Начало

— Ясно, — только и удается выдавить из себя Каре в попытке побороть подступающую истерию.

Сейчас война, а она, черт возьми, лучший пилот этого флота. Она нужна им. Она должна держаться. Поэтому, пытаясь ухватиться за любой повод, который поможет ей сохранить самообладание, Кара интересуется у Тирола:

— О Шерон что-нибудь слышно?

— Ничего, сэр, — глядя перед собой в одну точку, отвечает Шеф.

И Кара понимает, что это не только ее горе. Каждый потерял кого-то на этой едва начавшейся войне.

***

Экстренный прыжок дает экипажу небольшую передышку.

Оказавшись в каюте пилотов, Кара стягивает грязную униформу. Боль разрывает сознание на части, проникает в каждую клетку тела и заставляет вновь и вновь проклинать судьбу — за то, что отобрала столько жизней, за то, что позволила погибнуть ему, за то, наконец, что сейчас Кара не может сделать ту единственную вещь, о которой мечтает, — напиться до беспамятства.

Сморгнув злые слезы, Старбак вытаскивает из-под зеркала на двери шкафчика фото. Единственное фото братьев Адама, которое у нее сохранилось. Бережно разглаживает ту часть с Ли, которую она раньше прятала, смотрит некоторое время на его лицо, затем переводит взгляд на улыбающегося Зака.

Она виновата перед обоими братьями в одинаковой мере. Кара знает это, и всегда знала. И ей уже никогда не заслужить их прощения.

Она словно роковое звено, связывающее две смерти. Может, не зря мать всегда называла Кару отродьем Аида? Может, все дело в ней, и именно она, Кара, погубила обоих этих мужчин лишь тем, что встретилась им на пути?

Пытаясь отогнать разрушительное чувство вины, Кара ставит на место разглаженную фотографию, где видно обоих братьев. Но смотрит она сейчас не на Зака — только на Ли. Мысленно говорит ему все, что хотела бы сказать, признается в том, что никогда бы не отважилась сказать вслух, и знает, что всю оставшуюся жизнь будет корить себя за подобную слабость — любовь к брату своего жениха, — но ничего не может с собой поделать.

Она прислоняется лбом к холодной поверхности зеркала и прикрывает глаза. Лишь напряженно дергающаяся венка на шее выдает всю степень ее переживаний. Спустя некоторое время, Кара делает глубокий вдох и произносит вслух:

— Бо­ги Ко­бола, ус­лышь­те мою мо­лит­ву. Ус­по­кой­те ду­ши всех тех, кто по­гиб се­год­ня, — каж­дое сло­во да­ет­ся ей с тру­дом и, преж­де чем про­дол­жить, Ка­ра сгла­тыва­ет под­сту­пив­ший к гор­лу ком. — Осо­бен­но за ду­шой Ли Ада­мы прис­мотри­те…

***

Помнить в малейших деталях то, что хотелось бы навсегда вычеркнуть из памяти, невыносимо. Но еще невыносимее — забыть. Особенно сейчас, когда воспоминания — это все, что осталось.

Кара помнит, как впервые увидела его. Тогда еще не знакомый ей Ли Адама пришел на их с Заком новоселье. Счастливая, по уши влюбленная в своего жениха, Кара открыла дверь и замерла на пороге с открытым ртом. Едва увидев Ли, она поняла: именно он тот самый. Это чувство моментально проросло в душе, пустило корни, окружающий мир перестал иметь значение. Но только до тех пор, пока реальность не обрушилась на голову, словно ушат ледяной воды.

Когда Кара осознала, что мужчина, стоящий напротив с таким же нескрываемым удивлением и восхищением на лице, является братом ее жениха – о боги, жениха! — ей показалось, что судьба только что отправила ее в нокаут. Взяв себя в руки, Кара улыбнулась своей самой открытой улыбкой (просто потому что не могла улыбнуться ему иначе), и пригласила Ли в дом.

Ужин прошел словно в тумане. Она пила амброзию, чересчур громко смеялась и делала вид, что все прекрасно, но уже тогда понимала, что никогда не сможет быть столь же безмятежно счастливой, как еще пару часов назад.

Появление Ли Адамы полностью перевернуло ее жизнь. Но он был братом Зака, и это сразу перечеркивало даже намек на что-либо между ним и Карой.

