Материнский инстинкт

- Так, любопытные граждане и орущие гражданки, разойдись!

Ольга встрепенулась и даже начала очаровательно улыбаться.

- Вы полицейские?!

- Да, мы доблестные хранители правопорядка на вверенных нам территориях, - лихо отрапортовал брюнет, по всей видимости, Кастет.

Она даже подпрыгнула на радостях.

- Слава богу! Меня услышали! Я уж думала, что тут погибну от рук этой хулиганки! - Ольга одной рукой прижимала к себе Сашу, а второй схватилась за покрасневшее ухо.

- Понимаете, они, - Ольга указала на нас с Ромой почему-то ногой, - хотели убить меня, ограбить и забрать самое дорогое, что у меня есть - моего сына!

- Зачем им, по вашему мнению, это нужно? - спросил блондин, делая вид, что записывает ее показания.

- Дело в том, что эта дама вместе со своим мужем-идиотом воруют меленьких детей и продают заграницу на органы! - завопила бывшая подруга.

Рома вытаращил на нее глаза и от удивления открыл рот. От досады у меня в глазах потемнело - и с этим человеком я дружила всю свою жизнь, доверяла?

Но блондин, кажется, вошел в роль бравого полицейского и продолжал задавать вопросы:

- У вас есть весомые аргументы, доказательства? Или прикажете опираться только лишь на ваши слова? Есть у вас свидетели? Вы знаете кого-нибудь, чей ребенок был украден именно этой парой?

- Да! Сколько хотите доказательств, фактов, свидетелей. Только мне нужно поехать сейчас в Москву, а потом я приеду без малыша, и мы начнем разбираться в этом деле. В Москве у меня целая папка компромата на эту парочку собрана! Я вам все привезу, но сейчас, пожалуйста, отпустите! 1

- Курва! - крикнул Рома, испугав проходящего мимо пенсионера.

Вдруг Саша проснулся и начал кричать. От этого крика моя душа разрывалась от боли. Мне нужно его покормить, может быть даже переодеть, но Саша все еще на руках у этой полоумной и отпускать его она не собирается, а только лишь сильнее прижимает к себе и тревожно озирается по сторонам. Она совсем неопытная, не знала, что делать с ребенком, как его успокоить. А я знала. Мне нужно только подержать его на руках, и он начнет успокаиваться. Он мой сын. Я знаю, что делать.

- Ладно, дамочки. Запутался я совсем тут. Так, давайте-ка мне свои документы, - Рома улыбнулся и достал паспорт из нагрудного кармана. Я не могла ни о чем думать - мне нужно взять Сашу. Он плакал, брыкался и хотел ко мне. Или к Роме. Каким-то чудом нахожу в сумке паспорт и трясущимися руками передаю его "полицейскому".

- Гражданка! - Кастет махнул рукой перед лицом застывшей, словно статуя, Ольгой. - Давайте ваш паспорт и будем разбираться дальше.

- Нет. Нет... нет!!! Вы не смеете!!! Он только мой! - закричала та, изо всех сил прижимая к груди орущего младенца.

- Что? Паспорт? Так мы и не собирались его забирать - просто посмотрим и отдадим. Не стоит так волноваться, гражданка! - ухмыляется блондин. Русоволосый, я так и не знаю его клички, медленно обошел вокруг нас и остановился за спиной у кричащей Ольги.

- Нет, вы не понимаете! Вам никогда меня не понять! Она еще родит себе тысячу своих детей. Ну, зачем ей чужой?! А мне только этот ребенок и нужен. Мне только его глазки нужны. Он так на меня смотрел. Он слушал меня, когда я пела! Меня никто не слушает, когда я пою, а ему нравилось. Я не отдам его вам!!! - заходилась в крике и рыдании подруга.

- Оля, не дури! Отдай моего сына, - тихо проговорила я.

- Никакой он не твой. Что ты прикидываешься? Ты же его на помойке нашла! Я на него такие же права имею! Просто представим, что это я его там нашла. Ведь я точно также могла идти мимо той свалки!

- Да прекрати ты истерить!

- Нет, ты не понимаешь! Я ходила в детские дома. Но вы не видели, что там за дети. Там одни уроды. А этот красивый. Он такой родной. У него такое милое личико. Я целовать его личико буду с утра до ночи. Разве ты, Ирка, выстрадала так, как я, право на этого ребенка? Разве ты не спала ночами, ожидая с ним встречи? А я ждала! Я знала, что у меня скоро появится ребенок. Я это чувствовала! И когда я увидела их ангела, то поняла, что он должен, во что бы то ни стало принадлежать мне! Только мне!

