Выходные с братом

— Любимая, ты сейчас во мне дырки просверлишь, — сказал Киллиан, открыв глаза.

Эмма осознала, что он не спит, и хотела встать, но Киллиан ловко перевернулся и оказался сверху неё. Свон сглотнула, стараясь не смотреть в его глаза и попыталась вырваться. Но у неё тщетно получалось, Киллиан оказался сильнее.

— Может, ты меня уже отпустишь, наконец?

— Да, нам тоже интересно, что ты делаешь с нашей дочерью?! — голос Дэвида раздался так неожиданно, что Крюк едва не упал с дивана.

Он отскочил от Эммы, которая сразу встала и еще долго не могла понять, что здесь делают родители. Мэри Маргарет покачала головой, смотря, как муж изменился в лице, а затем подошла к кроватке, в которой захныкал Нил. Она взяла его на руки, обняла и поцеловала, потому что очень соскучилась. Но вспомнив, что они все еще ждут ответа, повернулась к Джонсу.

— Пап, мам, вы же должны были только вечером приехать? — спросила Эмма.

— Должны, но твоя мама соскучилась по малышу, — сказал Дэвид, все ещё испепеляя взглядом Джонса. — Видимо не зря мы вернулись.

— Ладно, Дэвид, перестань. Эмма уже взрослая женщина, — вступилась за дочь Мэри Маргарет.

На шум спустился Генри. Он сонно протер глаза, а затем несколько раз моргнул, чтобы убедится, кто перед ним стоит.

— Ба, деда, а чего так рано вернулись? — спросил Генри.

— Сын весь в мать, — сказал Киллиан, за что и получил удар локтем от Эммы.

Мэри Маргарет улыбнулась при виде внука. Она соскучилась по всем, хотя была рада отдохнуть. Но все-таки она понимала, что с семьей ей намного спокойнее, ведь им с Дэвидом пришлось на двадцать восемь лет расстаться с Эммой. Они не видели, как она росла, как сказала первое слово, когда пошла в первый класс. Эмма была сиротой. Почти каждый год, она меняла приемные семьи, а когда она выросла и вовсе жила в детском доме, где все постоянно подшучивали над ней. Миссис Нолан сразу, при первой с ней встречей, почувствовала некую связь, хотя не придавала этому никакого внимания. Она всегда была привязана именно к Генри. Как его учительница, всегда старалась ему помочь, видя, что в его семье не всё гладко. Он доказывал ей, что она Белоснежка, а тот мужчина, который уже много лет лежал в коме — Прекрасный Принц и её муж. Трудно было поверить десятилетнему мальчику, фантазия которого разыгралась из-за книги сказок, которую она сама же и дала Генри. Но все оказалось правдой.

Дэвид продолжал ворчать, поэтому Мэри Маргарет положила Нила в манеж, давая игрушку, с которой он тут же стал играть. Она отвела мужа в сторону, чтобы его успокоить и доказать, что ничего страшного не произошло. Да, он на операцию «Счастливый конец для мамы» согласился только из-за Генри.

— Кажется, идея уехать на выходные была всё же плохой, оставив их наедине, — сказал Нолан.

— Дэвид! — крикнула Мэри Маргарет, понимая, что он сболтнул лишнее.

Эмма, ничего не понимая, посмотрела на родителей, затем на схватившегося за голову Киллиана и на застывшего на месте Генри. В её голове родились неоднозначные мысли, а затем все картинки собрались в один пазл. Всё это было подстроено, а Киллиан просто-напросто воспользовался ситуацией. Еще вдобавок ко всему они вплели в это Генри.

— Что значит «оставив их наедине»? — спросила Эмма.

— Эмма… — начал Киллиан.

Ему не нравилась вся эта ситуация, он не хотел, чтобы любимая ссорилась с родными и злилась на них. Он никогда не встанет между ними.

— Помолчи, Крюк, — шикнула на него Эмма.

Она была зла. И в глазах родителей появилось сожаление. Дэвид решил прекратить раздувавшуюся ссору. Он подошел к Эмме, но она отстранилась.

— Эмма, мы хотели как лучше, — произнесла Мэри Маргарет. — Хватить закрываться от любви…

— Кого любить я сама решу, — сказала Эмма, повернувший к Джонсу. — А тебе я запрещаю общаться с моим сыном.

— Мама! — возмутился Генри.

