100
«А ведь это и могло быть причиной покушения на жизнь его сына» — немедленно подумал я — «Кто-то из противоположного лагеря решил таким образом помочь графу поменять свое мнение».
— Любой разумный человек поддержит Его Величество, а тех, кто организовал покушение, мы обязательно найдем, — заверил я Таис, которая как будто сама превратилась в фарфоровую статую.
— Я должна тебе сказать, Этьен, — она обернулась, прижавшись спиной к каминной решетке. — Когда меня обследовали. Тогда, пять лет назад. Тогда обнаружили у меня тот же феномен, что у отца, — Таисия напряженно посмотрела мне в глаза, а я, отбросив повторяющиеся записки — уже после десятой возникло ощущение, что их копировали с одного оригинала — немедленно оказался рядом с ней.
— Ничего, — проговорил я, обнимая и целуя в макушку, кончик носа, скользя губами по щеке. — Мы всего лишь будем стараться, приложим больше усилий, и все обязательно получится.
У Таис дрогнули плечи, и она уткнулась носом мне в грудь.
— Ты что? — испугался я. Мне показалось, что она плачет. — Все будет хорошо, — я лихорадочно гладил ее спину, плечи. Я о детях до этого времени, вообще, не думал. Мечтал о них, то есть о моих детях, пока только Ганс. — Мы обязательно добьемся этой совместимости….
— Уже, — всхлипнула она и подняла на меня смеющиеся глаза. Оказалось, хитрая девчонка вовсю веселилась, пока я пытался ее успокоить!
— Что уже? — не понял я, но ее по-прежнему сотрясал беззвучный смех.
— Уже …. добились, — выговорила она и снова прыснула от смеха.
— Угу, — я понял, что ничего не понял.
— У меня, то есть у нас, будет ребенок, — справившись, наконец, со смехом, вот так просто сказала она, и теперь уже я обратился в статую с самым глупейшим выражением на лице, а Таис продолжила говорить, словно не понимая, что во мне вызывают ее слова: — Когда я вернулась на вызов отца, я еще не знала, что он позвал меня из-за решения, который должен принять Совет. У меня, конечно, есть вживленный амулет, который должен меня защитить в случае смертельной опасности, но отец собирался поведать обо мне всему Совету и опасался, что кто-нибудь попытается меня похитить или как-нибудь по-другому воздействовать, чтобы на него повлиять. Поэтому он настоятельно попросил меня остаться с ним во дворце, а потом, спустя две недели я почувствовала недомогание, пришлось обратиться к лекарям. Они-то тогда и сказали….
— У нас будет ребенок, — наконец-то смог выговорить я.
— Да, и когда лекари это подтвердили, меня практически заперли здесь. Я не знала, как поступит отец, если бы я ему просто сказала, кто ты, поэтому пришлось пойти на хитрость и придумать это награждение.
— Это была твоя идея? — впрочем, я уже ничему не удивлялся.
— Да…. Ты рад?
— Счастлив, невероятно, безумно, — сумел произнести я, прежде чем мои губы нашли ее уста. Осознание ошеломительной новости достигало меня медленно, но верно, словно катящийся по дороге снежный ком. А ведь всего только несколько минут назад я о детях, вообще, не думал, а теперь пребывал от одной только новости в каком-то сладостном экстазе. Поцелуй из нежного за какие-то мгновения стал яростным и страстным, мы неистово впивались друг другу в уста, льнули друг к другу, стараясь как можно сильнее ощутить жар другого тела. Я сам развернулся спиной к камину, чтобы не впечатывать Таис в решетку, при этом снеся, казалось, половину статуэток. Однако мы оба не обратили на это ни малейшего внимания, так как были полностью заняты друг другом, жадно впитывая ощущения и в свою очередь даря их. Тем не менее, на стук в дверь, строгое покашливание и слова «Так, и что тут?» отвлечься пришлось.
— Ай-ай-ай, а, между прочим, Его Величество не далее как два час назад….
— Господин Крингтон! — возмутилась Таис, однако от меня не отстранилась, что бесконечно радовало. — Не могли бы вы….
