Страница 28 из 128
— Чем я могла заниматься? — отвечаю, старательно помешивая хлопья в тарелке. Волосы упали мне на лицо, и надеюсь, что Серж не заметит, как сильно покраснела его младшая сестра. — Спала.
— Выспалась?
— Ну, раз так рано проснулась, то однозначно выспалась.
— Помнишь, ты говорила, что тебе предложили новый проект?
— Такое забудешь, — смеюсь, немного расслабляясь от того, что брат сам перевел тему разговора.
— Вечером в баре видел Кира...
— О, нет, только не он! — вскрикиваю, будто меня пчела ужалила. — Что этот придурок тебе снова рассказывал?
— Да ничего такого особенного, успокойся, — улыбается Серж, отпивая молоко из большой чашки. — Просто рассказывал, как рад, что тебе выпала такая возможность, наконец, проявить себя.
— Какой заботливый засранец, — бурчу под нос, надеясь, что Серж меня не расслышал.
— Он неплохой парень, — снова заводит свою унылую песню брат.
— Отстань, ладно?
— Не заводись ты, — поднимает Серж руки в примирительном жесте. — Я вот о чем хотел поговорить.
По спине пробегает неприятный холодок. Тем временем, брат продолжает:
— Я не очень понял, с чем связан этот проект. Знаю только, что за него платят хорошие деньги плюс это отличный старт будущей карьере, на которую ты заслужила, как никто другой. Ты отлично знаешь, как сильно я тебя люблю и как поддерживаю.
— Знаю, потому что, если бы не ты, то мне никогда бы не удалось убедить родителей в правильности своего выбора будущей профессии. Мама до сих пор усиленно намекает, что великого фотографа из меня не выйдет, поэтому нужно, пока не поздно, получить высшее образование и устроиться на работу в какой-нибудь банк.
— Мелкая, забей, — смеется Серж. — Ты прекрасно понимаешь, почему мама так переживает. Она хочет, чтобы оба ее ребенка хорошо устроились в жизни и никогда не голодали. Это ее законное право — волноваться о нас. Главное, не сдавайся, потому что ты на самом деле талантливая. И, в конце концов, у тебя есть я — тот, кто всегда на твоей стороне.
— Спасибо тебе, — чувствую, что нежность и любовь к этому большому и серьезному мужчине, накрывает с головой. Если бы не брат, то никогда не смогла бы осуществить свою мечту.
— В общем, я вот о чем. Кир обмолвился, хотя сам был до конца не уверен, что фотографировать тебе придется каких–то маргинальных личностей. Это какой–то социальный проект?
Неожиданно для самой себя начинаю смеяться. Маргинальных личностей? Вообще Кир обалдел? Если сам ничего не знает, зачем говорит моему брату такую чушь?
— Ты Киру больше верь, он же такой хороший парень, — говорю, между приступами смеха.
— Не понял?
— Никаких маргинальных личностей я фотографировать не буду. Не нужно будет ходить по свалке, пить с кем-то сивуху, закусывая заплесневелым хлебом. Так же в круг моих обязанностей не будет входить посещение вытрезвителя, обезьянника и наливаек за углом. И, опережая твой вопрос, в наркопритон или бордель тоже не пойду.
— Точно? — с недоверием спрашивает Серж.
— А смысл мне тебе врать? — странно, что брат с такой легкостью поверил придурку Киру, но сомневается в моих словах. Когда в его глазах я успела так низко пасть, что он так себя ведет? И зачем Кир лезет?
— Ладно, но все равно тогда не пойму, что это за проект такой?
— Какая-то новая концептуальная идея, для ценителей фотоискусства, жаждущих узреть новые лица. Не моделей и светских львиц, а молодых людей, за которыми будущее.
— Звучит интригующе, — улыбается брат, допив, наконец, свое молоко. С тоской смотрю на плавающие в моей тарелке раскисшие хлопья — за разговорами совсем ничего не поела. Ну и черт с ним.
— Выглядеть должно, по идее, еще лучше.
— Ты уже знаешь, кого будешь фотографировать?
— Да, одного парня, — стараюсь говорить как можно увереннее, чтобы Серж не заподозрил, что я уже с этим парнем знакома и даже сидела с ним сегодня ночью на этой самой кухне.
— И кто он? — не пойму одного: что он от меня хочет?
— Если честно, я мало, что о нем знаю. Только то, что его зовут Филипп, и он ездит на мотоцикле.
— Будь осторожна, — просит Серж, а я понимаю, что никого ближе во всем мире у меня нет.
Серж как–то странно на меня смотрит. Не могу понять, что его тревожит, но он какой–то сам не свой.
— Тебе скоро на службу возвращаться?
— Уже завтра, — вздыхает Серж.
— Снова о тебе переживать буду.
— Не надо, — улыбается и гладит меня по голове. — Наша служба, конечно, и опасна и трудна, но не так часто меня хотят убить злобные наркобароны, как вам с мамой кажется.
Мы некоторое время сидим молча, но вдруг звонит мой телефон, который я забыла в комнате.
— Я принесу, кушай, — как будто это мерзкое месиво возможно вообще проглотить.
Поднимаюсь и на одной ноге прыгаю к мойке. Хорошо все–таки, что моя квартирка такая маленькая.
— Мелкая, тебе какой–то Филипп звонит, — брат возвращается в кухню и теперь, прищурившись, смотрит на меня.
Услышав его слова, вернее, одно слово "Филипп", роняю от неожиданности тарелку, она со звоном ударяется об пол, и содержимое разливается вокруг.