Невеста по случаю

Меня разбудил странный шум. Я приоткрыла глаза. В комнате был полумрак. Все еще сонная, я приподнялась на локте, щуря глаза от золотистого света гль’ойна, и вскочила с кровати. В спальне находился мужчина. Лоренцио Гаудани, д’орез Лагомбардийской республики, первый среди равных, стоял в рубашке и коротких штанах и задумчиво смотрел на кровать. Судя по выражению лица, в его голове шел какой-то сложный мыслительный процесс. Когда я вскочила, этот процесс прервался, и мужчина недоуменно посмотрел на меня.

- Вы опять? – прошипела я, - Что вы делаете в моей спальне?

Он невольно попятился и потом произнес извиняющимся тоном:

- Это и моя спальня, мадонна.

- Что? – обомлела я.

- Да, мы с Кариссой… до сегодняшней ночи мы всегда спали вместе…

- И что теперь?

- Ну, я подумал… будет подозрительно, если мы эту ночь проведем порознь.

- Лоренцио, - вкрадчиво сказала я, не зная, смеяться мне от его наивности или плакать, - А вы не подумали, что сделает с вами ваша жена, когда узнает, что эту ночь вы провели здесь? И как вы будете уверять, что между нами ничего не было?

Он невольно вздрогнул и уныло посмотрел на меня:

- И что мне делать?

- Открыть портал в ее спальню, - посоветовала я, - Вы вообще можете это делать каждую ночь и возвращаться лишь под утро.

- А это идея! Хотя в Лаччио это будет неосуществимо, но хоть сейчас! Спасибо! – его лицо засияло от радости, он махнул рукой, создавая неяркий портал, - Милая, я…

Портал погас. Я присела на кровать, провела рукой по смятой простыне. Как бы я хотела, чтобы Рой хоть миг смотрел на меня так же, как Лоренцио смотрит на свою жену.

В голове мелькнула шальная мысль, вскочить, все-таки ворваться к графу Алайстеру и посмотреть на его удивленный вид. Он наверняка на вилле, до утра я точно успею. Интересно, как он поступит, он же ясно дал понять Гаудани, что не желает меня видеть.

Скорее всего, Рой без лишних разговоров просто отправит меня обратно и закроет мне путь сюда. Я сдержалась, просто покружила по комнате, пытаясь успокоиться, затем вновь легла в кровать и долго ворочалась. Заснула я лишь под утро.

Меня разбудил Гаудани, он вышел из портала, оживленно насвистывая. Свист ворвался в мой сон. Я открыла глаза и обреченно посмотрела на него:

- Вы не могли прийти позже?

- Увы! – он весело развел руками, - Карисса просто выгнала меня, сказав, что мне необходимо собираться в дорогу, ведь через три часа мы выезжаем!

- Вот и приходите через три часа, - пробурчала я, натягивая простыню на голову. Гаудани хмыкнул и вышел, громко зовя слуг. Я еще несколько секунд полежала, затем вскочила будто ошпаренная и понеслась в ванную: меня вновь тошнило.

- Когда же это закончится! – простонала я, уже умываясь. Руки все еще дрожали, желудок сжимался. Сашка говорила - максимум два месяца, тогда я не придала этому внимания, сейчас это означало шестьдесят ужасных дней.

Завтракали мы с Лоренцио вместе. Вернее, изображали, что завтракаем, сидя на открытой террасе первого этажа, пока слуги выносили сундуки с вещами и грузили их в барки, чтобы перевезти на побережье, где нас ожидали кареты.

Небольшой стол был накрыт на двоих. Слуги торопливо сновали, расставляя еду, затем, повинуясь знаку Лорецио, удалились.

Д’орез, судя по всему, позавтракал с женой, во всяком случае, он вальяжно сидел на стуле, лениво кроша булочку на тарелку. Я предпочла прилечь на кушетку, все еще чувствуя слабость после пробуждения. Если Лоренцио и заметил то, что мои веки слегка припухли, то ничего не сказал. Мы оба чувствовали некую неловкость, хотя со стороны наверняка казалось, что мы просто наслаждаемся обществом друг друга.

- Красивый сад, - заметила я, чтобы хоть как-то нарушить молчание. Он бросил рассеянный взгляд на тщательно подстриженные невысокие кусты, высаженные в виде ромбов и кругов, в середине которых пестрели цветы. В ромбах они были красные, в кругах – желтые, а вдоль ограды – белые, отчего создавалось впечатление пестрого ковра.

