Водяной

– Спасибо. – На душе потеплело. Похоже, это все, что сейчас у меня осталось. – А что насчет ограничений?

– Ну, они просты. Я не могу вселить тебя в тело, занятое душой. Не могу тебя поселить в мирах, где есть твои двойники. Значит, тебе надо создать тело самому. Это сложно, но выполнимо. Если у тебя есть время и силы. Они у тебя будут, от меня. Кроме того, у тебя есть дары еще трех богов. Малые, но тем не менее. Среди людей ты будешь слишком заметным. Потому я решила так – будешь жить здесь. Водяным духом. Не смотри на меня так недоуменно, ибо, как сказано Декартом – Cogito ergo sum. «Я мыслю, следовательно, я есмь!». Жить можно по-разному, Захар. Я богиня весны и жизни, а вода – это жизнь. Здесь закрытый водный район, других водяных духов нет, то есть, ты, такой красивый, вне конкуренции. Нелюдь есть, но немного, и она сухопутная. Да и нежить есть. Но опять же, сухопутная и ее немного. Справишься не торопясь и со временем. Времени, благодаря нам, у тебя теперь много. Думай, мысли, набирайся сил. Твори, ибо сотворил вас бог по образу и подобию своему. А кто он? Правильно, Творец. И запомни: вода – это жизнь, а жизнь – это любовь. Иди, тебе пора. Да и я на тебя многовато времени потратила. – И вставшая богиня легким шлепком своей изящной ладошки отправила меня на самую стремнину, в кипящий водный поток.

Это было необычно, странно, божественно. Я был водой и вне ее. Я чувствовал каждую песчинку, ощущал колыхание водного мха, шипение лопающихся водяных пузырей. Я ощущал биение сердечек у крохотных утят, прячущихся в маленькой, скрытой кустами заводи, я видел каждое движение рыб, которых было не так уж и мало в этой речушке. У меня не было тела, мое тело было этим бурлящим потоком.

Я слился с этим куском речки, я понял его суть, узнал каждый камушек на дне, каждую корягу вдоль берегов. В какой-то момент я понял, что в одном месте речные струи другие, что мне там особенно хорошо и комфортно, что я набираюсь в этом месте силы. И что тут я начинаю формировать не то, чтобы тело, нет, скорее слабый контур своего будущего тела. И понял я это уже зимой, когда морозец сковал берега тонкой и звонкой корочкой льда, а на поверхность воды сыпались снежинки. Я понял, что снова начинаю осознавать именно себя, как личность, а не как часть водяного мира.

Зима принесла некоторое умиротворение. Речка стала спокойнее, стал спокойнее и я, стал рассудительнее. Осознанно изучил весь этот участок реки, составил в голове его трехмерную картину. К моему удивлению именно тогда я осознал дар Локи – абсолютную память и способность к многомерному мышлению. Я помнил все, что когда-либо слышал, видел или читал. И уж естественно, все то, что я делал. Некоторые вещи были весьма неприятны, пришлось учиться задвигать их на дальние полки в создаваемой в сознании библиотеке.

Но самое главное – мне удалось сдвинуть камешек. Обычный небольшой голыш, чуть поросший водорослями, и облюбованный снизу ручейниками. Так вот – я сумел его сдвинуть. Мне подчинилась вода.

Осознание этого здорово меня торкнуло. Я носился по речушке, поднимая волну, вылетал из воды и плюхался обратно. Конечно, плюхался для практически бестелесного духа сильно сказано, да и волна, которую я сейчас поднимал, скажем так – просто была. Но я научился это делать!

Кстати, речушка, несмотря на свои прямо скажем, скромные размеры, на дне своем имела с десяток человеческих костяков, разного времени упокоения и разной сохранности. И возле двух из них что-то ощущалось, не сильно хорошее. Похоже, неупокоенные души. Одна даже попыталась напасть на меня, когда я подобрался поближе. Силы у нее было немного, но вот ярости и черной злобы – хоть завались.

Вот только ничего у нее не вышло. Обратно под корягу улетела, к своему костяку в ржавой кольчуге. А это я просто рукой махнул с перепугу. И понял, что это второй дар. Богини Мары. Не самый добрый, кстати. Я могу вот такие неупокоенные души даже убить, точнее, поглотить или сожрать, набирая силу. И кстати, не только неупокоенные. Живые тоже, судя по всему. Правда, прямо сейчас я даже на поглощение явного умертвия никак не решусь. Мало ли как я изменюсь при этом. Я и так потихоньку набираюсь сил, речка делится, причем чистой, чистейшей энергией. Даже какую-то форму обретать начал. Вон, волну гоню.

