Страница 19 из 22
«Те, кто не такие, как все, обычно оказываются злыми».
К её горлу подкатил ком.
Вот почему тень не похитила второго ребёнка.
Я и есть второй ребёнок.
В глазах защипало от слёз. Она не хочет быть такой же, как эти дети! Не хочет становиться злодейкой! Она просто хочет найти подругу и вернуться домой!
Не представляя даже, где искать, Агата поднялась по лестнице с надписью «Обман» на площадку, от которой расходились две узкие каменные дорожки. Услышав голоса слева, она побежала направо, по короткому коридору, который вёл в тупик. Голоса приближались; Агата прижалась к стене, и за спиной вдруг что-то скрипнуло. Это оказалась не стена, а перепачканная дверь. Рукавом платья она стёрла полоску пепла и увидела красные буквы:
МУЗЕЙ ЗЛА
Внутри было темно, хоть глаз выколи. Закашлявшись от затхлого запаха, Агата зажгла спичку. Музей Добра был идеально чистым и огромным, а вот все достижения Зла умещались в полузабытый чулан для мётел – неудивительно, учитывая, что последние двести лет они только проигрывали. Агата увидела выцветшую форму мальчика, который стал Румпельштильцхеном, доклад «Мораль убийцы» безымянной будущей ведьмы, несколько чучел ворон, которые висели на осыпающихся стенах, и гнилую лозу с шипами, ослепившую знаменитого принца; рядом с ней висела табличка «Вера из-за Дальнего леса». Агата видела в Гавальдоне это лицо на плакате «Пропал ребёнок».
Агата вздрогнула, потом, заметив на стене цветные пятна, поднесла к ним зажжённую спичку. То была часть фрески, похожей на «Долго и счастливо» в музее Добра. На каждой из восьми панелей были изображены злодеи в чёрных балахонах, наслаждавшиеся бесконечной властью: они летали через огонь, превращались в зверей и птиц, расщепляли души, манипулировали пространством и временем. В верхней части фрески, от первой панели до последней, тянулись гигантские огненные буквы:
Н И К О Г Д А
Всегдашники мечтали о любви и счастье, а вот никогдашники стремились к миру одиночества и власти. Зловещие видения заставили её сердце затрепетать, и Агата осознала поразительную правду.
Я – никогдашница.
А её лучшая подруга – всегдашница. И если они не вернутся домой как можно скорее, Софи всё поймёт. Здесь им дружить нельзя.
Она увидела длинную морду, отбросившую тень в свете её спички. Потом две морды. Три. Волки приготовились к прыжку, но Агата, развернувшись, набросила им на глаза лозу с шипами. Хищники зарычали от неожиданности и отшатнулись, и она бросилась к двери. Тяжело дыша, она бросилась вниз по коридору, поднялась по лестнице и в конце концов оказалась на втором этаже башни Коварства, ища взглядом имя Софи на дверях комнат. «Векс и Броун», «Хорт и Раван», «Флинт и Титан»… Это же этаж мальчиков!
Услышав, как открывается дверь, она выбежала на чёрную лестницу и поднялась на чердак, заставленный мутными флаконами с лягушачьими лапками, ящерицыными хвостами и собачьими языками. (Мама была права. Кто знает, сколько лет этим запасам?) По ступенькам раздались шаги волка…
Агата выбралась из окна чердака на высокую крышу и уцепилась за водосточный жёлоб. В чёрных тучах грохотали раскаты грома, а вот башни Добра на другой стороне озера купались в солнечном свете. Её розовое платье тут же промокло. Она проводила взглядом длинный, извилистый жёлоб; дождевая вода выливалась через рты трёх горгулий, державших на себе медные балки. Это её единственная надежда. Она забралась в жёлоб, с трудом держась за скользкие перила, и обернулась к окну, ожидая увидеть белого волка…
Но волк за ней не пошёл. Он смотрел на неё из окна, сложив лапы на красном мундире.
– Есть, знаешь ли, вещи и похуже волков.
Он ушёл, оставив её в полном недоумении.
Что? Что может быть хуже…
Что-то двинулось под проливным дождём.
Агата прикрыла глаза ладонью и вгляделась в блестящую дымку. Первая горгулья зевнула и расправила драконьи крылья. Затем вторая горгулья, с головой змеи и телом льва, тоже взмахнула крыльями; треск был громким, как выстрел. У третьей горгульи, вдвое крупнее остальных, с рогатой головой демона, туловищем человека и шипастым хвостом, размах крыльев оказался шире самой башни.
