Страница 2 из 12
В его глазах по-прежнему светился какой-то немой вопрос.
Златке стало жутковато, но отталкивать незнакомца отчего-то не хотелось. Она уже поняла, что насиловать ее этот странный бледнокожий и черноглазый эльф не будет. Его действия напоминали какой-то странный ритуал, и в жертву он приносил себя — свою кровь, а может, и что-то еще.
Прикоснувшись к ее скуле холодными пальцами, мужчина издал короткий стон. Кончиками пальцев скользнул к губам, провел по ним — и снова простонал, словно испытывал одновременно и муку, и наслаждение. Отняв пальцы от губ Златы, мужчина присел на песок, а потом и вытянулся на нем во весь свой немалый рост, глядя на девушку снизу вверх. Снова забормотал что-то ритмичное, поймал ладонь девушки и потянул не слишком сильно, но настойчиво, к своему животу, словно предлагая прикоснуться. Злата, осознав, куда мужчина направляет ее руку, напрягла мышцы, сопротивляясь. Мужчина тянуть тут же перестал, но и ладонь ее не выпустил. Замер в ожидании: напряженный, хмурый — требовательно глядя ей в глаза.
Мрачное черное пламя билось в его зрачках. Звало, требовало, настаивало. Златка вдруг поняла, что ее тело отзывается на действия этого мужчины. Ощутила прилив тепла и влаги между ног. Почувствовала, как потяжелела ее грудь, как напряглись соски.
«А, была — не была! — решилась она. — С Тимом все равно все кончено. Странно, конечно, начинать отношения с вот такого — но кто сказал, что они обязательно будут неудачными?»
Впервые с момента появления бледнолицего незнакомца девушка позволила себе пошевелиться: пересела удобнее, прижалась бедром к боку незнакомца, отчего у мужчины перехватило дыхание. Положила ладошку на его грудь. Мужчина задышал часто, чуть постанывая в конце выдоха сквозь сжатые зубы.
— Это сколько ж у тебя женщины-то не было, что ты так заводишься от малейшего прикосновения? — удивилась Златка.
Незнакомец, услышав ее голос, попытался улыбнуться. Но получился у него лишь напряженный оскал.
— И-и, друг мой, так ты еще и улыбаться разучился? А может, и не умел никогда? — поинтересовалась девушка и погладила мужчину по гладкой коже, под которой проступали очертания хорошо развитых мышц.
Поглаживая, задела плоский маленький бледно-розовый сосок мужчины. Мужчина дернулся всем телом, застонал еще громче. Его левая рука вновь метнулась к напряженному члену, сжала его крепко. Златка проследила взглядом за этой рукой и увидела, как часто пульсирует, подрагивает ствол. Из отверстия на головке выступила прозрачная капелька.
«Ладно, хватит мучить мужика», — сказала себе девушка и решительно повела рукой вниз по животу. Добралась до розовой бархатистой головки, размазала по ней выступившую каплю смазки. Мужчина вновь застонал, толкнулся бедрами вверх, одновременно впиваясь темным взглядом в Златкино лицо. Проговорил что-то непонятное на своем «тарабарском», обхватил девичьи пальчики, обвил их вокруг своего члена, чуть сжал и сделал несколько движений вверх-вниз. Затем убрал руку. Вытянул ее вдоль тела, впился пальцами в песок.
Златка, сжав ствол члена с той силой, с какой сжимал ее пальцы мужчина, задвигала кулачком вверх-вниз. Второй рукой прогулялась по бедрам мужчины. Затем погладила и чуть сжала напряженные, туго стянутые в кожаном мешочке мошонки яички. Незнакомец опять протяжно простонал и стал еще активнее толкаться бедрами, то выгибаясь в пояснице, то опадая спиной на белый песок арены. Златка, как могла, старалась поймать его ритм. Честная, искренняя, бесстыдно-откровенная похоть мужчины завела ее не на шутку. Она почувствовала себя на миг музыкантом, чьи умелые руки извлекают из совершенного инструмента волшебную музыку страсти.
— Да, да, давай, двигайся, остроухий! — поощрительно проговорила она. — Взрывайся и лети к звездам!
Мужчина, словно услышав ее слова, поняв их и получив разрешение, задвигался еще быстрее, отдавая всего себя безумной гонке. А потом замер на миг. Поймал ее руку, остановил, чуть сжав пальцы. Ладонь другой руки поднес к головке и тут из отверстия ударила струя белесо-перламутровой жидкости. Вздрагивая всем телом и постанывая от разрядки, мужчина, тем не менее, тщательно собрал всю свою сперму — до капли.
