Страница 20 из 75
К нам сразу подбежала медсестра.
— Что?!
— Осколок в бедре!
— Артерия задета?
— Нет!
— Киньте его в угол, не помрет!
И сразу забыла про нас, бросившись к другому раненому.
— Нет! Пожалуйста, не надо!! Не надо!!!
Оглянувшись, я увидел молодого паренька, бившегося на столе и пытавшегося вырваться из мертвой хватки санитара. Его правая рука была практически оторвана чуть ниже локтя.
— Держи крепче, — хладнокровно сказал врач. — Сестра! Наркоз быстро!
Подбежавшая девушка прижала к лицу парня ткань, пропитанную хлороформом. Он дернулся, но его удержал санитар. Врач, быстро перетянул правую руку парня жгутом, и начал ампутацию.
* * *
В лазарете мне было нечего делать. Узнав, что большинство раненых с правой орудийной палубы, я поспешил туда, чтобы заменить кого-нибудь из них.
Грохот орудий и взрывы вражеских снарядов уже слились в единую канонаду. Корабль непрерывно вздрагивал от выстрелов или от попаданий. На правой орудийной палубе было ветрено, через несколько пробоин в борту врывался свежий воздух. Под ногами валялись брошенные использованные огнетушители и осколки снарядов. Увидев меня, ближайший офицер закричал:
— Свободный?! Хватай тележку и подтаскивай снаряды!
Снаряды подавались на палубу несколькими элеваторами, и оттуда их подтаскивали на тележках непосредственно к орудийным башням. Конечно, в современных орудийных башнях было еще проще, элеватор подавал снаряды прямо в башню, но и такой способ был достижением прогресса. Я еще помню корабли в которых снаряды носили вручную из снарядного погреба. Впрочем, так было и надежней, повреждение одного элеватора не выводило из строя орудие, а попадание в башню не грозило детонацией погреба.
Подбежав к элеватору, я поднял пятидесятикилограммовый снаряд и переложил его на тележку. И быстро потащил его к орудию. Там меня уже ждали, переложив снаряд на небольшой подъемник, я нажал на кнопку, и снаряд ушел наверх.
Я успел как раз вовремя. Раздался резкий звуковой сигнал, и все орудия разом громыхнули, выпуская снаряды по противнику, через мгновение зазвенели выброшенные гильзы. Их отпихивали ногами в сторону или через специальные отверстия выкидывали с корабля.
Схватив очередной снаряд, я закинул его на тележку и бросился обратно к орудию. Рядом с бортом раздался взрыв, через амбразуры залетели горячие осколки, и зазвенели по полу.
— Вот твари, со взрывателями снаряды!
Еще один залп, выглянув на мгновение через амбразуру, я увидел, как возле корветов вспыхивают разрывы снарядов. Попасть по противнику не такая простая задача, как часто кажется людям незнакомым с военным делом. Оба корабля постоянно маневрируют и перемещаются в пространстве. Известные наводчику данные о дистанции и угле прицела устаревают быстрее, чем он успевает их использовать. Поэтому корабли стреляют залпами, чтобы повысить шанс попадания.
— Да где эти гребанные летчики?! Корветы их работа!!! — зло заорал артиллерист рядом.
— Дистанция четыре сто!!! Угол минус пять градусов, вправо пятнадцать!!!
Опять сигнал и опять залп. Ветром дым затянуло на палубу, звенят отлетающие в сторону гильзы. Рядом рвутся вражеские снаряды, корабль вздрагивает от попаданий. Что-то кричит офицер. Кашляя от попавшего в легкие дыма и мокрый от пота, я подтащил очередной снаряд к подъемнику, нажал на кнопку, но он лишь вхолостую зажужжал.
- №*#&! — одновременно заорали мы с заряжающим.
Схватив снаряд, и зарычав от натуги, я поднялся по крутой лестнице и подал снаряд заряжающему. А сам быстро скатился вниз и бросился к ближайшему ящику с инструментами. К счастью поломка была незначительной и я быстро её исправил.
— Дистанция три восемьсот!!! Угол минус четыре градуса, вправо двенадцать!!!
— Осколочными снарядами, задержка пять с половиной секунд! — приказал командир палубы.