Агата побелела. «Горгульи! Что пёс говорил о горгульях?»
Они повернули головы со свирепыми красными глазами, и Агата вспомнила.
Приказано немедленно убивать нарушителей.
Пронзительно визжа, они спрыгнули с насестов. Без их поддержки жёлоб обвалился, и Агата с криком рухнула в воду. Бурный поток нёс её по крутым поворотам и резко бросал вниз. Две горгульи спикировали к ней, и она в последний момент увернулась, откатившись к краю жёлоба. Третья горгулья, рогатый демон, взлетела высоко вверх и выдохнула из носа огонь. Агата схватилась за перила, и огненный шар пробил огромную дыру в жёлобе прямо перед ней; она едва успела затормозить, чтобы не упасть вниз. Она почувствовала сокрушительный удар в спину; горгулья с драконьими крыльями схватила её острыми когтями за ногу и подняла высоко в воздух.
– Я ученица! – закричала Агата.
Горгулья так удивилась, что даже выпустила её из лап.
– Видишь? – крикнула Агата, показывая себе на лицо. – Я никогдашница!
Горгулья нагнулась, внимательно её разглядывая.
А потом схватила за горло – это, очевидно, означало «не верю».
Агата завизжала и ударила ногой по прожжённому жёлобу; в глаза чудовищу брызнула вода. Горгулья оступилась, хватая воздух когтями, выпала в дыру и разбила крыло о перила балкона нижнего этажа. Агата изо всех сил держалась за перила, борясь с ужасной болью в ноге. Через завесу воды она увидела, что приближается ещё одна горгулья, с головой змеи. Пронзительно крича, она накинулась на Агату и подняла её высоко в воздух. Горгулья уже раскрыла огромный рот, чтобы съесть её, но Агата ударила монстра ногой по зубам; тяжёлые чёрные башмаки переломили их, словно спички. Ошеломлённая горгулья ослабила хватку. Агата приземлилась обратно в жёлоб и схватилась за перила.
– Помогите! – закричала девочка. Если ей удастся продержаться, кто-нибудь обязательно услышит и спасёт её. – Помоги-и-и…
Её руки соскользнули. Отчаянно пытаясь затормозить, она неслась вниз по жёлобу, у конца которого уже ждала самая большая горгулья, рогатая, словно дьявол, раскрыв пасть, похожую на адский туннель. Агата хваталась руками и отплёвывалась, но вода неумолимо толкала её всё дальше. Посмотрев вниз, она увидела, что горгулья снова выдохнула огонь из носа, и он понёсся вверх по трубе. Агата нырнула под воду, чтобы не сгореть заживо, и вынырнула на самом краю, схватившись за перила. Следующий поток дождя отправит её прямо в пасть горгульи.
А потом она вспомнила, как горгульи выглядели, когда ещё держали жёлоб на плечах: дождевая вода лилась у них изо рта.
Если она откуда-то выливается, то должна откуда-то и вливаться.
Её захлестнула следующая волна. С безмолвной молитвой Агата отпустила перила и полетела прямо на дымящиеся челюсти демона. Огонь и зубы не успели причинить ей вреда: поток воды пронёс её прямиком через дыру в глотке горгульи. Она оглянулась на закашлявшегося монстра и вскрикнула с облегчением, но этот крик перерос в перепуганный визг, когда она поняла, что падает. В тумане Агата увидела утыканную шипами стену, готовую пронзить её, а под ней – открытое окно. В отчаянии она свернулась клубочком и, пролетев в опасной близости от смертоносных лезвий, грохнулась на живот, отплёвываясь. Промокшая до нитки, она оказалась на шестом этаже башни Коварства.
– Я… думала… горгульи… просто… украшение, – прохрипела она.
Агата, держась за ногу и сильно хромая, пошла вниз по коридору в поисках Софи.
Она уже была готова стучать во все двери подряд, но тут заметила в конце коридора карикатурное изображение светловолосой принцессы с обидными подписями: «НЕУДАЧНИЦА, ЧИТАТЕЛЬ, ЛЮБИТЕЛЬНИЦА ВСЕГДАШНИКОВ».