Критическая ошибка

— Ваше высочество! — к ней кидается какой-то студент, возникший рядом охранник блокирует его — и тут Лея узнает лицо.

Алек, сын Мадина. Его существование — как и второй брак Мадина — в свое время наделало шуму: половина восстания, включая ее саму, Лэндо и Хэна, ставила на то, что после победы Мадин предложит Мон руку и сердце, и проиграла.

Лея знает его не слишком хорошо — встречались пару раз дома у Мадина и на банкетах. И «по знакомству» давала ему интервью для семестрового проекта («Все ждут, что я возьму у отца, а если у вас — полгруппы удавится от зависти». «Достойный мотив». «Зато честно»). Из слишком серьезного прилизанного подростка оказывается вырос юноша выше нее, со вкусом одетый и подстриженный по последней моде. Красавчик.

Лея останавливается, машет рукой охране. Алек сияет глазами, кидается ближе.

— Позвольте мне помочь!

Лея поднимает бровь.

— Отец тебе уже отказал, как я понимаю?

— Отец решил, что я лезу к силовикам, — Алек морщится. — Не было времени объяснить. Я не лезу. Я хочу посмотреть, как работает связь с общественностью в экстремальной ситуации. Когда еще будет такой случай. И помочь чем могу.

— И чем ты можешь?

Алек улыбается.

— Да хоть каф вам носить. Или тексты вычитать. Я быстро с документами работаю, вы же знаете.

Лея знала. Алек стажировался в Сенате у ее коллеги, отзывы были сплошь восторженные.

— Я подумаю, — говорит она. И он, кивнув, благодарит и отходит. Кто-то еще кидается к ней, но в этот раз Лея не останавливает охрану, спешит за исчезающими за углом контейнерами. И сразу забывает об Алеке.

***

Штаб развернут в конференц-зале, выходящем на Сенат. Перед дверью блокпост, вооруженная охрана. Лею сканируют и пропускают внутрь.

Большое помещение забито полностью. Стулья убраны. На столе переговоров посреди зала — голограмма Сената, и уже развернуты тактические экраны. Мадин в толпе черных фигур, и к нему не пробиться. Мимо Леи проносятся двое со спаннерами, усилителями в руках и мотками кабелей на шее, и, растолкав синие мундиры, сходу ныряют под стол.

«Ее» контейнеры отправляются в дальний угол, к двери, которую Лея и не заметила сначала, рядом с кафной машиной. Там стоит еще один охранник, почти сливающийся с темной стеной. Дверь открывается изнутри, контейнеры исчезают.

Гудит, разворачиваясь, поле — и огромное окно конференц-зала на мгновение бликует радугой, как пленка мыльного пузыря. Полная защита. Только экстренного генератора не хватает — и то, вероятно, пока просто не успели доставить.

Она кивает сама себе — паники в зале не чувствуется, только рабочая злость, хорошо, — и протискивается поближе к Мадину и экранам.

— И что мы имеем? — спрашивает в воздух.

Один из синих мундиров открывает было рот — но узнает ее и осекается. Лея улыбается.

— Господа и дамы, я — связь с общественностью. Что мы говорим городу и Республике?

— Пока рано что-либо говорить, — огрызается «синий».

— Еще минут десять и будет поздно, — возражает Лея. — Люди решат, что у нас тут атака Империи, и мы получим панику в центре столицы.

На экранах сектор блокирован полностью. Спецотряды готовы к атаке. Поднимаются полицейские роботы и оттесняют любопытствующих гражданских еще дальше.

— Где трансляции новостей?

— Слушайте, вам надо, вы и организовывайте, — говорящий щурится на характеристики Сенатской защиты. — Нам здесь не до того…

Она его не помнит. Кто-то из совсем новых офицеров.

— Выделите экран и рабочее место ее высочеству, — говорит Мадин. Черные его собеседники огибают стол и выходят из зала. — У аналитиков вас устроит?

— Более чем.

Он кивает в сторону, и незаметный офицер в сером убегает куда-то.

— Какова официальная версия? — продолжает Лея. — И что вообще произошло?

