Страница 111 из 120
— Ты используешь левитационное заклинание? — профессионально поинтересовался Сарнак.
— Да… Наверное… — задумчиво протянул Ингви, — только после этого толку от меня будет… Очень это трудное колдовство — как бы вам не пришлось меня потом нести на себе…
— Ингви, ты шутишь? — не совсем уверенно поинтересовался Лорд Внешнего Мира.
— Более или менее. Ладно, рвите на полосы плащи, делайте веревки. Филька, следи за стеной — не ходит ли стража. Наш приятель Кадор с его бандой должен себя чувствовать как в завоеванном городе и выслать патрули. Если только они все не перепились на радостях…
Пока все занимались изготовлением веревок из промокших насквозь и пропитанных грязью плащей, демон, усевшись на лежащий в грязи мантелет, оставшийся после недавней осады, принялся что-то бормотать себе под нос и перебирать янтарные шарики. Наконец веревки были готовы, заклинания прочитаны и вся компания приблизилась к городской стене.
Ингви взял неуклюжий моток самодельных веревок левой рукой, правой зачем-то погладил мокрый камень стены — и поставил ногу в грязном сапоге на вертикальную поверхность. Затем — Ннаонна с Алекианом в один голос тихо ахнули — демон поставил на стену вторую ногу и пошел вверх едва ли не обычной походкой, слегка раскачиваясь и читая магические формулы. Вскоре слабо светящаяся рукоятка Черной Молнии мелькнула на гребне стены и скрылась за парапетом.
Спустя минуту откуда-то сверху свалился конец мокрой тяжелой веревки, больно ударив принца Алекиана по голове…
— Ну что? Вроде порядок? — шепотом осведомился Ингви. — Тогда вперед.
— Ингви, Альхелла в той стороне, — указал рукой в темноту Филлиноэртли.
— Я знаю, — буркнул в ответ тот, — а ты что же, думал — мы всемером так и пойдем во дворец?
— Ну-у… Ведь тебя так боятся, что и сопротивления не окажут… Я думаю…
— Ха-ха-ха. Прекрасный образец рассудительности эльфа. А что, если они спьяну или из-за темноты не узнают меня? А?
— Ну, тогда мы им…
— Конечно… Но это заклинание совершенно меня вымотало… И к тому же на мне нет моих доспехов… А без них я не так уж и неуязвим… — сказав это, Ингви поймал на себе удивленный взгляд Алекиана из-под приподнятых бровей и сообразил, что высказался слишком откровенно, но было поздно, — словом, у меня есть кое-какой план. Сперва мы пойдем в мой храм Гунгиллы…
Брови наследного принца поднялись еще выше…
В часовне Ингви быстро шмыгнул за алтарь и завозился там, затем выпрямился и торжественно потянул за какой-то рычаг. Раскрылась потайная дверца. Демон гордо пояснил:
— Об этом тайном ходе мало кто знает! А ведет он прямиком в мою опочивальню. Так что если нам повезет — мы застигнем предателя тепленьким — в его постельке. В моей, вообще-то, постельке… За мной!.. Да, Джамен, ты, пожалуй, останешься тут — стеречь выход.
Пока вся остальная компания шла подземным ходом, Ингви вполголоса рассказывал принцу Алекиану историю этой часовни:
— …Как видите, принц, моя предусмотрительность оказалась совершенно не лишней. Эх, если бы я только знал тогда, при каких обстоятельствах мне придется использовать этот ход… А теперь — тихо, — и демон зашептал вполголоса соответствующие заклинания, отпирающие заколдованную дверцу… — Ну вот, готово. Помнишь, Сарнак, я сказал тебе не трогать янтарь в моих покоях — вот это он и есть… На этой двери… Прошу, господа…
По одному они проникли в опочивальню Альдийских королей. На большой кровати под балдахином сладенько похрапывали Кадор-Манонг с королевой Агристой. На столике рядом стояли два кубка, кувшин с вином и поднос со снедью. Горели свечи.
Эльф бесшумно приблизился к ложу и деликатно потряс спящего за плечо:
— Ваше величество, пора вставать…
Кадор-Манонг приоткрыл глаза, затем распахнул их и, внезапно заорав дурным голосом, швырнул в Филлиноэртли подушку, с неожиданным проворством спрыгнул с кровати и бросился в угол, где беспорядочной грудой лежала одежда и детали воинского снаряжения.
