Страница 12 из 14
– Да, мой Государь! – подтвердил Аксиагност и, сделав подобающее моменту выражение лица, стал декламировать с пафосом:
– Фаэтон умирал. Планеты, они как люди, – их жизненный цикл не вечен! Он страдал, сотрясаемый катаклизмами, сжигаемый все сильнее разгорающимся внутренним огнем, и терпел. Терпел, давая возможность взлелеянной им цивилизации найти себе новый дом!
У предков были не только те машины, которые мы видим сейчас, – все, что мы имеем, всего лишь жалкое подобие технического многообразия цивилизации планеты – прародительницы! Их огромные, берущие на борт по миллиону человек корабли, летали к самим звездам!
Кто мы, в сравнении с ними? Песчинки в пустыне времени? Или только их тень?
– И… – сбился он с возвышенного тона, моментально растеряв весь пиетет. – Э-э… Да.
– Разведчики предков побывали на всех соседних планетах, – собравшись с мыслями, продолжил он, – пытаясь найти для своего народа новое место жительства. Но, марсиане – Лемуры, категорически, вплоть до объявления войны, отказались их принимать, хотя, возможно это был бы самый лучший вариант для обеих рас!
Венера, – та сама страдала, вследствие активации своих до недавних пор молчавших вулканов, послуживших причиной качественного изменения атмосферных осадков, которые не только убивали посейдонцев, но и все живое вокруг. Они также способствовали повышению температуры планеты. Вместо обычного дождя с неба стала литься серная кислота. Жить там стало невозможно.
– Когда предки высадились на Эартресс, та была также не пригодной для жизни. Температура на поверхности достигала двухсот градусов, часть ее была залита потоками лавы, изливающимися из постоянно действующих вулканов. Атмосфера, пригодная для дыхания и вода, отсутствовали полностью. При такой высокой температуре та не существовала даже в состоянии пара. Но из близких планет, оставалась только эта планета. Третья планета от Солнца. Были отправлены экспедиции и к ближайшим звездным системам, но скорее всего никто не рассчитывал, что они успеют найти хотя бы одну экзопланету, мало-мальски пригодную для проживания.
Поэтому правители на Фаэтоне, не веря в успех, тем не менее, решили принять один из планов Ученого Совета, в котором предлагалось охладить и терраформировать Эартресс, как рабочий проект…
Разведчики провели все необходимые исследования. Положение виделось совершенно неблагоприятным для колонизации. Однако ситуация на Фаэтоне была катастрофической.
– Стой! – перебил его царь. – Эта, терра…
– Терраформирование, – это комплекс мер по приведению колонизируемой планеты в пригодный для нашего проживания вид, – пояснил ученый. Апполот кивнул, мол, продолжай.
– Время поджимало. Вот тогда и был создано нечто, называемое реактором – ускорителем. Он до сих пор находится под нами! Под нашей, до недавних пор, спокойной и надежной Матерью – Меру!
Апполот не стал переспрашивать, он все хорошо слышал. Теперь кусочки мозаики складывались. Это объясняло категоричный завет предков, вбиваемый с детства в голову всем жителям Алмазного Города без исключения, и царским детям тоже. Он написан и на табличке при входе на лестницу, ведущую вниз к Хранилищу Главного Жреца.
«Вход строго воспрещен! Не влезай, убьет!» И череп с костями, для наглядности.
Апполоту всегда было интересно, кто «убьет» влезшего? У него в воображении рисовался страшный, уродливый монстр, чем-то схожий с когда-то напугавшим его посейдонцем.
– И он с тех самых пор как начались землетрясения, находится под охраной Личной Гвардии Главного Жреца! – сообщил Аксиагност. – Да! Которая, к месту будет сказано, нас к нему не пропустила! Скорее всего, я не ошибусь, предположив, что и Вы не спускались туда никогда…
Апполот жестом подтвердил предположения ученого, предлагая продолжать.
– Дальше я Вам зачитаю выдержку из дневника некого профессора Первейтса, прибывшего с группой первых терраформантов, расшифрованного мною. Должен сразу предупредить, – некоторые понятия не знакомы и мне. Он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и начал читать.
