Страница 13 из 21
В результате контрнаступления немцы были оттеснены на 8 километров. Но 14 мая 1942 г. немцы подтянули резерв и снова наши подразделения оттеснили в Керчь. Бои были на окраине города Керчь. Я и л-т Гладченко решили пойти в порт с целью переправы, но в порту один офицер предупредил, что никакой посадки не будет и никого переправлять не будут. Тогда мы решили пойти на сопку недалеко от порта. Там было несколько бойцов, мы залегли, но вскоре начали подходить немцы и за собой вели колонну военнопленных, которые кричали: «Идите сюда!» Тогда я, видя такое положение, вынул из винтовки затвор, бросил в море, патроны закопал, а винтовку спрятал за камень, встал из окопа и пошел навстречу немцам сдаваться в плен.
Вопрос: Почему вы не можете назвать ни одного подразделения и части, где вы находились во время боя?
Ответ: Да я кроме своего батальона не знаю ни одной части, которые мы поддерживали и были которым приданы. Причина одна – потому что забыл.
Вопрос: Почему вы, как два офицера, оставшись вдвоем, не могли возглавить сами лично какое-нибудь подразделение, а действовали за стрелков?
Ответ: Причина заключалась в том, что наших подразделений не было и я их больше не видел, а другими подразделениями я не брался командовать, потому что были офицеры старше меня по званию.
Вопрос: Вам известно, что город Керчь был сдан немцам только в августе месяце 1942 г. и у вас была возможность не сдаваться в плен?
Ответ: Мне известно, что окраина г. Керчь и порт были заняты немцами, и мне на выход не было никакой возможности. Оставалось одно – идти в море или в плен.
Вопрос: Кто вас допрашивал в плену? По каким вопросам, сколько раз вызывался на допрос?
Ответ: За время нахождения в плену на допросы не вызывался. При взятии в плен немецкий офицер на русском языке спросил: «Какой части и армии?»
Вопрос: Что вы ответили на вопрос?
Ответ: Я сейчас не помню, что ответил, но знаю, что сведения давал фиктивные.
Вопрос: Кто может подтвердить пребывание вас в лагерях военнопленных? Назовите все лагеря, где вы находились во время плена.
Ответ: Лагерь в/пленных в г. Херсон – до марта 1943 г. Лагерь в/пленных в Германии – лагерь XIII Б. За этим лагерем числился до освобождения английскими войсками.
Вопрос: Будучи у англичан, вызывался ли на допрос или были ли беседы с английскими офицерами?
Ответ: На допросы у англичан не вызывался и ни с кем разговоры не вел, так как мы находились у них всего 3 дня.
Вопрос: Когда и каким образом прибыли от союзников?
Ответ: 9 июня 1945 года я был передан советскому командованию и находился в г. Лааге в проверочно-фильтрационном пункте».
12 мая 1942 года представитель Ставки Мехлис и командующий Крымским фронтом Д. Т. Козлов по приказу Ставки выехали на Турецкий вал в район Султановки, куда вышли части 44-й армии генерала Черняка, включая остатки 276-й сд. Штаб 44-й армии и представители фронта не смогли остановить отступающие войска и организовать оборону на этом рубеже. Немецкие части устремились на шоссе Султановка – Керчь. При активной поддержке люфтваффе с воздуха противник 13 мая нанес удар танками и пехотой по советским войскам на участке Султановка – Новониколаевка. Турецкий вал был прорван.
Из воспоминаний политрука А. М. Слуцкого: «В конце марта 1942 года нам выдали комсоставское обмундирование, новые сапоги и в срочном порядке отправили на Крымский фронт. Комиссарских звезд, нашитых на рукавах гимнастерок, у нас не было.
…Вечером мы прибыли в Керчь. Это было примерно 7 или 8 мая 1942 года. В городе чувствовалось дыхание фронта, хотя передовая находилась, как нам говорили, где-то в районе Семи Колодезей. А вечером был массированный немецкий налет на Керчь…
Утром 17 мая 1942 г., после нескольких авианалетов и длительной артподготовки, немцы перешли в наступление на нашем участке. На нас пошли танки. Буквально за несколько часов до этой атаки за нашими спинами заняли позиции артиллеристы. Они помогли нам отбить первую атаку и подбили три немецких танка, но потеряли все свои орудия. Потом мы отбили еще одну атаку и пошли вперед, «в штыки», контратаковать. Моряки в бушлатах наступали вместе с нами. Танки уже стреляли по нам издалека. Заняли старую, еще «зимнюю» линию обороны. Я спрыгнул в окоп, а там – «зимний» немецкий труп, еще не успел разложиться.