На крик короля в двери ворвались несколько стражников — очевидно, им было приказано держаться настороже, поскольку Кадор-Манонг не считал свое положение совершенно безопасным. Солдаты с оружием наготове полезли в опочивальню, отталкивая друг друга. Навстречу им шагнул Кендаг. Несколькими ударами он свалил на пол двоих латников, третий рухнул, нелепо взбрыкнув ногами, со стрелой в горле — точно над вырезом кирасы, четвертый замер, глядя широко раскрытыми глазами на острие меча Ннаонны, выразительно покачивающееся перед его носом — вампирессе хватило пары выпадов… А в коридоре уже слышались крики, метались отблески факелов… Кадор-Манонг, судорожным движением выдернув из-под вороха одежды меч, замер, скорчившись в углу… Его супруга, до сих пор не придя окончательно в себя, села в кровати, прижимая к горлу складки одеяла и обалдело глядя на невесть откуда взявшихся в ее опочивальне пришельцев. Перехватив этот недоуменно-испуганный взгляд, Кендаг слегка поклонился:
— Мадам, уверяю — вам нечего бояться нас. Мы лишь немного поговорим с вашим супругом о начале его правления…
— Да, нас не устраивают его указы — ибо они идут вразрез с заключенным соглашением, — подтвердил Ингви и обернулся к Алекиану, — ваше высочество, если вас не затруднит — помогите лорду Кендагу запереть дверь.
Стражника, обезоруженного Ннаонной, Кендаг выпихнул в коридор, приказав:
— Передай своим друзьям, что здесь меч Черная Молния. Пусть не лезут, если им жизнь дорога.
После этого дверь заперли (за ней слышались приглушенные голоса, но проникнуть в опочивальню и впрямь больше никто не пытался) и вся компания обернулась к углу, в котором дрожал незадачливый король Альды Кадор-Манонг.
Зал, расположенный на третьем этаже полуразрушенной башни, тонул во темноте. Одна свеча, горящая на возвышении в центре покоя, не могла разогнать мрак. Ее огонь метался и дрожал из-за сквознячков, проникающих в многочисленные трещины и дыры в полу, стенах и своде…
В коридоре протопали стражники-зомби, позвякивая колокольцами браслетов и ошейников, налетевший ветерок вновь раздул пламя свечи — оно на миг выхватило из тьмы фигуру человека, стоящего в позе напряженного ожидания. Это был высокий, но сутулый, костлявый молодой мужчина, одетый в просторный балахон то ли странствующего проповедника, то ли мага-провиинциала, пытающегося причудливостью наряда компенсировать некомпетентность в глазах потенциальных заказчиков своих услуг…
— Итак, о братья, — прошелестел бесплотный голос из темноты, — перед нами кандидат Гемронт. Сей юноша проявил в должной мере и покорность, и талант, и отвагу. Вполне достаточный срок послушания им проведен в службе Черному Кругу — и службе небесплодной, замечу… Как кандидат в мистики нашего священного братства он был обязан совершить подвиг. И совершил, без преувеличения, подвиг! В нескольких шагах от императорских палат в Ванетинии он возвестил постулаты нашей истины и весьма ловко скрылся, оставив в дураках стражу Императора-нечестивца и святошу-лицемера впридачу. А сами обстоятельства его исчезновения были таковы, что смутили и заставили задуматься, надеюсь, свидетелей того… — «кандидат Гемронт» при этом ухмыльнулся, показав на миг длинные волчьи зубы, — Но, мои умудренные братья, сей кандидат во время свершения своего подвига совершил и кое-что порочащее — назвал себя мистиком Черного Круга, на что, разумеется, не имел права. Это плохо. И я бы колебался… Но есть еще одно обстоятельство — и очень порадовавшее лично меня… Упомянутый мною святоша, что был посрамлен нашим агентом, не кто иной, как знаменитый Когер, хе-хе… Это хорошо, о братья по Черному Кругу, весьма хорошо — ибо при множестве свидетелей колдунишка из свиты Гимелиуса Изумруда продемонстрировал свое неоспоримое превосходство над этим «новым блаженным», как уже прозвали Когера суеверные дуралеи… А посему — я считаю кандидата Гемронта достойным посвящения в мистики Черного Круга. И согласно нашему обычаю объявляю голосование.