Время для стали

Охотничий карабин с внушительным оптическим прицелом, ну точно кто-то компенсировал отсутствие размера в известном месте… Особенно хорош прицел оказался тем, что его снять легко. Полежи-ка родной пока здесь, сейчас от тебя вреда больше, чем пользы. Что в магазине? Патроны, что же ещё. Десять штук. И что обидно, запасных магазинов нет, отчего будь добр отстегни имеющуюся и заполни ручками, печально.

Повесив карабин на плечо, молодой человек перешёл к очень полезной находке — шокеру. Убивать людей, особенно несовершеннолетних подростков, ему ну очень сильно не хотелось, по крайней мере пока те не начнут убивать его. А они начнут, к гадалке не ходи, тут походу весь народ не познал отцовского ремня, который обстоятельно втолковывает что такое хорошо, а что такое плохо. Ладно, постараемся не дать супостатам шанса.

Включив приборчик, Виктор услышал короткий писк набравшего ток конденсатора, после чего на шокере загорелась красная лампочка. Трещать, пожалуй, не будем, поверим «на слово».

Сняв свой «пустынный плащ», Виктор убрал его и тюрбан в рюкзак, который вернул в тайник, оставив при себе лишь карабин, шокер, фонарик и прихваченные с собой указатели, после чего обшарил оставшиеся технические проходы. Замок… Тот, который закрывал люк наверху, дужка перекушена предназначенным для подобных дел инструментом. Видать не всем нравится в этом «замечательном» месте, кто-то не прочь и свалить. Интересно куда? В полис? Ладно, после всё это.

Карабин? На плече. Шокер? В руке. Шорты? Пока не обгажены. Комплект дающий моральный доступ к минимальному риску экипирован, приступим.

Приоткрыв дверь, молодой человек выглянул в следующее, освещённое помещение и убедившись, что в нём никого нет, шагнул внутрь. Здесь также хватало труб и призванного обеспечить циркуляцию воздуха оборудования. В углу стояла махина здоровенного промышленного кондиционера, а может и не кондиционера, чёрт его знает. Приоткрыв ведущую уже из этого, второго помещения дверь, Виктор выглянул в коридор.

Сейчас он находился на техническом — подвальном этаже, точнее в хозяйственной его части. Подземной стоянки в здании, по-видимому, не было, отчего следовало, что остальной подвал занят складами и помещениями для персонала. Вон он, кстати, «персонал», сидит через три двери.

Длинный коридор с неприветливыми бетонными стенами шёл вдоль внешней стены здания и что порадовало молодого человека, комната, в которой он сейчас находился, была последней, далее тупик. Более того, лампочки были через одну выкручены, отчего его дверь очень кстати тонула в полумраке. Как итог, тыл был закрыт, разве что кто-то спустится через люк сверху, во что верилось слабо. Метров за двадцать от его позиции, у стены, вероятно карауля дверь, на стуле сидел парень лет семнадцати — восемнадцати. Охранник покачивал головой в такт музыки и пожмакивал на кнопки портативной игровой консоли. Дисциплинка что надо. Хотя… Вероятно в подобном коллективе, сколь не большим авторитетом обладает начальство, закручивать гайки сверх меры себе дороже, отчего местные порядки представляли собой некий компромисс между железной дисциплиной и подростковой анархией.

И здесь Виктор решил более госпожу фортуну не напрягать. Хватит! Сегодня он и так получил хорошего сверх меры. Ну может не сверх, но всё же риски делятся на разумные и для идиотов, заодно проверять особенности местного «бессмертия» ему не хотелось. Пересидит до рассвета в данном подвальчике, а к утру прихватит ништяки и убудет в направлении «Станции 12». А может на «девятку» отправится, позже решит, утро вечера мудренее. Хотя нет, не отправится: поспать этой ночью не выйдет, отчего назавтра лучше ничего наполеоновского не планировать.

В углу его текущего убежища стоял повидавший жизнь металлический стул. Прикрыв дверь, молодой человек осторожно поднёс его к двери, прикинув можно ли заблокировать спинкой стула дверную ручку. Выходило, что можно.