Тем не менее, соблазн оказался неимоверно велик: пьяные, окрыленные обществом друг друга, совершенно позабыв о сопящем на диване Заке, они не устояли. Ли, любящий брат, и Кара, не менее любящая невеста, просто забыли о младшем Адаме.

Поцелуй Ли показался Каре неземным. Никто и никогда еще так ее не целовал. Никого и никогда так не целовала она.

Они забрались прямо на обеденный стол; краем сознания Кара понимала, что это, пожалуй, самая безрассудная вещь из всего, что она совершала. И ей это нравилось, черт возьми! Настолько, что только сейчас, в объятиях Ли, она осознала, что вот оно — то мгновение, ради которого нужно жить.

И если бы не бокал, случайно опрокинутый Карой, и не Зак, пробурчавший во сне что-то в самый ответственный момент, это шальное безумство стало бы роковым.

Кара позднее не раз размышляла об этом судьбоносном для всех моменте. Что было бы, застань Зак невесту и брата за тем, что они собирались сделать? Возможно, в конечном итоге это спасло бы ему жизнь? Он порвал бы с Карой и не полез в вайпер в тот роковой день. Или все сложилось бы ровно так, как сложилось?

Как бы то ни было, больше ни Ли, ни Кара не позволяли себе лишнего. Взяв себя в ежовые рукавицы, они держались друг от друга на расстоянии. И неважно, что воздух искрил от напряжения каждый раз, когда они оказывались в одном помещении. Так было правильно.

Лишь однажды оборона Ли дала трещину. Это случилось в день гибели Зака. Они готовились к показательному вылету, для младшего Адамы это был всего третий полет на истребителе, и он все еще чувствовал себя неуверенно за штурвалом. Кара была его инструктором и знала об этом, но желание Зака летать было настолько велико, что рука не поднималась разрушить его мечту.

Сфотографировавшись на память (втроем — по настоянию фотографа), они разошлись по раздевалкам. Ли застал Кару врасплох, появившись в женском туалете. Щелкнув замком, он притянул девушку к себе и резко, без каких-либо объяснений, поцеловал. И снова она утонула в этом ощущении, только на этот раз не было пьяной эйфории, на которую можно было бы списать происходящее. Кара должна была оттолкнуть Ли, он не должен был ее целовать, но это просто случилось. Снова.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, чувство вины захлестнуло их с новой силой. Они оба любили Зака, но не могли побороть себя. Ли до умопомрачения хотел женщину собственного брата — и презирал себя за это. Кара же ненавидела Ли — за то, что был единственной слабостью, которую она не в силах преодолеть.

Когда он ушел, она еще долго сидела в раздевалке. Настолько, что пропустила ставшее традиционным наставление Зака перед полетом. Он взлетел, так и не увидев ее, а потом уже было поздно…

Зак не справился с маневром и угодил прямиком в крыло другого истребителя, задев топливный бак. Мгновенный взрыв унес сразу две жизни.

Позднее, Кара подумает о том, не за ее ли грехи боги наказали Зака? Вместо того, чтобы подарить ему «поцелуй на удачу», который, как она верила, был своеобразным оберегом младшего Адамы, она сидела в раздевалке, размышляя над тем, каким именно способом расторгнет помолвку.

Ли винил во всем отца, который заставил Зака пойти в летное училище. Он не знал всей правды, а Кара не могла тогда спокойно об этом говорить. Но не только отца Ли считал виновным — он знал, что предательство, совершенное им по отношению к собственному брату, навсегда останется висеть тяжким грузом на его совести. Это давило настолько сильно, что Аполло принял предложение руководства и отправился служить на один из современных звездных крейсеров.

Кара решила, что это к лучшему. Она боялась, что вообще никогда не сможет взглянуть на Ли, не испытав при этом разъедающего чувства вины. Поэтому тоже приняла предложение Адамы-старшего и присоединилась к экипажу «Галактики».

Никто не мог знать, что судьба снова сведет их вместе.

Кара раз за разом прокручивает в голове последний разговор с Ли. Вздрагивает, вспоминая тот взгляд, который он бросил на нее перед уходом — словно чувствовал, что может не вернуться.