— Что, леди? Подождать за дверью? — усмехнулся безопасник, и не думая следовать своим словам. Наоборот, он бесцеремонно прошел в покои и, подойдя к столу, на который я выложил найденную в секретере виконта корреспонденцию, уткнулся носом в писульки. После прочтения пары наугад вытянутых карточек лицо его приобрело непередаваемое выражение — все-таки он оказался не чужд эмоциям — но возмущенно посмотрел Крингтон почему-то на нас.
— Я бы подождал, леди Таисия, но Его Величество ожидает вас в ваших покоях, — ответил он на собственный вопрос. — По моему скоромному мнению, в данной ситуации вам лучше не заставлять его ждать.
Таис фыркнула, но правоту главы службы безопасности признала.
— Потом, — обернувшись ко мне, прошептали ее губы, а глаза сказали еще больше.
— Удалось что-нибудь найти? — поинтересовался Крингтон, берясь за составленный мною список, после того, как мы оба проводили ее взглядом.
— Нет, только то, что виконт Фертис был очень популярен в определенных кругах. А у вас? Опрос что-нибудь дал?
— И да, и нет. Молодого Фертиса, действительно, видели, но одного, — безопасник кинул на меня многозначительный взгляд. — Трое слуг и пара фрейлин королевы-матери, одна из них баронесса Фондир. Такая…. В общем, если она что сказала, значит, так оно и было.
— Весомый свидетель, — согласился я.
— Да, — отозвался Крингтон, рассеянно посмотрев по сторонам. — Лекарь просил тебе передать, что позолота нашлась, — добавил он.
То есть мое предположение о том, как произошло преступление, нашло подтверждение. Однако главное было найти, что к нему привело. Я переступил через опрокинутые мною статуэтки, некоторые из них разбились.
— Отборная коллекция, — заметил безопасник, тоже разглядывая осколки у меня под ногами. — Хоть и непотребная.
С этим замечанием я не мог не согласиться. Взять хотя бы этого танцора с ногой, задранной в шпагате, и топорщащимся мужским достоинством. Как раз у этой статуэтки та нога, что оставалась на своем положенном месте, была сломана до колена — жаль, что не до достоинства — а из образовавшегося скола что-то торчало. После некоторой внутренней борьбы — в конце концов, это что-то могло оказаться важным — я поднял статуэтку двумя пальцами за носок второй ноги и потянул за выглядывающий кончик. Это оказалась бумага, небольшой сложенный вдвое лист тонкой, почти прозрачной бумаги, развернув который я прочитал слово «часовня», рядом с которым стояла цифра семь.
«Что это, случайное совпадение? Или….»
Я уже без внутренних колебаний — терр с ними, фарфоровыми достоинствами — начал одну за другой поднимать фигурки. И на пятой обнаружил, что нет, не совпадение. Эта статуэтка тоже оказалась полой, а ее основание было заткнуто восковой пробкой. Подцепив ту и вытянув наружу — это оказалось довольно-таки просто — я нашел внутри еще один клочок той же бумаги с надписью «салон Дольи» и цифрой пять.
— Что там? — заинтересовался безопасник. — Оригинально, — прокомментировал он мои находки.
Уже вдвоем мы осмотрели и рассортировали все статуэтки, найдя еще одиннадцать подобных записок. В каждой из них также указывалось определенное место и пока непонятно что означающее число.
— Та-ак, — протянул Крингтон, держа в руке одну из записок. В ней как раз указывалась зеленая веранда вкупе с числом «пятнадцать». А ведь как раз было пятнадцатое число.
— Допустим, это были приглашения на свидания, — озвучил свою мысль я. — Тогда к чему статуэтки? Или Фертис сам решил хранить послания таким образом?
— Синтийский расс, — покачал головой безопасник, помахав так и зажатой к руке бумажкой, — использовали не просто так. Слышал о синтийской тайнописи?
Сам я никогда с такими посланиями не сталкивался, но был наслышан о неких чернилах, рецепт которых хранился Империей в строжайшей тайне, исчезающих бесследно в течение нескольких минут достаточных, чтобы прочитать небольшую записку, при солнечном свете.
— Думаете, тут было написано что-то еще? Тогда почему бы не написать потайными чернилами все послание?
— Чтобы не забыл! — усмехнулся Крингтон. — Младший Фертис не отличается особой ответственностью.