Страница 95 из 128
Ступенька за ступенькой спускаюсь вниз, превозмогая усталость. Кир идет рядом, о чем-то рассказывает, но я не слушаю. Главное — не упасть.
— Зря ты от моей помощи отказалась, — недовольно ворчит мой спутник, когда мы спускаемся, наконец, в холл. — Давно бы уже внизу были.
— Прости, что разочаровала.
— Или ты только мерзким байкерам разрешаешь себя на руках носить? — спрашивает, прищурившись.
— Да, только им, — отвечаю, глядя ему в глаза. — Хочу, чтобы ты уже понял для себя, раз и навсегда, что между нами ничего не было и быть не может. Кто меня носит на руках — не твоего ума дело. Уяснил? А теперь прощай.
— Агния, постой, — кричит мне вслед. — Я все понял, зачем же нервничать? Давай останемся просто друзьями.
— Какими это друзьями? — спрашиваю, не поворачиваюсь. — Нашелся еще друг.
— Злая ты, — печально говорит Кир и, подбежав, хватает меня за руку. — Постой, не торопись. Агния, послушай. Признаю, что вел себя не достойно. Ты вправе на меня сердиться, но позволь мне доказать, что я не такое ничтожество, как ты обо мне думаешь.
— К чему ты клонишь?
— Давай я тебя домой отвезу, — говорит и жалостливо при этом на меня смотрит. Прямо пес побитый. — Вижу же, что ты устала, не отказывайся. Пожалуйста...
Стою, размышляя над его предложением. В первую секунду захотелось развернуться и, не говоря ни слова, уйти. Но в его словах ведь есть смысл. Не укусит же он меня? Вроде бы никогда агрессивным не был, чего его бояться?
— Ладно, отвези, — наконец, соглашаюсь, чем вызываю в Кире такой всплеск радости, что даже неловко как-то. — Но только до подъезда! Никаких чаепитий, никаких долгих разговоров. Если нужно, я даже заплатить могу, чтобы отблагодарить.
— Это не благодарностью для меня будет, а обидой, — недовольно морщится и отводит взгляд. Оскорбился, видно сразу, но мне все равно, потому что не хочу, чтобы он продолжал питать какие-то иллюзии.
— Не сердись, не хотела тебя задеть. Поехали.
Машу на прощание Леночке рукой и, все также отказываясь от помощи Кира в моей транспортировке, иду к его машине.
— Спасибо, — киваю, когда он помогает мне удобнее разместиться на мягком сидении. Автомобиль у него просторный, очень комфортный — одно удовольствие в таком ехать. В салоне тепло, приятно пахнет — все-таки Кир не зря так много времени проводит, ухаживая за машиной.
— Поехали? — улыбается и заводит мотор.
Сижу, молчу, глядя в пролетающий за окном пейзаж, а Кир, напротив, о чем-то рассказывает, смеется своим, особенно удачным, шуткам. Хотя, чего греха таить, не способен он рассмешить, но изо всех сил пытается, тужится, мечет остротами, как рыба икрой.
— Ты меня совсем не слушаешь, — в голосе чувствуется грусть. — Со мной настолько неинтересно, да? Скажи честно.
— Кир, успокойся, все в порядке. Просто я очень устала, а еще нога сильно разболелась.
— Надо было меня послушать, а не делать все по-своему, — с досадой бьёт ребром ладони по рулю, от чего тут же морщится. — Я чем-то могу помочь?
— Нет, сейчас таблетку выпью и все будет хорошо.
Лезу в сумочку, чтобы найти лекарство, но вдруг понимаю, что воду с собой не захватила. Мне с детства тяжело глотать таблетки, поэтому жидкость в этом вопросе просто необходима, а иначе подавлюсь.
— Слушай, а ты не мог бы купить мне бутылку воды? — знаю, что не должна его ни о чем просить, но он же так хотел помочь, поэтому, думаю, не откажется. Да и это совсем же не сложно?
Кир будто только этого и ждал: радостно ерзает на сидении, предвкушая подвиг, который совершит во имя своей возлюбленной дамы Ордена Гипсовой Конечности.
— Сейчас-сейчас, — восклицает и останавливает автомобиль у ближайшего супермаркета. — Ты только потерпи, умоляю.
— Кирилл, у меня всего-навсего разболелась нога, — устало говорю, откидываясь на подголовник. — У меня не рак, не гангрена и не заражение крови. Просто купи мне воды!
— Я понял, — улыбается, как дурачок и выбегает на обочину.
Отсутствовал он недолго, и уже буквально через пять минут мы снова едем к моему дому. Открываю принесенную бутылку и, задумчиво глядя в окно, делаю несколько уверенных глотков. Она какая-то противная, с мерзким привкусом, но подумать об этом не успеваю.
За окном все тот же черно-серый пейзаж, с каждой секундой погружающийся в непроглядную липкую тьму, из которой нет выхода.