Страница 17 из 122
Сперва, я подумала, что это призрак, но цепи с руку толщиной, тянувшиеся от его четырёх лап в разные стороны были весьма материальны и как-то не давали развиться этой мысли. Призрак ведь бестелесен и на него ничего не оденешь. Тут же сама, удивилась своим рассуждениям: с каких это пор я так спокойно и всерьёз рассуждаю про подобное, но вспомнив события последних суток, поняла – удивляюсь напрасно. В этом мире может быть всё, что душе угодно и даже, что не угодно тоже может быть.
Веки зверя слегка подрагивали, но оставались закрытыми, слышалось его не ровное дыхание – значит живой. Несмотря на внушительный размер, страха перед ним я не испытывала, хотя осознавала, что не просто так он прикован, но привыкла доверять своей интуиции. Подойдя почти вплотную, заметила на его груди пульсирующий, чёрный медальон, который никак не удавалось рассмотреть. Казалось, он всё время меняет форму, словно сама тьма перетекала из одного образа в другой. Из полупрозрачного тела медальон тянул жизненную силу и если бы не серебристый ручеёк, который, по всей видимости, его подпитывал, зверь давно прекратил бы своё существование. Безумно хотелось ему помочь, словно это существо - величайшая ценность, которую надо оберегать. Но что я могла сделать?
И тут, я от неожиданности вздрогнула, встретившись взглядом со зверем. Похоже, он неплохо меня видел, так как его взгляд следовал за мной, куда бы я ни поворачивала. Полупрозрачный нос втягивал воздух, а уши стали слегка подрагивать. Слов я не слышала, но чувствовала вопрос, исходящий от него.
- Хочу тебе помочь, но как не знаю, - не придумав ничего лучше, произнесла в ответ. Зверь встал. Это движение далось ему с большим трудом: видно было, как дрожат лапы от напряжения. И в ту же секунду, я ясно поняла, что ему нужно – моя жизненная энергия, моя сила, чтобы разорвать оковы. Готова ли я поделиться с ним? Да.
Серебристый ручеёк в одно мгновение оказался возле меня, притягивая к зверю, взгляд которого становился более выразительным. Я смотрела в его глаза, не в силах пошевелиться, чувствуя холод и нарастающую слабость. В то же время зверь менялся: тело становилось более плотным, теряя прозрачность. Мне было трудно дышать, мысли стали путаться, пришло понимание того, что ещё чуть и меня не станет, не только в этом сне, но и в реальности. Зверь тоже это понял и тут же отвёл взгляд. Сразу же дышать стало легче и в голове немного прояснилось, хотя слабость осталась. Серебристый ручеёк подхватил меня, поднимая к потолку, и уже оттуда я наблюдала происходящее.
Зверь преобразился, гибкое тело налилось мощью, и он одну за другой стал рвать цепи. Пещерка наполнилась грохотом падающих камней и звоном цепей. Казалось, свобода близка, но тут поднялась решётка и с мечами наперевес ворвались гоблины, про которых, я даже ни разу не вспомнила, за всё это время.
Пыль поднималась к потолку, закрывая обзор. Слышны были крики, удары и звериный рёв, но уже через пару минут наступила тишина. Я не заметила, как задержала дыхание от страха, стараясь рассмотреть, что же внизу. Пыль оседала, открывая взору зверя и стоящего напротив него шамана. Остальных не было видно.
Шаман, что-то бормоча, делал пассы руками, и в то же время медальон, на груди у зверя, начал увеличиваться в размерах, затягивая цепочку на шее словно удавку. Серебристый стал отступать, видно было, что любое движение даётся ему с трудом, но, всё же найдя в себе силы, зверь разорвал когтем цепочку медальона. В ту же секунду, тьма, клубящаяся в кругляше, рассеялась. Шаман, выхватив меч, кинулся к противнику, но тот исчез. И тогда гоблин, будто почувствовав моё присутствие, стал обшаривать взглядом камеру и принюхиваться.
«Просыпайся, просыпайся», - твердила я себе, боясь, что меня сейчас обнаружат. И когда уже образы стали меркнуть, вдруг услышала яростный вопль шамана. С бьющимся от страха сердцем, я проснулась.
- Просыпайся, просыпайся, - твердил Даэн у меня над ухом, поливая водой.
- Ты совсем обалдел, что ли? – возмутилась я. – Разве так надо будить симпатичную девушку? Теперь понятно, что ты делаешь, чтобы оставаться холостым. Не каждая сможет выдержать холодный душ с утра пораньше. Просто умопомрачительное пробуждение! И не нужны никакие дальнейшие объяснения типа: мы друг другу не подходим или что-нибудь в этом роде. Подъём с помощью ледяной воды, и любая через минуту сбежит без оглядки.
- Всё высказала или ещё продолжишь? – поинтересовался дракон, когда я замолчала, чтобы перевести дыхание.
Я опешила, но не из-за его наглости, а потому, что действительно, секунду назад всё своё возмущение высказывала вслух, и похоже, дракон неплохо меня понял, хотя даже не обратил на это внимание. Значит, блок на памяти, поставленный родителями, потихоньку ослабевает, и в стрессовой ситуации вспоминаются их уроки, в данном случае - знание драконьего языка. Что я ещё могу знать, но не помню? Что говорил отец? Кажется то, что во мне припрятаны знания об устройстве этого мира, нескольких языках, вероятнее всего и про сестру мне что-то говорили, а может и про магию…
- Ты вообще слышишь меня? – возмущался дракон. – О боги! За что мне это наказание? То мечется во сне как ненормальная, то кричит, то вообще дышать перестаёт. Что я только ни делал, чтобы разбудить: и звал, и тряс, и по щекам шлёпал. Уже отчаялся, думал всё – это конец. Так нет, очнулась и ещё высказывает мне всякую чушь, как ни в чём не бывало. Свалилась на мою голову. В конце концов, я дракон, а не нянька.