Между строк (ЛП)

Мой взгляд блуждает по пространству, нейтральный декор в сочетании с взрывами цвета. Это та Иззи, которую я полюбила, как сестру. Она и спокойная, и пылкая одновременно.

– Мы заберем остальные сумки позже. Прямо сейчас я хочу наверстать упущенное, – добавляет она, открывая дверь в небольшую гостевую комнату. Стены бледно голубые, почти серые. Кровать, накрытая голубым одеялом с орнаментом пейсли, стоит между двумя окнами с видом на задний двор.

Я снимаю свою сумку с плеча и кладу её на кровать, а затем ищу пару шорт для йоги. Мои шорты высохли, но теперь кожа зудит и мне неудобно.

– Я очень быстро переоденусь. Я чувствую себя смешно в своих шортах, так как ранее пролила бутылку воды на них.

– Конечно, ванная дальше по коридору налево.

– Благодарю.

Как только я одеваю сухую одежду, то возвращаюсь в спальню и вижу, что Иззи небрежно лежит у изголовья кровати с бутылкой Dr. Pepper, которая ожидает и меня.

Я не пила содовую много лет, с тех пор как уехала. Честно говоря, я не питалась тем, что считалось нездоровым последние шесть лет. Я стону в тот момент, когда жидкость с пузырьками касается моих губ. Она спускается вниз по горлу, и я исподтишка отрыгиваю, а она оседает в моём желудке.

Закрутив крышкой бутылку, я ставлю её на тумбочку и располагаюсь рядом с Иззи на кровати.

Её взгляд блуждает по моему телу вверх-вниз, прежде чем она смотрит в мои глаза. – Ты хорошо выглядишь, Куинн. Калифорния, несомненно, подходит тебе.

– Благодарю. Мне там очень нравится. И люди, и то, что там всегда что-то происходит.

Иззи улыбается, но по тому, как в уголках её глаз появляются морщинки, я понимаю, что она заставляет себя это делать.

– Что происходит, Из?

Она делает глоток своего «Доктора Пеппера», а я смотрю, как она его глотает. Девушка выпрямляет спину и двигается, чтобы сесть на кровать со скрещенными ногами.

– Я всегда надеялась, что ты возненавидишь тот город и вернешься домой. Конечно, это ужасная мысль для твоей подруги. И когда ты сказала, что после месяца пребывания там ты получила главную роль в фильме, я молилась, чтобы он провалился. Но этого, конечно, не произошло. Ты была великолепна в нём, и ты великолепна во всех фильмах.

– Иззи, я понятия не имела. Почему ты ничего не сказала?

– Потому что я твоя лучшая подруга и никогда не хотела причинить тебе боль. К тому же, я знала, что вернуться к твоим родителям тяжело.

Мои родители. Эта ситуация неприятна сама по себе.

– Планируешь ли ты увидеть их, пока дома? – спрашивает она.

– Я не собираюсь, но хочу пожить дома какое-то время. И, Иззи, прости, что не приложила усилий, чтобы навещать тебя чаще. Я не была лучшей подругой на свете.

Взмахнув рукой в воздухе, она позволяет нашим бедам уйти на второй план.

– Ты – актриса, получившая множество наград. Никто из нас не ожидал, что ты вернешься. Я просто рада, что хоть на какое-то время заполучила тебя.

Наклонившись, я кладу голову ей на плечо, а она кладет свою на мою голову. Это напоминает мне времена, когда мы были неразлучны и невинны.

– Так, скажи мне, что это за сюрприз? – я задаю вопрос, делая глубокий вдох и позволяя влажному, прохладному воздуху из центральной системы кондиционирования заполнить мои легкие.

– Ну, я подумала, что мы могли бы пойти сегодня вечером и отпраздновать твоё возвращение домой. Мы приоденемся и всё такое.

Я скептически смотрю на неё. Последнее, что я помню, это то, что в городе был только один бар, и это было не место для молодых девушек. Надеюсь, это изменилось.

– А куда ты хотела поехать? На самом деле, я не взяла с собой нарядную одежду.

– Не беспокойся. Тебе нужны шорты и сапоги. Стереотипная техасская верхняя одежда.

