Пеплом разбитые

Она прокручивает в голове случившееся – и непроизвольно вздрагивает. Вакандиец тут же бросается к ней, но она останавливает его жестом, давая понять, что все хорошо.

Приняв сидячее положение, Гермиона пытается проанализировать свое состояние. А потом замечает два пустых флакона от восстанавливающего – и отчего-то глупо улыбается.

Только он мог дать ей зелье. Только он.

***

Когда Баки видит Гермиону, выходящую из хижины, то моментально оказывается рядом. Обхватывает пальцами подборок, всматривается в глаза, пытаясь понять, в порядке ли она. И думает, чего ему прямо сейчас хочется больше: поцеловать ее или все-таки придушить.

– Я тоже рада тебя видеть, Баки, – улыбается она.

Он притягивает ее ближе, сжимает до хруста позвонков, а Гермиона жмурится и позволяет себе насладиться объятием.

Что-то непривычно холодит ее затылок, и когда она понимает что именно, изумленно открывает рот.

– Твоя рука! – она тут же отходит на пару шагов, осматривая Баки с ног до головы. Затем проводит ладонью по диковинному сплаву, восхищенно вздыхает и осторожно переплетает свои пальцы с его бионическими. Баки легонько сжимает ее руку в ответ. И улыбается.

У Гермионы миллион вопросов, она так много хочет рассказать – и сделать – но тактичное покашливание Стива напоминает о том, что они здесь не одни.

– Спасибо, – говорит ей Роджерс. В его глазах столько искренности и благодарности, что Гермионе становится неловко.

– Я рад, что вы в порядке, мисс Грейнджер, – сдержанно улыбается Т’Чалла. – Насколько я понимаю, ваша терапия сработала?

Повисает напряженная пауза. Каждый из присутствующих выжидающе смотрит на Гермиону: Стив – с надеждой, Т’Чалла – с одобрением, а Баки… на его лице столько эмоций в данный момент, что она затрудняется выделить какую-то одну.

Наконец, Гермиона кивает.

– Ты уверена? – тихо спрашивает Баки.

– Есть только один способ проверить, – осторожно говорит она. И разворачивается к Т’Чалле: – Вы привезли то, что я просила?

Он делает жест рукой – и тут же получает от одного из своих ребят блокнот. Тот самый – красный, со звездой на обложке.

Зрачки Баки моментально расширяются, он набирает воздух в легкие и намеревается высказать все, что думает по этому поводу, но Гермиона затыкает его рот ладонью.

Он сбрасывает ее руку, смотрит почти обиженно, с негодованием. Она же подавляет желание закатить глаза.

– Это всего лишь вещь, – Гермиона поднимает блокнот на уровень глаз Баки. – Символ, отравляющий твою душу. Он здесь лишь для того, чтобы ты его уничтожил.

– Я думал, ты хочешь прочесть код, – выдыхает Барнс.

Он собирается улыбнуться, но что-то во взгляде Гермионы его останавливает.

– Я и хочу, – говорит она в следующее мгновение. – Но никакой блокнот мне для этого не нужен.

Он медленно закрывает глаза и неверяще качает головой.

– Послушай меня, Баки, – Гермиона подходит настолько близко, что между ними остается лишь несколько сантиметров. – Только так ты сможешь поверить, что все кончено. Код не сработает.

– А если сработает? – вспыхивает он.

Она усмехается.

– Значит, ты получишь самый приятный приказ в своей жизни.

Стив прячет улыбку в кулак, Т’Чалла смотрит куда-то вверх, делая вид, что его здесь нет. А Баки думает о том, что Гермиона невыносима. Она вывернула вопрос так, что все его аргументы пошли прахом.

– Готов?

Он обреченно вздыхает. И утвердительно кивает.

– Желание, – начинает Гермиона. По удивленному лицу Баки она понимает, что он не помнит ни единого слова. – Ржавый. Семнадцать. Рассвет. – А вот в ее памяти этот драклов код останется навсегда. – Печь. Девять. Добросердечный. – Баки начинает нервничать, но Гермиона верит в успех. – Возвращение на Родину. Один. – И словно контрольный выстрел: – Грузовой вагон.

