Институт

Грир опустил взгляд на папку, раскрытую на совершенно пустом письменном столе. Айлин вдруг посетило дурное предчувствие: либо их сына попросят уйти из школы, либо ему откажут в стипендии, и тогда им все равно придется уйти. Год обучения в Бродерике стоил сорок тысяч долларов – примерно как в Гарварде. Грир сейчас наверняка скажет, что они ошиблись в Люке, переоценили его умственные способности: мальчик просто не по годам много читает и хорошо запоминает прочитанное. Айлин и сама где-то слышала, что эйдетическая память – не редкость среди маленьких детей. Десять-пятнадцать процентов самых обыкновенных младших школьников способны запоминать практически все прочитанное или увиденное. Соль в том, что к подростковому периоду они утрачивают эту способность – и Люк неумолимо приближался к данному рубежу.

Грир улыбнулся.

– Позвольте говорить с вами откровенно. Мы гордимся своими одаренными учениками, но такого ученика, как Люк, у нас еще не было. Один из наших почетных педагогов – мистер Флинт, которому сейчас за восемьдесят, – решил лично преподавать Люку историю Балкан. Тема непростая, зато она проливает свет на современную геополитическую ситуацию. По крайней мере, Флинт так считает. Спустя неделю он пришел ко мне и сравнил опыт работы с вашим сыном с тем, что, должно быть, испытали иерусалимские книжники и фарисеи, когда Иисус стал не только наставлять их, но и обличать, говоря: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека»[5].

– Признаться, я несколько растерян, – пробормотал Герб.

– Вот и Билли Флинт растерялся. О чем я вам и толкую. – Грир подался вперед. – Выслушайте меня внимательно. Люк за неделю проглотил сложнейший, очень объемный исторический материал – аспиранты осваивают такое за год – и сделал выводы, к которым Флинт хотел его подвести только после закладки фундамента, так сказать. Некоторые из этих выводов, весьма убедительно настаивал Люк, представляли собой «скорее устоявшийся взгляд, нежели оригинальное суждение». Впрочем, говорил он это очень вежливо, почти виновато.

– Даже не знаю, что и сказать, – выдохнул Герб. – Учебу Люк с нами почти не обсуждает – говорит, мы все равно не поймем.

– И он прав, – добавила Айлин. – Может, когда-то я и знала, что такое бином Ньютона, но давно забыла.

– Дома Люк – совершенно обычный мальчик, – подхватил Герб. – Делает уроки, потом играет на приставке или бросает мяч во дворе со своим другом Рольфом. И кстати, до сих пор смотрит мультик «Губка Боб Квадратные Штаны». – Он задумался на секунду, потом добавил: – Правда, при этом у него на коленях всегда раскрыта какая-нибудь книга.

Да, подумала Айлин. Недавно, например, мальчик проглотил «Основания социологии» Спенсера. А до этого – Уильяма Джеймса[6]. «Большую книгу “Анонимных Алкоголиков”». Полное собрание сочинений Кормака Маккарти. Он читал так, как пасутся коровы – постепенно перемещаясь с одного пастбища на другое, где трава сочнее и зеленее. Герб предпочел игнорировать эту особенность Люка, видимо, потому, что она его пугала. Айлин тоже становилось не по себе при мысли о кругозоре сына, и потому, наверное, Люк не особо распространялся дома об истории Балкан. Родители не спрашивали – вот он и помалкивал.

– У нас здесь есть вундеркинды, – сказал Грир. – На мой взгляд, более пятидесяти процентов учеников Бродерика – гении. Но они мыслят узко, а Люк… Люк мыслит глобально. Не зацикливается на чем-то одном, а пытается охватить вообще все. Вряд ли он когда-нибудь станет профессиональным бейсболистом или баскетболистом…

– Если он пошел в меня, для баскетбола ему просто не хватит роста. – Герб заулыбался. – Хотя он может стать новым Спадом Уэббом[7].

– Ш-ш, – осадила его Айлин.

– Однако играет он с энтузиазмом, – продолжал Грир. – Ему нравится спорт, и он не считает, что напрасно тратит время. Причем на поле парень держится уверенно, прекрасно ладит с игроками. Он не интроверт и не имеет никаких эмоциональных или психических проблем. Люк – рядовой американский подросток, носит майку с любимой рок-группой и бейсболку задом наперед. Возможно, в обычной школе ему пришлось бы чуть труднее – он бы там просто заскучал, – хотя вряд ли он испытывал бы серьезные проблемы. Наверное, стал бы самостоятельно изучать то, что ему интересно. – Грир поспешно добавил: – Я не предлагаю проверить это на практике, не подумайте!

