Страница 27 из 100
Аргумент, тем не менее, был засчитан. Кроме Ганса со мной ехал Драйзен — сам я рассматривать коров долее необходимого не собирался — и еще пара ребят, которые могли бы помочь при осмотре тех же коров — тяжелые же твари — и обладали достаточно внушительной внешностью — деревенские на это падки — чтобы придать солидности моей делегации.
Поместье Нарзаля встретило нас, как я и опасался, мычанием. Первым, что я увидел еще задолго до того, как показалась сама усадьба, было мокнущее под дождем стадо, уныло пожирающее такие же унылые останки растительности. Полюбовавшись вдоволь на похожих друг на друга как две капли воды коров, я отметил, что сам бы пропажу и десятка не заметил, не то что тех трех, о которых было сообщено в Управление.
Впрочем, сама усадьба произвела благоприятное впечатление. Два этажа, колонны, широкий холл, добротная мебель, горячая вода и свежее постельное белье. Пожалуй, здесь можно было задержаться ненадолго, прогуляться и подышать свежим воздухом.
— Как вы вовремя! — судорожно сжимая в руках хлыст, приветствовал меня хозяин дома. Барон-фермер щеголял полотняными штанами на подтяжках и клетчатой рубашкой, выглядывающей из-под объемной кожаной куртки. — Четвертая!
Произнес он это с таким видом, будто та была последняя.
— Нашли? Когда?
— Сегодня утром, господин Винтерфилд. В лесочке, за мельницей….
— Трогали?
— Нет, как вы и указали….
— Едем, — строго приказал я, изо всех сил стараясь не показать, как сожалею о вишневом пироге, чей запах уловил еще в холле особняка.
Оставив Ганса заниматься вещами, я с остальной своей командой погрузился в крытую — и на том спасибо — телегу, в которой уже ждали нас сам барон и пара мужиков.
— Прощу простить, господин Винтерфилд, но в экипаже до места не доедешь, — с ходу принес извинения Нарзаль за качество предоставленного транспорта. Я кивнул, признавая его правоту, и перешел к сути дела:
— Кто нашел животное?
— Вьодр, — барон указал на одного из своих спутников, бородатого и патлатого типа основательной комплекции. — Рассказывай!
— Дык это, вчерась вечером считали животин и не досчиталися. Ну, немедля собрали всех наших, пошли искать, за барином послали, вот, — развел руками мужик и покосился на барона. Тот кивнул, подтверждая слова своего работника, и добавил:
— Я сразу подумал на злодея этого. У меня сейчас вчетвером в смену за стадом смотрят, больше не могу выставить, а все равно как-то удалось ему одну выманить. А чтобы искать, пришлось почти всю деревню поднимать, и то всю ночь по округе ходили.
— Ага, — встрял Вьодр. — Пошли, значит, от поля по окруж-нос-ти, — он с удовольствием произнес умное слово, — пустошь прошли, затем засеку, потом по поляне, а там ручей….
— Каждый раз на новом месте злодеяние гад учиняет, — со злостью в голосе прервал того барон. — Первую в роще нашли, прямо за усадьбой, вторую на окраине выпаса, третью у ручья. А в этот раз за мельницей.
— Так то и было, господин, — снова продолжил за того словоохотливый пастух, — к мельнице к утру только вышли. Она у нас на отшибе, рядом с речкой нашей, Волдыркой. Там за мельницей лесок, значит, сразу начинается. Вот прямо там на окраине и лежала, животина несчастная.
Я кивнул. Место преступления, действительно, оказалось недалеко от усадьбы — добрались мы за четверть часа. Впрочем, дольше я тряску на телеге вряд ли бы выдержал.
— Вот здесь, господин следователь, — хозяин фермы повел меня по утоптанной тропинке, огибающей добротное строение, обнесенное резным забором. Ближе к лесу обнаружился еще один частокол, огораживающий небольшую площадку, ярда три в диаметре. Внутри частокола что-то надрывно звенело.
— Что это? — я попробовал качнуть один из остро заточенных кольев. Тот сидел крепко.
— Так это, вы сами передали, в случае нового непотребства огородить, чтобы неповадно было следы топтать.
— Ясно, — оставалось только пожелать, чтобы в родном Управлении мои приказы выполнялись столь же буквально.
Мужички вместе с жандармами, поднатужившись, выдернули несколько кольев, создав небольшой проем, через который можно было протиснуться внутрь и осмотреть, наконец, корову.
