Страница 5 из 6
Колонны храма Святой Софии
Прокопий Кесарийский писал: «Этот храм представлял чудесное зрелище – для смотревших на него он казался исключительным, для слышавших о нем – совершенно невероятным. В высоту он поднимался как будто до неба, и, как корабль на высоких волнах моря, он выделялся среди других строений, как бы склоняясь над остальным городом, украшая его как составная его часть, сам украшается им, так как, будучи его частью и входя в его состав, он настолько выдается над ним, что с него можно видеть весь город как на ладони. Его длина и ширина так гармонично согласованы, что его вообще нельзя назвать ни очень длинным, ни сверх меры широким. Несказанной красотой славится он. Блеском своих украшений прославлен он и гармонией своих размеров; нет в нем ничего излишнего, но нет и ничего нехватающего, так как он во всех своих частях, в надлежащей мере являясь более пышным, чем обычно, и более гармоничным, чем можно ожидать от такой громады, наполнен светом и лучами солнца. Можно было бы сказать, что место это не извне освещается солнцем, но что блеск рождается в нем самом: такое количество света распространяется в этом храме. Передняя часть храма (конечно, это то место, обращенное на восток, где в святая святых совершается таинство служения Богу) выстроена следующим образом…»[55]
Далее Прокопий Кесарийский описывает убранство храма, форму его стен, крышу алтарной апсиды, гигантские своды, примыкающие к куполу. Прокопий описывает ряды колонн, которые, как певцы в хоре, стоят полукругом вокруг алтаря. Описывает обилие света и то место, где появляется «первая улыбка дня». Подробно описывает стереобаты (πεσσοί), сложенные из огромных каменных глыб, твердых по природе, «великолепно подобранных и искусно подогнанных друг к другу», полированных. «Их связывает не известка, которую называют асбестом, не асфальт – слава и гордость Семирамиды в Вавилоне… но свинец, влитый в промежутки; он всюду их заполняет, плотно сливается с камнями и связывает их между собою»[56]. Павел Силенциарий говорит только об известковом растворе, а Аноним Бандури говорит о скреплении блоков железными Кламмерами. Авторитетный ученый Е.Э. Свифт считал, что указание Прокопия на свинцовые прослойки фантастично[57]. Однако исследователи В. Эмерсон и Р.Л. Найс обнаружили их наличие[58], но не везде, а в наиболее ответственных местах[59]. Далее Прокопий сравнивает стереобаты с утесами, вершины которых витают в «беспредельной высоте». Он описывает паруса – необходимый переход от купола к системе сводов, в то время это был новый архитектурный элемент. «Возведенный на парусах купол объединен с базиликальной частью при помощи сложной системы полукуполов, которая придает интерьеру Св. Софии, поражающему грандиозностью и великолепием, гармоничное единство»[60].
Симфония форм. Интерьер храма Св. Софии
Купол собора и история его создания
Особое внимание историк Прокопий уделяет куполу. «Огромный сфероидальный купол, покоящийся на этом… здании, делает его исключительно прекрасным. И кажется, что он покоится не на твердом сооружении вследствие легкости строения, но золотым <полу> шарием, спущенным с неба, прикрывает это место (по другому переводу, «спущенный с неба на золотом канате»). Все это сверх всякого вероятия искусно соединенное в высоте… витает в воздухе… и представляет замечательную единую гармонию всего творения… При рассматривании всегда приходится быстро переводить свой взор с одного предмета на другой, так как рассматривающий никак не может остановиться и решить, чем из всей этой красоты он более всего восхищается. Но даже и так, обращая на все свое внимание, перед всем <от изумления> сдвигая брови, зрители все-таки не могут постигнуть искусства и всегда уходят оттуда ошеломленные непостижимостью того, что они видят»[61].
Чудесный поток света заполняет храм. Сорок окон прорезают основание купола, и на большой высоте свет, падающий из окон, сливается в единый световой круг, создавая впечатление оторванности купола от стен храма. Свод купола был богато украшен золотыми мозаиками. Смальта золотого цвета, из которой складывают мозаику, – это кусочки прозрачного стекла, в которые запаяны маленькие лепестки золота. «Чистым золотом выложен потолок, соединяя с красотой великолепие; соревнуясь в блеске, его сияние побеждает блеск камней (и мраморов)»[62]. В амбразурах окон введен фон из серебряной смальты, усиливающий световой эффект проемов.