- Да, наверное, Рисса… - он виновато осекся, я скривила губы в подобии улыбки.

- Нам следует быть очень осторожными, - тихо заметила я.

- Разумеется, - он вздохнул, - Сказать по правде, мне не хватает сейчас уверенности Алайстера. Он всегда знает, что делать.

- Граф всегда слишком самоуверен, - слегка язвительно отозвалась я, - и привык, что все беспрекословно подчиняются ему.

- Он – Алайстер, - возразил Лоренцио.

- Вы говорите так, будто он – истинный правитель Лагомбардии, - мне не слишком нравилась тема нашего разговора.

- Так оно и есть. Веками именно Алайстеры правили республикой. Это их заслуга, что наша страна процветает.

- А вы?

- А что я? Должность д’ореза достаточно… - он покрутил чашку на блюдце, - Достаточно проста. Я – глиняный божок на золоченом стуле. Всем заправляет Совет десяти, десяти знатнейших людей нашего государства, а Делрой руководит Советом.

- Почему вы согласились на это? – вопрос вырвался сам по себе.

- Меня попросил Алайстер, - Гаудани улыбнулся, - Он только вернулся из весьма успешной военной кампании против Риччионе, буквально влетел ко мне в дом на взмыленном коне – старался успеть до того момента, как в Совет подадут кандидатуры на голосование.

- И вы согласились?

- Делрой умеет быть убедительным.

- О, этого ему не занимать! - я вспомнила, как, сидя на моей кухне, граф уговаривал меня довериться ему. Мое доверие обошлось мне очень дорого, хотя, признаться, было оплачено сполна, - По-моему, пора идти переодеваться в дорогу.

Не желая больше слушать о графе, я встала, Лоренцио тоже поднялся со стула.

- Вы ничего не съели, - заметил он, - А ведь нам предстоит долгий путь.

- Я не голодна, - я покачала головой. Действительно, есть не хотелось. Даже кофе не радовал, к тому же он странно пах: горьковатый, резкий запах. Я украдкой провела над чашкой рукой с кольцом. Камень остался тусклым. Наверное, все дело было во мне.

Не торопясь, - меня все еще клонило в сон, - я поднялась в гардеробную, где меня уже ожидали служанки. Сундуков поубавилось.

Дорожное платье оказалось из серого бархата. К нему прилагался голубой плащ с вышитым на нем золотым львом. Такой же плащ, только короткий, был и на Лоренцио. Дублет из серого бархата, по краю отороченный серебристым мехом, темные штаны, высокие сапоги из коричнево-красной кожи, перчатки им в тон – д’орез Великой республики представлял собой все её могущество.

- Дорогая, вы готовы? – подчеркнуто вежливо спросил он, я слегка наклонила голову и оперлась на предложенную руку. Мы спустились к пристани, где нас уже ожидали сопровождающие, в основном – слуги и стражники в ярко начищенных кирасах, на которых блестел герб Лагомбардии - золотой лев, держащий в лапах меч.

Мое внимание привлекли мужчины в длинных белых одеяниях - пастыри. Среди них выделялся достаточно высокий, сухощавый старик с недобрым взглядом. По тому, как он надменно держался с остальными, я догадалась, что это был Иеронимо. Рядом с ним стояла охрана - высокие мужчины, в черных одеждах с белыми воротниками-стойками, вычерненных кирасах и белых плащах, напоминающих крылья. Их черные бархатные береты были украшены белыми перьями.

- Гончие Псы Создателя, Личная гвардия Истинного пастыря, присланы для охраны пастырей, - тихо пояснил Гаудани, наклоняясь ко мне и усаживая в барку.

- Или как наш конвой, - прошептала я, если даже он услышал, то ничего не сказал.

Гаудани прошел вперед, поставил ногу на свободную скамеечку, облокотился на металлический наконечник, украшавший нос барки, предпочитая оставаться на ногах. Не дожидаясь остальных, наша лодка отчалила от пристани и, медленно покачиваясь, двинулась вдоль канала. Вода обмелела, и теперь были видны сваи, отчего разноцветные дома напоминали избушки на курьих ножках. Навес защищал меня от палящих лучей солнца, но не мог защитить от жары. Даже вода казалась слишком теплой. Я вытащила платок и аккуратно промокнула вспотевшее лицо, бросила взгляд на своего спутника. Он улыбался и махал рукой, отвечая на приветствия людей, столпившихся на горбатых мостиках, перекинутых через каналы.