— А это что? — я указал на шест с криво прибитой к тому перекладиной, на который был накинут старый камзол, судя по фасону, принадлежавший еще деду хозяина усадьбы, а к камзолу были привязаны разномастные колокольчики и бубенцы. Они-то и издавали удививший меня звук.
— Так это, ворон и прочих падальщиков отпугивать, господин следователь. Иначе не осталось бы ничего от коровы-то. Им-то тварям все равно, что проклята телушка.
«Тоже здравая мысль» — взял я идею на заметку и, приказав остальным оставаться на месте, всмотрелся в следы:
— Это ты здесь ходил? — подозвал я Вьодра.
— Точно я, ваша милость, — при этих словах я постарался не скривиться, — еще его сиятельство, — он указал на другой след с ярко выраженным каблуком, — и Кафтей, — мужик кивнул на своего молчаливого товарища, — его сразу видать, косолапый, ни с кем не перепутаешь.
Все-таки натоптали. Но сделать с этим ничего уже было нельзя, тем более что ближе к телу земля была утоптана настолько, что даже лучшие эксперты не смогли бы ничего разобрать. Убедившись в этом, я всмотрелся, наконец, в корову: обычная, все как положено, с рогами и с этой желеобразной штукой под животом, что сейчас казалась чужеродным отростком, прилипшим к остальному массивному телу.
Вечерело, поэтому пришлось зажечь магический огонек — стоявший рядом Вьодр восхищенно присвистнул — чтобы изучить повреждения на коже. Что же, в одном и Варгис, и барон-фермер были правы: это не были случайные бездумные порезы. Каждый символ — всего их оказалось четыре — был нанесен вдумчиво и аккуратно — очевидно, тот, кто это сделал, потратил немало времени — и не простым ножом, а каким-то специальным инструментом. Вот только смысл, заключенный в символах, был мне по-прежнему не понятен. Единственно, что было очевидно, вырезали их на коже уже умершего животного, что в свою очередь проделали самым обычным способом, перерезав горло.
— Прокляты! Ох, прокляли нас! — заголосил внезапно барон, хватаясь за голову, а его мужички со скорбными лицами согласно закивали. — Пойдем мы по миру, тут и предсказателя не надо!
— Ерунда! — пресек я панику. — Никаких проклятий тут нет, — по крайней мере, никаких следов магии я, действительно, не обнаружил. — Я бы поставил на козни изощренного недоброжелателя. У вас есть враги?
— Вы полагаете? — сипло вопросил он. — Но как же это? — он указал на символы.
— Это может быть, что угодно, например, результатом извращенного воображения вашего неприятеля.
— Ну что же тогда получается? — всплеснул руками Нарзаль. — Мерзавцы какие шалят?
Я пожал плечами. Мне очень хотелось, чтобы все было именно так, но теперь, когда увидел эти знаки воочию, я уже не мог утверждать это с полной уверенностью, как делал в кабинете своего начальника. Нет, символы по-прежнему были мне не знакомы, тем не менее, они настораживали. А если добавить к этому ту четкость, с которой они были нанесены, тот факт, что ни один из них не повторился, то задача выходила-таки непростая.
Пока Драйзен перерисовывал символы, а корову погружали на вторую телегу, я, повинуясь чутью, прошелся вдоль пролеска и обнаружил кое-что интересное. Отпечаток подковы — на корове ее точно не было — еще достаточно свежий, телега по пролеску не проехала бы, а значит, не так давно рядом с местом преступления побывал всадник. И я был готов поспорить, что этот неизвестный был самым прямым образом связан с преступлением, а в случае проигрыша съесть свою шляпу.
Возвращались мы в усадьбу вдохновленные — барон отсутствием проклятья, а я заключениями, которые значительно сужали круг подозреваемых. Действительно, у преступника была верховая лошадь, он обладал достаточными знаниями, чтобы про вырезаемые им символы где-то прочитать, а если не прочитать, то придумать, что еще сложнее. То есть, это был обеспеченный и достаточно образованный человек. К тому же, жить он должен был неподалеку, и уметь обращаться с домашней скотиной. Неудивительно, что подозрения должны были пасть в первую очередь на членов семьи и соседей Нарзаля. Поэтому, получив предложение барона поужинать в кругу его семьи, отказаться я не мог.