Отставив пока стул, Виктор опять приоткрыл дверь и высунув в коридор «одно ухо», принялся ждать, изредка осторожно поглядывая на охранника. Охранник — довольно взрослый для местного контингента парень лет восемнадцати, сосредоточенно жмакал по клавишам консоли, иногда зевал и поправлял явно неудобную подмышечную кобуру с пистолетом. Виктор же терпеливо ждал, подумывая, а не вылезти ли на поверхность, где и дождаться утра подрёмывая в песочке. Пожалуй, как начнёт клонить в сон, он так и сделает, а пока лучше подождать здесь, мало ли, узнает что-то новое и хорошо бы полезное.

— Привет служба… — вывел молодого человека из полудрёмы гнусавый подростковый голос, благо обращался он не к Виктору. Звучал голос знакомо, ага, один из дневных мусорщиков зачем-то пожаловал.

— Чё тебе? — вытащив из ушей наушники, буркнул охранник.

— Слышь, Глаз, чё ты сразу как неродной, а? — обиделся гость.

— Мямля, ты либо идиот, либо одно из двух. На посту я, на смене! С утра сменюсь и буду тебе первым корешем на деревне. Ты о порядках наших забыл?

— Да всё я помню, но что уже и поболтать нельзя?

— Поболтать то можно, но ты же сюда не за этим за полчаса до посвящения пришёл? — недовольно уставился на не прошенного гостя охранник.

— Ну да, не за этим, тут дело такое… Пусти телочку потискать, а?..

Услышав сказанное, охранник истерически заржал, аж консоль выронил. А выронив, матюгнулся и принялся проверять девайс на целостность.

— Мля, Мямля, иди уже отсюда от греха подальше, юморист хренов. На хрена тебе её тискать, если член в этом мире только для ссать годен, а тёлки от слова совсем не возбуждают?

— Глаз, ну ты понимаешь, я ведь девственником помер, сиськи только на картинках видел. Мечта у меня типа. Ну, как галочку поставить. Ну пусти, а? Она же в браслетах вся, я помацаю слегка, ну пару минуток и свалю. Сюда же в ближайшие часа полтора хрен кто сунется, все на посвящении зависают.

— Всё, вали, — безапелляционно отрезал охранник. — С ней с час как Резкий закончил, после чего наказал под страхом кастрации никого к ней не пускать. После посвящения продолжит. Ты помнишь, надеюсь, что Резкий слов на ветер не бросает? Серьёзно всё. Свободница это, понимаешь Мямля, свободница. Девка эта ни к чему не привязана, шарится по пустыни, многое знает, много где была, штучки у неё с собой интересные и непонятные были. Резкий с ней по-хорошему хочет, к сотрудничеству склонить типа. Информация ему от неё нужна. Информация, Мямля, в этом мире власть…

— Ладно, понял чувак, бывай. До завтра, короче, — показательно расстроился подросток. — Буду наших плоскодонок домогаться… — развернувшись в сторону лестницы, уже на ходу вздохнул он.

Внезапно Мямля резко развернулся, в один прыжок приблизился к сидящему на стуле охраннику и выхватив из кармана нож, всадил его в шею уткнувшегося в консоль Глаза, одновременно схватив того свободной рукой за подбородок и потянув челюсть жертвы вверх, заставив тем самым проглотить так и не вырвавшийся наружу крик. Наблюдающий из полумрака Виктор невольно охнул, благо убийца был слишком занят вознёй и посторонний звук не услышал.

Спустя полминуты довольно односторонней борьбы, названный Глазом затих. Мямля, трясущимися от возбуждения руками, повозился с застёжкой кобуры и забрал у убитого пистолет. Сунув оружие за пояс джинс, он невнятно, но всё же слышно, пробормотал:

— Словил «десяточку», урод штабной…

Пошарив по карманам охранника, убийца достал ключ и отперев им дверь, исчез внутри охраняемого помещения.

Виктор, руководствуясь не разумом, а скорее неким вдохновением, сунул шокер в карман, снял с плеча карабин и тенью выскользнув в коридор, быстро бросился к двери, в которую вошёл убийца. Думать было некогда и всё же множество мыслей возникло. С залитым кровью телом убитого охранника начало происходило нечто ненормальное: труп «обуглился», посерел и словно сгорая «холодным огнём» начал быстро осыпаться в пепел.

Вырвав Виктора из оцепенения, вызванного мистической сценой, в замке двери тихо щелкнул ключ, сообщая, что Мямля ценил интим без посторонних глаз.