Ольга то успокаивалась, то снова переходила на крик. Она перестала ориентироваться в пространстве и постоянно обращалась то к столбам, то к нам, то к совсем незнакомым людям. Мне стало страшно, что она в отчаянии кинется под поезд, прихватив моего сына с собой.

- Да мой это ребенок! Поняла ты, идиотка? Мой!

- Это я идиотка? Какой он твой?

- Мой! - закричала. Правда вырвалась наружу и сказанного не воротишь. Да я и не хочу. Мне надоело скрываться, бояться, умалчивать. Слишком сильно устала играть эту партию. - Я его родила, понятно? Просто молчала об этом! Поэтому, отдай мне сына и не ори тут!

Заметила, как вытянулись лица у присутствующих. Мои слова, словно гром среди ясного неба, оглушили. Первой пришла в себя Ольга:

- Да врет она все! Никакой это не ее ребенок. Просто хочет себе его забрать. А он мой точно такой же, как и ее! Не имеет она никаких прав!

- А я и думаю, почему чужой ребенок так на тебя похож, - Рома опустив глаза, ковырял носком туфли щель в асфальте.

- Ромочка, милый! - Я обернулась и умоляюще посмотрела на любимого. - Мне сейчас все равно, что ты обо мне думаешь. Мне сейчас вообще все до лампочки. Просто помоги мне. Пусть это будет в последний раз, но помоги.

Я готова была стоять перед ним на коленях.

- Что ты от меня сейчас хочешь? - Он не смотрел на меня, будто ему больно. Я понимала его чувства. Всегда знала, что правда разрушит нас, но держать ее в себе больше не имела сил.

- Я не держу тебя, - проговорила так тихо, чтобы слышал только он. - Если хочешь, а я вижу, что так оно и будет, то бросай меня. Найди себе ту, которая всегда будет с тобою честна, которая никогда не станет обманывать даже в мелочах и по крупному. Я же тоже знала, что нельзя с тобой так, но по-другому не могла. Когда поняла, что люблю, уже ничего нельзя было изменить - ребенок от того урода жил во мне. Меня тогда только твоя любовь и спасла. Я же ненавидела еще не рожденного ребенка, ненавидела себя, весь мир ненавидела. А ты пришел в мою жизнь, не спрашивая разрешения, просто вошел и там остался. Ну, как я могла тебя выгнать? И так старалась сделать все, чтобы ты сам ушел.

Рома продолжал молча, ни на кого не глядя сосредоточенно колупать асфальт.

- Но я прошу тебя. Каким бы ни было твое решение помоги мне забрать у этой идиотки моего сына. Ты же любишь его. Я же знаю, что Саша тебе как родной. Ну, сделай это не ради меня, не ради себя, а ради него! Ты же видишь - она сумасшедшая. Она может его покалечить. Она его убить может. Рома!

Я уже готова была упасть перед ним на колени и целовать ноги.

- Так! Достали вы меня со своими соплями! Если вы мне его сейчас же не отдадите и не разрешите сесть на поезд, то я не знаю, что с этим крысенышем сделаю. Мне ничего не будет - я от всего отмажусь. Но иметь вам ребенка я не позволю. Не отдам и все тут.

Ольга что-то выхватила из сумки и поднесла к малышу.

- Что это?

Я уже знала, что это, но не хотела верить.

- Ты что, ножей никогда не видела? - Ольга ухмылялась так, что Ганнибалу Лектору и не снилось.

Мне показалось, что я попала в дешевый триллер, увязла в отвратительном сценарии и не смогу уже выбраться.

- Вот больная, - у Кастета отвисла челюсть и грозилась разбиться вдребезги об асфальт. - Так, пацаны, нужно что-то делать.

Но я не видела уже ничего. Черная яростная пелена окутала все вокруг. Я резко вскочила и накинулась на бывшую лучшую подругу. Я ничего не замечала вокруг, а только лишь била ее ногами, руками, пыталась укусить, вырвать как можно больше волос. В тот момент не думала, что она может выронить моего сына, или случайно порезать его ножом. Ни о чем не могла думать. Вся скопленная во мне за столько времени боль, ненависть, жалость к самой себе, отчаяние, любовь нашли выход в этой драке.