Неприятно говорить ей, что я не распаковывала свои ковбойские сапоги с тех пор, как упаковала их много лет назад. Когда я переезжала в Лос-Анджелес, то взяла все свои сбережения от работы в офисе ветеринара в средней школе – после покупки моей машины, конечно – и арендовала крошечную однокомнатную квартиру. После того, как мой первый фильм прославил меня, я смогла позволить себе большую квартиру. Во время этого шага я просто затолкнула коробку на верхнюю полку своего шкафа со всем остальным, что напоминало мне о доме.

– И куда именно мы пойдем? – спрашиваю я, слезая с кровати и начиная распаковывать свою сумку с одеждой для путешествий.

– Это бар в центре города под названием «Сайдуиндер». Это новое место, и время от времени у них играет группа. Да ладно, Куинни, не будь отшельницей.

Я хихикаю, когда она поднимается с кровати и тяжело топает ногой по полу. Как будто в двадцать четыре года можно закатить истерику, как ребёнок.

– Я пойду, но сначала мне нужно вздремнуть. И не называй меня «Куинни». Ты знаешь, что я ненавижу это.

– Хорошо, вздремни. Я оставлю тебя в покое, но сначала у меня к тебе один быстрый вопрос.

Мурашки покалывают шею, когда она хватает рубашку, которую я складываю, из рук и бросает её на кровать.

– Посмотри на меня, Куинн.

Мне требуется минута, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я поверну голову, чтобы посмотреть на неё. Я знала, что этот вопрос возникнет, и когда она приезжала в Калифорнию, я всегда могла избежать её внимания. Здесь, сейчас, у меня нет никакого выхода.

– Ты моя лучшая подруга. Почему ты не спросишь меня о моей семье?

– Как поживают твои родители?

– Хорошо, но я не глупая. Спроси снова.

– Иззи, как поживает твой брат?

– Вот так-то лучше. Тревор – это Тревор. И я очень надеюсь и молюсь, что ты преодолела ту безумную влюбленность, что была у тебя в детстве, потому что он все ещё капитан команды «судна неудачников».

– Команды «судна неудачников»?

Она в отчаянии машет рукой.

– Команды придурков. Да ладно, я знаю, что ты это слышала. В любом случае, не волнуйся. Я уверена, он будет слишком занят работой, чтобы быть рядом. Ты должна быть дома, отдыхать и расслабляться.

– И почитать мой сценарий.

– Да, и прочти свой сценарий. Он обещал вести себя наилучшим образом.

– Наилучшим образом? Он никогда не был жесток со мной. Он был просто… пренебрежителен, вот и всё.

Тревор всегда умел игнорировать меня в подростковом возрасте, и я никогда не понимала почему. Хотя всегда предполагала, что это из-за того, что я была не совместима с его группой головорезов, и что он всегда видел во мне свою младшую сестру, к моему большому разочарованию.

– Ну, чтобы это ни было, он собирается оставить нас в покое, чтобы я могла лелеять своё время с моей лучшей подругой. Иди, вздремни и будь готова к восьми.

– Поняла.

Я уже много лет не вспоминала о Треворе. С моим статусом знаменитости у меня нет никаких личных учётных записей в социальных сетях, только те, которые управляются моим публицистом, поэтому я ничего не видела и не слышала от него с тех пор, как ушла. И когда я говорила с Иззи, мы оставляли наш разговор легким и без драмы.

Когда я лежу в постели, то думаю о Треворе и знаю, что моя детская влюбленность, вероятно, выглядит так же красиво, как и тогда. Невозможно, чтобы печально известный Тревор мог быть чьим-то ещё. Он был моим лучшим другом, как и Иззи, мы втроём были неразлучны. Он всегда хорошо слушал, как я вымещала свои подростковые проблемы, не добавляя никаких слов мудрости. Он просто принимал меня.

Но однажды это изменилось, и я не знала, что произошло. Он не здоровался со мной в коридоре, если мы шли по школе, или, когда Иззи ходила со мной в магазин мороженого в городе. Казалось, что Иззи это никогда не беспокоило. Она была рада этому, более чем чему-либо, но мне было больно потерять его, как друга.

Я должна с ним связаться, пока дома. И узнать, что случилось. Закрытие всех вопросов поможет мне двигаться дальше, когда я вернусь в Лос-Анджелес. И давайте посмотрим правде в глаза, как часто кто-то получает шанс доказать, что кто-то не прав?