Нам снова приказали идти в атаку. Мы выползли из окопов и короткими перебежками стали продвигаться вперед. Потом поднялись в полный рост и побежали на немцев. Нас встретили сильнейшим пулеметным и минометным огнем. Мы продвинулись еще метров на сто, но дрогнули и залегли в воронках от бомб и снарядов. И тогда по всему участку на нас снова пошли немецкие танки. Между мной и Шелеховым разорвался снаряд, меня ранило и контузило, и я потерял сознание. Очнулся ночью. Рядом со мной умирал Сережа Шелехов. Ему крупным осколком вырвало брюшину. Он только стонал и просил его пристрелить. Я не мог сделать это. Видел, как из соседних воронок поднимаются уцелевшие бойцы и ползут в тыл, но я не мог оставить Сережку одного, да и сам я еще не мог двигаться. На рассвете Сережа умер у меня на руках. Нас разбили. Так погиб наш выпуск школы замполитов».
Героизм и стойкость отдельных советских частей, мужество бойцов и командиров не в состоянии были переломить общую обстановку. Отход наших войск под непрерывными ударами немецких соединений приобрел неуправляемый характер. Под угрозой оказалась Керчь – место дислокации штаба Крымского фронта. В ночь на 14 мая 1942 года маршал Будённый издал приказ об эвакуации воинских частей на Таманский полуостров.
В результате на небольшом участке в районе переправы, шириной 5 км и глубиной 3 км, скопилось большое количество машин и людей. На подступе к переправе противника сдерживали остатки танковых частей и небольшие отряды из наиболее стойких подразделений 44-й и 51-й армий. Переправа все время проходила под бомбежкой вражеской авиации, а с 15 мая противник смог вести по переправе артиллерийский и минометный огонь. Немецкая авиация, совершая налеты с интервалом 5–10 мин, постоянно бомбила наши войска и переправу. В ночь с 14 на 15 мая 1942 года штаб Крымского фронта переместился в Еникале.
В Аджимушкае для прикрытия эвакуации войск через Керченский пролив был сформирован сводный отряд, который возглавил начальник отдела боевой подготовки штаба фронта П. М. Ягунов. В его подчинении было около 4 тыс. человек. В течение 14–17 мая, ведя ожесточённые бои в районе Аджимушкая, отряд Ягунова сдерживал и отвлекал на себя немецкие войска, что позволило произвести эвакуацию значительной части войск. С 16 по 17 мая с трёх пристаней были переправлены на таманский берег около 41 тыс. человек.
В течение 14–15 мая в Керчи продолжались уличные бои. После того как были исчерпаны все возможности обороны города, защитники Керчи отступили в Аджимушкайские каменоломни, соединились с отрядом П. М. Ягунова и 18 мая ушли под землю, в штольни. Более 10 000 военнослужащих укрылись в Великих катакомбах, около 3000 – в Малых. Заняв оборону в каменоломнях, сводный отряд и жители города продолжали сражаться. Свыше пяти месяцев (с середины мая по конец октября 1942 года) длилась беспримерная в истории борьба подземного гарнизона с многократно превосходящим по численности и вооружению врагом. Воды в каменоломнях не было, её под пулями приходилось добывать снаружи. По воспоминаниям выживших бойцов, «за ведро воды платили ведром крови». Из 13 тыс. защитников «Керченского Бреста» в живых осталось только 48 человек.
16 мая, ведя ожесточенные бои, оставшиеся отряды 44-й армии отошли в район п. Колонка, завода им. Войкова. В ночь с 17 на 18 мая оборона на этом участке была прорвана.
18 мая в течение дня группы и отряды 44-й армии, численностью около 3,5 тыс. человек, отойдя в район Капканы, Еникале, вели ожесточенные бои. Руководили обороной штаб 51-й армии и представитель Ставки Л. 3. Мехлис.