Стоявший рядом с телеграфом человек, перевел его рукоять на фугасные снаряды. Невольно я подумал, каково это находится там глубоко внутри корабля, не видеть и не знать, что происходит снаружи и только получить сигналы, какие снаряды подавать?
Нас накрыло очередным залпом, один снаряд попал по палубе прямо над нами, но не пробил броню. Расчеты орудий продолжали лихорадочно работать, я видел напряжение на лицах артиллеристов и понимал, что их сейчас даже взрыв на палубе не отвлечет от дела. Нечто похожее чувствовал я, прорываясь через заградительный огонь и заходя на цель. Все лишнее просто исчезает.
— Готов!!! — взревел наблюдатель. — Первый корвет падает!
Через мгновение все мы в едином порыве радостно взревели!
— Работаем!!! — надрывая горло, проорал приказ командир. — Не расслабляться!!!
— Дистанция три семьсот!!! Угол минус четыре градуса, вправо одиннадцать!!!
— Осколочными снарядами, задержка пять секунд!!!
Еще один залп. И опять я бежал с тележкой к элеватору, хватал тяжелый снаряд и тащил его обратно. Я уже давно был мокрый от пота и пропах дымом. Как это все отличалось от воздушного боя, где я, даже если был ведомым или летел в строю эскадрильи, был сам по себе и зависел лишь от своего самолета и напарника за спиной.
Прозвучал вызов с боевой рубки. Командир выслушал приказ, коротко ответил и громко скомандовал:
— Приготовится к повороту! Орудия зарядить бронебойными! Дистанция две двести! Угол ноль! Потом на фугасные!
Корабль накренился на левый борт, гильзы и пустые огнетушители покатились и ударились об переборку. Я подтащил бронебойный снаряд и подал его наверх. «Изгнанник» продолжал поворот. Я успел еще раз сбегать к элеватору, забрать фугасный снаряд, а когда пошел обратно, увидел через амбразуры фрегат, всего в двух километрах от нас.
— А неслабо его потрепали…
— Ага, — согласился я.
Вся носовая часть фрегата была разворочена, и там полыхал огонь. Некоторые надстройки превратились в груды искореженных обломков, носовая башня была сильно повреждена, а часть бортовых орудий уничтожена. Но он все еще держался и был очень опасен для нас. Вдруг он почти весь окутался клубами дыма.
— Приготовиться!!! — закричал наблюдатель.
Только я отбежал к переборке, как нас накрыло… Снаряды с грохотом рвались на броне, осколки залетали внутрь через амбразуры и пробоины и с визгом рикошетили от палубы и переборок. Меня вдруг обдало воздухом, я повернул голову и увидел в полуметре от себя ровную дырку с вогнутыми краями. Бронебойный снаряд пробил броню и переборку, но к счастью не разорвался.
Через секунду наши орудия выстрелили в ответ. Как минимум два из них попали в корабль врага, пробили броню и разорвались внутри отсеков. Наши артиллеристы поправили прицел и успели дать второй залп на секунду раньше противника.
— На корме пожар! — крикнул наблюдатель.
По глазам ударила яркая вспышка, что-то обожгло скулу, а через мгновение грохот взрыва оглушил меня, и сразу произошел еще один взрыв, сильнее! На этот раз меня отбросило взрывной волной назад, я упал и на пару секунд потерял сознание…
Вся палуба была затянута густым едким дымом, а на потолке плясали отблески огня, и слышался какой-то надоедливый звон… Сообразив, что к чему я подскочил на ноги и бросился к ближайшему огнетушителю.
— Пожар на БЧ-5! Есть раненые! — орал кто-то возле переговорного устройства.
Схватив огнетушитель, я сначала сбил пламя с горевшего человека, а потом бросился к элеватору. Вражеский снаряд разорвался рядом с ним, и из-за этого детонировал фугасный снаряд. Верхнюю часть элеватора разнесло, вокруг все горело, но к счастью ударная волна не пошла вниз к снарядному погребу.
Несмотря на пожар и дым, бой продолжался. Прозвучала команда, и раздался еще один залп. Артиллеристы не обращали внимания на пожар и занимались только своей работой.
— Санитар! Нужен санитар!
— Дистанция две сто! Угол один, вправо три! Фугасными!
— Еще огнетушители! Рей, пулей на склад, тащи еще огнетушители!