Видевшие Святую Софию единогласно свидетельствуют о необыкновенном мерцании ее мозаик, как при вечернем, так и при дневном свете, особенно при восходе и на закате солнца, когда лучи пронизывают купол насквозь и хорошо освещают все своды. Особенное впечатление от мозаик появляется благодаря тому, что отдельные части сводов сопрягаются не геометрическими правильными, острыми ребрами, а мягкими, слегка закругленными переходами[63].
Вместе с тем, для того чтобы золото мозаик чудесно мерцало, многие кубики смальты ставились под углом в 30° к поверхности, т. е. примерно перпендикулярно к лучу зрения. Создавался таинственный эффект свечения.
Поэт Павел Силенциарий в своем произведении «Экфрасис Св. Софии», написанном в 537 году, сообщает: «…на вершине большого купола был помещен колоссальный крест среди усеянного звездами неба»[64]. Этот крест, по словам Павла Силенциария, является хранителем города.
Конечно, купол храма Святой Софии как в архитектурно-художественном, так и в техническом отношениях является наиболее существенной и эффектной частью сооружения[65]. В куполе можно видеть исходную геометрическую форму, которая в построении плана предопределила размер всех других частей сооружения. Высота храма, размеры всех его частей геометрически соотнесены с диаметром купола. Это очень древняя строительная техника, утраченная сегодня. Истоки ее теряются в древнехристианском искусстве, которое является последним этапом в развитии собственно античного искусства. Здесь уместно привести высказывание Витрувия, который говорит: «Ихнография есть надлежащее и последовательное применение циркуля и линейки для получения очертаний плана на поверхности земли… орфография же есть вертикальное изображение фасада и картина внешнего вида будущего здания… соразмерность есть стройная гармония отдельных членов самого сооружения и соответствие отдельных частей и всего целого одной определенной части, принятой за исходную»[66]. Исходной частью для храма Святой Софии является купол. Все остальные размеры в отношении к диаметру купола и друг к другу соответствуют «золотому сечению», что является абсолютной гармонией. Подробная таблица размеров храма и купола приведена у Е.Э. Свифт[67]. Вероятнее всего, первоначальный диаметр купола был около 31,36 м[68]. В настоящее время, а с момента постройки храма прошло почти полторы тысячи лет, в результате полученных деформаций и перестроек[69]
55
Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 148–149.
56
Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 151.
57
См.: Swift Е.Н. Hagia Sofia. New York, 1940.
58
Кроме того, в летописях косвенно подтверждается использование большого количества свинца. Когда свинца не хватало, император Юстиниан распорядился переплавить свинцовые трубы из городских фонтанов, заменив их керамическими. Этот факт говорит о больших затратах свинца.
59
См.: Emerson W. Naice R.L. Н. Sophia // AJA. IV. 1951, P. 94–103, P. 163–171.
60
Большая советская энциклопедия. M.: Советская энциклопедия, 1976. Т. 24. С. 209.
61
Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 150–151.
62
Прокопий Кесарийский. О постройках. М.: Арктос, 1996. С. 152.
63
См.: Lethaby W.R., Swainson Н. The church of S. Sophia. New York, 1894.
64
Диль Шарль. Юстиниан и византийская цивилизация в VI веке. СПб.: Типография Альтшулера, 1908. С. 491.
65
См. об этом: Mainstone R.J. Hagia Sophia. Architecture, Structure and Liturgy of Justinian’s Church. Thames and Hudson, 1988. P. 161–163.
66
Афанасьев K.H. Геометрический анализ храма Св. Софии в Константинополе // BB. М., 1952. Т. 5. С. 214–215.
67
См.: Swift Е. Hagia Sofia. New York, 1940. P. 159.
68
См.: Conant K. J. The First Dome of St. Sophia and its Rebuilding // BBI. VI. P. 71–78.
69
См.: Millet G. La coupole primitive de st. Sophie // Revue de Philologie et d’Histoire. 1923. II.