Баки понимает, что она прочла весь код. Напряженно замирает, пытаясь почувствовать какие-либо изменения в себе. Но ничего, ровным счетом ничего не происходит. Он – все еще он.

От накатившей волны эйфории хочется упасть на колени и смеяться до хрипоты. Но он лишь шагает к Гермионе, подхватывает ее подмышки, поднимает на высоту вытянутых рук и кружит долгие мгновения. Ее смех отдается перезвоном в каждой его клетке, и Баки так хорошо в этот момент, что хочется остановить время.

========== Часть 7 ==========

Прощание проходит под гул реактора. Военная свита короля уже на борту, сам он терпеливо ожидает Капитана у трапа.

Давние друзья пожимают друг другу руки, обнимаются, словно братья, и, обменявшись кивками, расходятся.

Когда самолет уже взлетает, Гермиона ловит грустный взгляд Стива, но он быстро переводит его в улыбку. Ей бы насторожиться, но на душе так хорошо, что все мысли тут же испаряются из головы.

Баки стоит позади, с упоением вдыхает запах ее волос и обвивает за талию так крепко, что едва хватает воздуха дышать. Она вжимается в него еще сильнее, трется щекой о его щеку, слегка колючую. И тянется, наконец, за поцелуем.

Впереди несколько безмятежных дней, а потом они придумают, как действовать дальше. В том, что они будут вместе, Гермиона уже не сомневается.

Вот только Баки отчетливо понимает: эта ночь – все, что у них осталось.

Армия Таноса прибудет на планету со дня на день. По словам Стива, битва ожидается такого масштаба, какого планета Земля еще не видела.

Баки не уверен, что выживет. Он так часто ходил по краю, что, вполне вероятно, давно исчерпал лимит везения. И несмотря на то, что умирать ему впервые не хочется, он заранее заслуживает все, что может случиться. Грехи Зимнего солдата невозможно ни смыть, ни забыть.

Но Гермиону он сбережет любой ценой. Даже если для этого придется разбить ей сердце.

***

Любить ее, понимая, что это в последний раз – больно.

Баки нежен и нетерпелив, ему хочется вобрать ее всю без остатка, надышаться запахом и насладиться стонами. Когда он двигается в ней, когда целует, когда смотрит на нее спящую – каждый момент их близости он старается запечатлеть в памяти.

***

Она спит так крепко, что даже не чувствует прикосновений. Баки проводит рукой по ее волосам, очерчивает контур губ, целует приоткрытый рот – и горько улыбается. В груди холодом разливается тоска, ему не хочется уходить, но он должен переступить через свои – и ее – чувства.

Гермиона Грейнджер стала его спасением. Но он окажет ей ответную услугу – избавит ее от себя.

И не важно, переживет он битву с Таносом или нет – только так, без него, она будет в безопасности.

***

Баки собирает всю свою выдержку, бросает на Гермиону полный боли взгляд – и уходит.

Рука не поднимается сломать ее палочку, поэтому он просто забирает ее с собой.

***

Гермиона просыпается от настырного солнечного луча, светящего прямо в лицо. Мышцы болят, словно после марафона, она потягивается всем телом, до приятного хруста в суставах, и медленно разлепляет веки.

Сколько же времени она проспала?

Тянется по привычке за палочкой, но не находит ее возле кровати. Видимо, забросила куда-то.

Гермиона невольно вспоминает прошедшую ночь, улыбается своим мыслям и, обмотав нагое тело простыней, выходит в основную комнатку.

Но и здесь пусто – ни Баки, ни ее волшебной палочки.

Только клочок бумаги на столе кричит ей о чем-то важном.

Все еще отказываясь верить в худшее, она берет записку, читает один раз, второй – и оседает на пол.

Баки ушел.

Бросил ее – и даже в глаза не глянул.

Написал, что так будет лучше. И просил не искать.

Обещал вернуть палочку через Стива, которого пришлет за ней через несколько дней.

И благодарил – мерзавец! – за все, что она для него сделала.

Хочется закричать – но из горла вырывается лишь хрип. Гермиона яростно сжимает записку в руке и отшвыривает прочь от себя. Обнимает руками согнутые ноги, утыкается лицом в колени – и несколько долгих минут беззвучно плачет.

Потом долго сидит, раскачивая себя руками. И думает.