– Ну что вы, мы так рады, что он здесь учится, – сказала Айлин. – Очень рады! И мальчик он славный, добрый. Мы его безумно любим.

– А он любит вас. Дети с таким блестящим умом встречаются редко. Социализированные, психически здоровые вундеркинды, которые видят и воспринимают не только свой внутренний мир, но и окружающий, – просто огромная редкость.

– Если все хорошо, зачем вы нас пригласили? – спросил Герб. – Конечно, мне очень приятно слышать дифирамбы в адрес моего сына. И кстати, я до сих пор могу разделать его под орех в КОЗЛА[8] – хотя бросок крюком у него неплохой.

Грир откинулся на спинку стула. Он больше не улыбался.

– Мы вас пригласили, потому что не можем дать Люку ничего нового – и он это знает. Он интересуется уникальными темами, которые изучают только в университетах, да и то не во всех. Например, он мечтает поступить в Массачусетский технологический институт в Кембридже и учиться там на инженера. А параллельно изучать английский в Колледже Эмерсон, на другом берегу реки – в Бостоне.

– Что? – переспросила Айлин. – Одновременно?

– Да.

– А как же итоговая аттестация? – Ничего лучше Айлин не придумала.

– Люк сдает SATs[9] в следующем месяце, в мае. В школе «Норт комьюнити хай». И я вас уверяю: он получит максимальное количество баллов.

Надо будет собрать ему обед, подумала Айлин. По слухам, кормят в «Норт-коме» просто отвратительно.

На минуту в кабинете воцарилась гробовая тишина. Наконец Герб произнес:

– Мистер Грир, нашему мальчику всего двенадцать. В прошлом месяце исполнилось! Может, у него есть инсайдерская информация по Сербии, зато бороды нет… И расти она начнет года через три. Вы хоть… подумали…

– Я понимаю ваши чувства. Поверьте, мы с коллегами не стали бы даже поднимать эту тему, если бы не были полностью уверены в умственных, социальных и эмоциональных способностях Люка. Учеба в двух университетах ему вполне по зубам.

Айлин сказала:

– Не можем же мы отправить двенадцатилетнего ребенка на другой конец страны – жить среди студентов, которым официально разрешено потреблять спиртное и посещать ночные клубы! Будь у нас хотя бы родственники в тех краях…

Грир закивал.

– Понимаю, понимаю, вы совершенно правы: Люк пока не готов к самостоятельной жизни, пусть и под надзором старших. Он сам так считает. Однако его мучает жажда новых знаний, от этого он расстраивается и хандрит. Они нужны ему как воздух. Не представляю, что там происходит у него голове, как устроены все эти удивительные механизмы – никто из нас не представляет, если честно… Старик Флинт, пожалуй, привел очень меткое сравнение, говоря про Иисуса, поучающего книжников… Так вот, когда я пытаюсь мысленно вообразить это устройство, то вижу огромный, сложный, сверкающий аппарат, загруженный лишь на два процента своих возможностей. В лучшем случае – на пять процентов. А поскольку Люк все же человек, то он испытывает… голод.

– Расстраивается и хандрит, говорите? – переспросил Герб. – Никогда за ним такого не замечал.

А я замечала, подумала Айлин. Хотя и не часто. Именно в такие мгновения рядом с Люком звенит посуда и хлопают двери.

Она представила себе описанную Гриром колоссальную машину – размером с три-четыре промышленных склада. И чем же занята эта машина? По сути, штампует пластиковые стаканчики и алюминиевые подносы для забегаловок. Как родители они обязаны дать сыну больше, но неужели настолько больше?

5

Мф. 15:11.

6

Уильям Джеймс (1842–1910) – американский философ и психолог, один из основателей прагматизма и функционализма. Брат писателя Генри Джеймса.

7

Спад Уэбб – американский профессиональный баскетболист ростом 170 см.

8

КОЗЕЛ (англ. HORSE – лошадь) – популярная игра с мячом для двоих игроков. Сначала бросок делает первый игрок (он может быть выполнен как угодно и из любой точки площадки). Если первый попал в корзину, второй игрок должен в точности его повторить, а в случае промаха – записать себе букву «К» (а далее – «О», «З», «Е», «Л»). Если же первый игрок промахнулся, второй может сделать любой бросок по своему желанию, и тогда уже первый должен его повторить. После каждого промаха игроки «награждаются» буквами, из которых постепенно складывается слово «КОЗЕЛ». Проигрывает тот, кто первым соберет слово.

9

SAT – централизованный экзамен в средних учебных заведениях США, необходимый для поступления в университет.