Кроме того, что я гоняю помаленьку волны и неупокоев, я потихоньку расширяю свой кругозор, так сказать. Очень неторопливо изучаю речку вверх по течению. Этот-то кус, в небольшой долинке, я уже изучил достаточно хорошо до порогов. Дальше находится людское поселение, куда я покамест побаиваюсь соваться. Довольно большой поселок, домов под сотню, если по дымам судить. А в таком поселении вполне может быть или церковь, или мечеть, или еще какой храм. Это богине нет конкурентов, а я, если честно, даже попов побаиваюсь, или кто тут есть из служителей культа. Зарядит экзорцизмом (или как там обряд изгнания духа называется?) и куда я денусь? Так что побережемся, спешить мне особо некуда. Я даже не знаю, как время этого мира соотносится со временем моего прошлого мира. Более того, я даже название этого мира не знаю.

Я много чего не знаю. Не знаю, как там мои, это самое сложное. Тела нет, какая-то энергетическая оболочка, а душа скучает. Правда, именно скучаю. И постепенно грусть как-то все светлее становится и отдаленнее. Нет, я про своих не забуду и буду пробовать узнать, но это уж по возможности. Знаю, что это вероятно, но вот уровень этой вероятности… божественный, одним словом. А я еще даже на серьезного водяного не тяну. Правда, рыбы меня уже видят. И побаиваются. А потому подчиняются. Вон, собрали все золотые и серебряные монетки, до которых смогли дотянуться и докопаться, а также несколько довольно примитивных украшений и сложили в симпатичном омутке, в небольшой старый кувшин. Да еще перед этим сам кувшин вычистили от ила и водорослей. Не сказать, что много, но десятка три золотых, и девяносто семь серебрушек. Даже в моем бывшем мире не так уж мало.

Кстати – уж больно чистое дно у речушки. Ни одного куска пластика или резины, железа почти нет. Керамика есть, но тоже маловато. И это при том, что неподалеку караванная тропа проходит. Похоже, попал я куда-то в средневековье. И куда-то в Азию, уж больно караваны характерные. Верблюды и кони.

Потихоньку я стал подбираться поближе к поселению. С трех сторон это довольно большое село (точно село, мечеть есть, может быть, это даже маленький городок) огорожено достаточно высокой глинобитной стеной. Только со стороны речки стены нет, но именно здесь речка достаточно глубока, чтобы защитить от внезапного нападения. Даже небольшая пристань есть. Пяток больших лодок. И штук двадцать маленьких долбленок-плоскодонок, сейчас вытащенных на берег.

Я стараюсь быть осторожным, днем почти не появляюсь на поверхности. Мало ли, я ведь даже понятия не имею, как смотрюсь со стороны. А ночью городок спит, темень полная. Даже ни огонька, разве только ночной патруль из пары-троицы парней с копьями ходят с масляными фонарями вдоль стен. Насчет средневековья я не сильно ошибся, потому как патрульные передают из рук в руки какую-то пищаль, одну-единственную. Остальные луками обходятся, причем не сложными составными, а простенькими, из ивовых веток.

И да, я точно в Азии. Похоже, где-то в Средней Азии, потому как одежда очень уж характерная. И богиня сказала, что я в закрытом водном районе, то есть внешних стоков нет, только внутренние. А там, точнее, тут, все в Аральское море собирается и несколько озер. Узнать бы, где я точно. Разговоры местных обитателей я понимаю, хоть они точно не по-русски размовляются. Но информации немного. Слушаю-то я в основном ночные патрули, днем наверх не поднимаюсь. А их несут молодые неженатики. Парней интересуют кони, сабли, девки. Причем со всем этим у них достаточно сложно. У одного есть невеста в поселке, причем родители девушки готовы взять чисто символический калым. У остальных с этим проблемы, здесь слишком много родни, близкой родни, надо подбирать невест в соседних аулах, а там хоть особо не заряжают, но деньги нужны. В среднем по три полновесные золотые монеты, для простых парней очень немалые деньги. Потому подросшие парни, выросшие без отцов (а таких немало), уйдут весной с караваном. И мир посмотреть, и плата за работу составит пять золотых дирхемов. После выплаты налога в полтора дирхема останется на калым в самый притык. Свадьбу же справят осенью всем поселком. Точнее, несколькими соседскими аулами.