Эмма ничего больше не ответила, направилась к двери. Она покинула лофт, даже не взяв с собой куртку, а на улице было прохладно. Ей нужен был свежий воздух, чтобы обо всем подумать, сделать какие-то выводы. Она осталась в Сторибруке лишь ради родителей и Генри, хотя намеревалась вернуться в Нью-Йорк. Она считала, что там им с Генри будет лучше, но она теперь не вправе лишать его возможности иметь семью. Сейчас она размышляла даже над тем, чтобы одной уехать, зная, что о сыне позаботятся. У него же есть Реджина, растившая как-никак десять лет. С другой стороны, уехать значит бросить родных, о которой все время мечтала.

Больше всего она злилась на Киллиана, который говорил, что ему можно верить, что он не предаст. Но сам стал приятелем отца, втёрся в доверия к её сыну и матери. Хотя она еще сомневалась в правильности своих действий. Столько времени избегать Киллиана, а он не сдавался, все время старался быть рядом, стал опорой для Генри, иначе он бы не стал каждый день его расхваливать. И даже родители решили свести её с Джонсом. Хотя она должна была признать себе, что вчерашний поцелуй и утренняя сцена, что-то вновь зародили внутри нее. Возможно, это были чувства к нему, которые она так тщательно скрывала.

Эмма бродила по улицам Сторибрука, прошлась по Побережью, кидая в море несчастные камушки. Она смотрела на бушующие волны, ударяющие об скалы, и бескрайние просторы. Эмма не знала, сколько вот так стояла, но поняла, что море ее успокаивало. Уже смеркалось, но Свон не хотела возвращаться, она продолжала смотреть, как солнце скрывается за горизонтом, а ночь сменяла день. Отражение луны в море, превращалось в белые блики, бегающие по волнам. Тишину, царящую вокруг, нарушал звук, наступающей волны, ворошащей спокойно лежащие камни.

Телефон Эммы надрывался от звонков родителей, но она их игнорировала. Свон пришла на причал. В свете фонарей море казалось еще прекраснее, чем днем. Она посмотрела туда, где обычно стоял «Веселый Роджер», но его не оказалось. Она подумала, что Киллиан, как и прошлый раз спрятал его под магией, скрывающие предметы, но ничего подобного Эмма не почувствовала. Сев на скамейку, она закрыла глаза и представила жизнь, если Генри не постучал тогда, четыре года назад. Какой она бы была?

— Свон, вот ты где, — сказал Киллиан, облегченно вздохнул, что нашел пропажу. — Послушай, мне тоже не понравилась вся эта ситуация, но Генри меня уговорил хотя бы просто прийти и составить тебе компанию.

— А ты этому и рад, — произнесла Эмма, не смотря в его сторону. — Ладно, прости, что сорвалась, ты же ни в чем не виноват.

Подул ветер, и Эмма съежилась от холода. Она уже пожалела о том, что забыла куртку, а на улице время двигалось к зиме, поэтому было отнюдь не тепло. Киллиан, видя, как она дрожит, снял свою кожаную куртку и накинул на плечи Эммы. Она посмотрела на него, благодарно кивнула.

— Идем, твои родители волнуются уже, — сказал Джонс, вспомнив, как Дэвид метался по лофту, ругаясь, что Эмма не берет трубу.

— Подожди, — сказала Эмма. — Я давно хотела спросить тебя, как ты попал в Нью-Йорк?

— Надвигалось Проклятье, я быстрее на «Веселого Роджера», лишь бы подальше оттуда.

— Обогнал Проклятье? — удивленно спросила Эмма.

— Я отличный Капитан, — с гордостью ответил Киллиан, отчего Свон засмеялась. — А как вырвался из проклятой зоны, понял, что стена пала, и можно снова путешествовать между мирами. Оставалось лишь раздобыть волшебный боб.

— А их достать очень сложно, — сказала Эмма, прижимаясь к нему, а он был и не против, только рад этому. Может после этого она начнет доверять ему.

— Сложно, но если есть на что выменять, то нет, — произнес он.

— Что ты им отдал? — спросила Эмма, догадываясь, каким будет ответ.

— Как что? Веселого Роджера, — Эмма поднялась, заглядывая ему в глаза.

— Пожертвовал Роджером?

Киллиана кивнул, а Эмма поняла какой же глупой она была, что столько времени избегала Джонса. Она догадывалась, что корабль был ему очень дорог, и никогда бы не подумала, что он отдаст его ради того, чтобы разыскать ее и сына в большом неизвестном ему городе.