«И вот как ему это удалось?» — удивилась про себя Злата.
Как только извержение семени закончилось, мужчина перекатился на бок, встал на колени. Руку, полную семенной жидкости, приложил в тому месту на песке, где остались вмятины от капель пролитой им же крови. Пропел-проговорил что-то торжественное. Раздалось слабое шипение. Мужчина отнял от песка руку и показал Златке свою ладонь — абсолютно сухую и чистую. Вновь проговорил что-то торжественное, при этом глаза его сияли радостью победителя.
— Э-э-мм, ну хорошо, и что дальше? — обратилась к нему девушка.
Мужчина в ответ снова растянул губы в слабом подобии улыбки. Встал, поклонился и пошел прочь, на ходу подбирая с песка свою одежду.
— Эй! Ты вообще? Попользовался — и досвидос?! — крикнула ему вслед Злата. — Я тебе что — ночная бабочка, чтобы так со мной поступать?!
Остроухий альбинос обернулся, поклонился девушке низко, едва не касаясь лбом собственных колен, а затем снова зашагал к краю арены. Злата сидела и злилась. Бежать вслед за мужчиной не хотелось. Еще она будет бегать за всякими!
Но, как выяснилось, незнакомец и не думал уходить. Надев все свои вещи, он уселся на стволе дерева, образовавшего первую ступеньку сидений амфитеатра, и выжидательно уставился на нее, Злату. Так они и сидели, играя в гляделки, пока не зашелестела листва за правым плечом Златы…
«Та-дамм!» — подумала Златка, оглянувшись. К ней широкими шагами стремительно приближался еще один мужчина. И тоже раздевался на ходу.
«Да что тут происходит?! — возмутилась про себя девушка. — Вроде и на бордель не похоже, но и на святилище, где девственниц приносят в жертву кровожадным богам, тоже не тянет. Да и я вроде уж пару лет как не девственница…»
Она интереса ради глянула на первого, бледного и остроухого незнакомца — ревнует ли? Злится ли, что у него появился соперник? Но бледнокожий тип выглядел как и прежде — хмурым до мрачности, но спокойным. Не похоже было, что он злится и не одобряет происходящее.
«Ну и сиди, пень белесый», — фыркнула про себя Златка и полностью развернулась к новому персонажу. Принялась разглядывать мужчину. А посмотреть было на что: рост под два метра. Косая сажень в плечах. Смуглая, как у испанца, кожа. На голове — две светло-золотистые косички, начинающиеся от висков и уходящие за уши. Золотистый пушок на предплечьях, голенях и между ног — вокруг возбужденного, подрагивающего члена. Если б мужской орган можно было описать словом «коренастый», то у этого мускулистого красавца был именно такой: умеренной длины, зато толстенький, крепкий, перевитый венами и с синеватой, словно спелая слива, головкой.
Да и сам мужчина при высоком росте выглядел крепышом и напоминал медведя — огромного, но ловкого. Грозного до оторопи. Даже выражение лица было под стать остальному — суровое, строгое. В желтых глазах — ни намека на улыбку.
Полностью обнажившись, медведеобразный незнакомец приблизился, встал в двух шагах от Златки. Дальше все пошло по уже известному девушке сценарию: вначале мужчина сжимал одной рукой свой возбужденный орган, а другой бил себя в грудь. Затем — речитативом проговаривал какие-то слова, одновременно возбуждая и распаляя себя с помощью рук. Потом прокусил свое запястье и пролил на песок арены пять капель крови.
Когда, опустившись на колени, он потянулся рукой к ее лицу — Златка поджала губы и нахмурилась. Мужчина, заметив ее недовольство, так и замер с протянутой рукой. Глаза его вспыхнули желтой песчаной бурей. На скулах заиграли желваки. Затрепетали крылья носа. На виске проступила резче, забилась-запульсировала жилка. Похоже, второй незнакомец, как и первый, мечтал завершить ритуал, но не смел продолжать его без ее, Златкиного, одобрения.
«Ну, и что ты будешь делать, если я не позволю тебе дотронуться до меня?» — с некоторым ехидством подумала девушка. Видимо, ехидная усмешка проступила и на ее лице, потому что мужчина на миг прикрыл глаза и чуть покачнулся, словно пытаясь справиться с разочарованием. Затем перевел дыхание и, не опуская протянутой к Златке руки, заговорил — страстно, горячо, искренне. Жаль, что девушка из его прочувствованной речи не поняла ни слова!