«12569 год. 29 патиния.
Наша, Четвертая Экспедиция началась. Мы движемся к третьей планете. Я, почти с боем, но смог протолкнуть этот вариант, признанный Ученым Советом бесперспективным. Скорее всего, они согласились выделить мне ресурсы, чтобы таким образом просто избавиться от меня, моих учеников и моих «завиральных» идей, так сказать «малой кровью».
Другие Экспедиции, возглавляемые моими оппонентами, отправились к ближайшим звездам, на орбитах которых вращались экзопланеты более приспособленные к жизни людей, чем наша соседка по Солнечной системе, Эартресс. Первая Экспедиция отправилась больше восьми лет назад к тройной звездной системе Альфа Центавра, точнее, к ее третьей звезде – Проксиме, вокруг которой кружит похожая на наш Фаэтон, Проксима b. Незадолго до нашего отлета, от них пришла хорошая весть, – они приступают к подготовительным работам. Шансы на колонизацию неплохие.
Вторая и Третья Экспедиции, находятся на полпути к E и D Тау Кита, соответственно, и лететь им еще не менее девяти лет, но будем надеяться, что им тоже повезет!
А я верю, нас ждет…
– Ближе к проблемам Алмазного Города, Аксиагност! – грубо перебив, потребовал царь. – Их перелеты будете обсуждать со своими коллегами, когда выполните мой приказ!
– Да, мой Государь! – подчинился ученый. – Так, так… Ага! Вот!
«Уникальность Эартресс заключается в огромном, необъяснимо большом количестве свободного кислорода.
Наша идея состоит в том, чтобы с помощью реактора ускорить процесс дегазации ее ядра, состоящего в основном из гидрида железа, тем самым, способствуя выделению максимального количества водорода, который, связываясь с кислородом планеты, образует воды будущего мирового океана и соответственно, охладит планету до температуры пригодной для нашего существования.
Как я понимаю, речь о комфортном проживании на Эартресс, на этот момент даже не может идти. Главным критерием, планетарное правительство Фаэтона признало возможность переселения, как таковую.
Но у процесса дегазации оказался один забавный побочный эффект! При увеличении объема вырабатываемого водорода, объем планеты тоже начал расти! Мы, проверяя свою теорию на компьютерных моделях, такого результата не получили ни разу, соответственно и не смогли учесть возможных последствий. Единый до того материк, – мы назвали его Пангея, треснул!
Треснул, и стал расходиться по линиям разлома, а те, в свою очередь, начали заполняться водой!
И чем больше появлялось воды, тем больше ее требовалось! Получился невероятный замкнутый круг! И мы…»
Аксиагност прервал рассказ, облизывая пересохшие губы. Апполот молча ждал, когда тот продолжит, не став предлагать воду, стоящую в золотом кувшине на столе у ростового зеркала. Не по протоколу.
Ученый сглотнул ком, с усилием пропихнув его в горло.
– Г-р-р! – прочистил он связки. – Простите, мой Государь!
Он поискал глазами в листке, на чем остановился.
– Ага. И мы… Так. Ага! Продолжаю!
«К моменту перед катастрофой, когда оставаться на самом Фаэтоне и даже в близости от него стало опасно, у нас на Эартресс уже была вода в огромном количестве. За прошедшие шестьдесят шесть лет, образовались отдельные материки, разделенные океанами. Температура стала для нас почти идеальной. Что мы пережили за эти годы, не описать словами…»
– Ты хочешь сказать, что Главный Жрец знал истинную историю? – перебил его царь.
– Я в этом уверен! – подтвердил Аксиагност. – Мало того, – ее всегда знали ВСЕ Главные Жрецы, но не Деспозины!
– Что там дальше? – Апполот не стал развивать скользкую тему.
Ученый пробежал глазами по листку.
«Мы решили остановить реактор, предварительно встроив, управляющий стержень из гафния, который рассчитываем использовать как активатор – деактиватор, для последующего возможного запуска».
– Я не знаю, что такое «гафний», – признался он.