— Управляющая система Сената, — один из «синих» щелкает по линии на экране, — сейчас полагает, что на Корусант производится полномасштабная воздушная атака. Включилась «защита последней надежды». Щит, броня, коммуникации отключены. Они могут месяц там сидеть, воздуха и воды хватит.

— То есть, это может быть технический сбой?

— Теоретически, разумеется, может.

— Это хорошая версия для первого коммюнике, — говорит Мадин. Лея кивает. Никто из стоящих за столом в сбой не верит. Ну да это пока и неважно. Нужно сказать общественности хоть что-нибудь.

Офицер в сером возвращается, говорит, что ее рабочее место готово, и она уходит за ним в ту самую незаметную дверь.

Если в большом зале готовятся к войне, здесь все иначе.

В комнатке нет окон. На стенах экраны — в том числе настроенные на основные новостные каналы, на пустой сенатский канал — Лея видела на нем статику только после роспуска Сената Палпатином и сейчас отводит взгляд: серые помехи кажутся плохим предзнаменованием.

На экранах двух уже установленных рабочих мест — странные окна, схемы, страницы текста, написанного на смеси аурбеша и математических символов. Аналитики — двое мужчин, одна женщина, в псевдо-военной форме без знаков отличия, — монтируют третье. И, на мгновение оторвавшись от работы, приветствуют Лею.

Представляются позывными: УбойнаяСила — это женщина, — ВечноДевятый, Пилот, — и Лее кажется, будто она попала в молодежный клуб, хотя все аналитики старше ее лет на пять самое меньшее. Размещенная между экранами табличка «Если горит мозг — залей его кафом!» впечатление только усиливает.

Лее показывают выделенное рабочее место. В углу между большим серым блоком и чужим столом — но в ее распоряжении огрызок стола, стул, профессиональный датапад — и гарнитура. Ну наконец-то. Лея надевает визор — и чувствует себя дома. Переключает на привычный режим. В уши новости, а поверх, текстом, — приказы Мадина и предположения от тактического стола. Сейчас самое главное — набрать текст сообщения в медиа. И записать его где-нибудь в нейтральном месте… Одна из университетских комнат подойдет, только республиканскую символику добыть. Если в университете есть студенты, желающие помочь — а судя по коридору, их немало, — используем.

Работаем, ваше высочество. Вот уж что вы умеете отлично, так это убедительно трепать языком.

***

Устроить комнату для записи ей помогает деканат, а республиканскую символику – и герб, и флаг - находит Алек. Звук и запись ставят его друзья — быстрее, чем люди Мадина, тем остается только проверить систему. Студенты и правда хотят помочь, надо же.

В процессе подготовки с Леей связывается Мон. Президент сейчас на Кореллии с дружественным визитом, Кореллия тоже чует слабину Республики, и хотя центробежные настроения там не сильны, они не могли упустить возможность выторговать себе поблажки. Опасный прецедент. И кризис с Сенатом совсем некстати.

— Я вам всецело доверяю, Лея, — говорит госпожа президент. — Моя пресс-служба вас поддержит. Действуйте, как сочтете нужным.

«Но не допустите паники», добавляет Лея мысленно. Ну что ж. Постараемся.

Запись проходит прекрасно и улетает срочным выпуском новостей на все каналы.

— Я надеюсь, вы готовы к осаде, — встречает ее в логове аналитиков улыбающийся Пилот. — Милая дама с Первого узнала комнату, откуда вы вещали. Сейчас сюда явится десант.

Перспектива почему-то явно приводит его в восторг.

— Нужно было показать видео нам, — говорит УбойнаяСила неодобрительно. — Мы бы подретушировали. Это наша работа.

— Безопасность предупреждена, — добавляет ВечноДевятый.

Лея садится на свой стул и трет лицо руками. Все еще никаких подвижек. Все еще нет связи с Люком.

— Пусть десантируются, — говорит Лея. — Все равно бы отыскали. К нам их не пустят, и ладно. Вам сейчас не до моего видео.

— Пока, — неодобрительно роняет УбойнаяСила, — это не так.

— Мы страдаем от недостатка информации.

— Ну вот сейчас попробуем, конечно, кое-что, но…

— Но вот будет номер, если сработает!

— Что именно? — Лея давит в себе неуместную надежду. Только холодная голова. Только расчет. Бояться и все прочее — потом. Иначе…