Лабиринт

Сириус поднял бровь. Он поэтому, что ли, котел взорвал? Другого способа не нашел к директору попасть?! Слизни — все с придурью. Зачем усложнять простые вещи?

— Свидетелем? — переспросил Джеймс недоверчиво. — Может, он сам!..

— Свидетелем.

Директор улыбался, но голос его спора не предполагал. Сохатый спорить и не стал, только покосился на Сопливуса. Сириус с ним согласился: не походил тот на простого свидетеля. Наверняка помог. Мошеннику помог, что бы еще Лили здесь делала, как не следила за мошенником. Снейп ее заманил — а потом испугался и побежал к директору. Так, чтобы мошенник придраться не смог. Вот же трус!

— Беспокоиться нет причины, — сказал директор. — Скрытая комната не причинит мисс Эванс вреда, такие комнаты строились для защиты учеников. У каждой, однако, свой ключ, и мисс Эванс, возможно, не сможет отыскать его сама. Поэтому профессор Уайт немедленно займется дверью и выведет мисс Эванс. И завтра к завтраку она присоединится к вам.

Джеймс кивнул. Ремус поблагодарил директора за объяснения. Сириус же смотрел на гобелен. Гобелен для Бродяги пах тухлой рыбой. Большой, то есть, неправильностью. К тому же Дамблдор сказал: «волноваться нет причины». По опыту Сириуса, после подобных слов волноваться следовало как раз начинать.

— Контрольная, — напомнил Луни.

Директор помахал им рукой:

— Бегите, бегите. Мистер Снейп вскоре к вам присоединится.

Поворачиваясь в направлении лестницы, Сириус глянул на гобелен, на директора и поймал взгляд Сопливуса. Мрачный. Снейп директору не поверил совершенно. Тоже не поверил.

Сириус отвернулся содрогаясь. Момент понимания с Сопливусом — бр-р. Будто в слюни вляпался.

Но тем более нужно проследить за профом Защиты, узнать, как открывать проклятую дверь, и спасти Эванс, когда все планы профессоров провалятся к Мордреду. Раз уж они с Сопливусом сошлись во мнении — точно провалятся. Руны не кидай.

========== Глава 4. Снейп ==========

Северус расстался с директором у лестниц и поплелся на контрольную, Альбус Дамблдор пожелал ему удачи, даже грифф бы понял настолько тонкий намек.

Он успел вовремя, пристроился в хвост заходящим слизеринцам. Эйвери заметил его и подождал. Был он явно раздражен. Неудивительно.

— Ты потерял пятьдесят баллов! Факультет недоволен.

— Он напал первым, — спокойно соврал Северус.

— Ты будешь наказан.

Северус пожал плечами. Переписывание конспектов старших в течение заданного срока перестало его пугать еще на первом курсе.

— Что сказал Старик? — спросил Эйвери.

— Что все люди — братья. Ничего о нашем общем интересе…

Дамблдор то ли не знал о бизнесе Северуса, то ли зачем-то позволял его вести и наблюдал. От директора следовало ожидать худшего.

— И сказал, что лично займется исчезновением Эванс.

Эйвери, к изумлению Северуса, не встревожился, а удивился.

— Она пропала? То-то ее на Зельях не было. Почему он сказал об этом тебе?

— Потому что вчера я видел ее последним, — ответил Северус, вглядываясь в Эйвери. Никакого узнавания, волнения, ничего. Будто воспоминание о прошлом вечере Эйвери стерли…

Обливиэйтом.

— Брось ее, — сказал Эйвери и прошел мимо Северуса на свое место.

Северус сел за парту, помассировал виски.

Кажется, его сдал собственный факультет. Почуяли опасность. И решили обезопасить старосту Эйвери с его связями, счетом в банке и старой чистой кровью.

— …Перед каждым из вас сейчас появится ваше личное задание.

Фликвик, оказывается, уже залез на свою стопку книг. Снейп моргнул, потряс головой и постарался сосредоточиться на контрольной. Когда Альбус Дамблдор желает удачи, подводить его не стоит. Мало ли… Вдруг просто следить за бизнесом с эссе ему разонравится? Из-за разочарования.

Поттер, Блэк и оборотень закончили контрольную за половину времени. И написали, насколько видел Северус, положенный объем. Он опустил голову.

В конце концов, не важно, что они ушли сейчас. Раньше обеда профессор Уайт не сможет посмотреть на гобелен, а на обед Мародеры придут в Большой Зал: оборотень прожорлив, и Блэк такой же. И вот тогда-то…

***

На обеде Блэка и Поттера окружили девушки. Снейп с минуту полюбовался на картину «Блэк ошарашенный», схватил кусок хлеба и поспешил к выходу. Его, кажется, не заметили.

Пока Блэк убедит поклонниц, что у него нет дня рождения именно сегодня, а Поттер — что не ищет себе пару на выпускной бал уже сейчас, обед — и «окно» профессора Уайта — закончится.

Когда Северус под дезиллюминационным пришел к гобелену, профессор, стоя на коленях перед стеной, водил по ткани металлической треугольной рамкой с вложенными шариками. Шарики негромко звенели и вращались. На месте, куда упала Лили, прибор задребезжал. Профессор нахмурился, отошел от гобелена, провел по шарикам палочкой. Из них вырвались золотистые нити и сплелись в воздухе в цветы и травы гобелена, сплошь из рун. Северус успел запомнить только самые большие знаки до того, как профессор развеял изображение. Уайт спрятал треугольник, поджал губы на гобелен. Покачал головой и двинулся к выходу.

Северус проводил его взглядом. Снял дезиллюминационное.

— Я тебя вытащу, — сказал он цветам и травам. Вряд ли Лили его услышала, но вдруг…

Следующим уроком было маггловедение — специально им выбранное ради свободного места в расписании. Руны, которые он запомнил, означали «Огонь», «Путь» и «Страх». Нужно было вспомнить больше, пойти в библиотеку, прочитать про прибор. Прочитать про расклад. И подумать.

В библиотеке он зарылся в артефакторику у самой Запретной секции и в пятой по счету монографии отыскал прибор: анализатор заклинаний, сделанный, по легендам, то ли Ровеной, то ли самим Мерлином, но скорее всего мастером-артефактором в девятнадцатом веке, судя по школярно-правильной, усложненной латыни описания. Северус едва его прочитал. И только время потерял: то, что прибор раскладывал устойчивые заклятия на рунные составляющие, он и так понял. Теперь он знал, как именно, но отгадать ключ от двери это не помогало. Только пугало: описание говорило о пятидесяти рунных заклинаниях как о чрезвычайно сложных. Прибор Уайта показал самое меньшее тридцать.

Всю цепочку Северус, разумеется, не вспомнил, только десяток первого уровня, но и того ему хватило. «Тьма», «Вода», «Удача», сочетания защиты, атаки, запутывания следов. И все это — и те десятки, едва им замеченные — только для одной комнаты-убежища?

Не много ли?

За пять минут до трансфигурации Северус сдал книги и побежал на урок. «Хочешь жить — не опаздывай на трансфигурацию» было первым, чему он научился в Хогвартсе.

Ни Поттер, ни Блэк, ни оборотень на урок не явились, и Северус никогда не видел Макгонагалл в большей ярости.

Он едва усидел за столом. Вдруг им стало известно больше, вдруг Уайт уже открыл дверь? Или вот-вот собирается?.. Что, если Поттер спасет Лили, а он сам опоздает? И Поттер станет героем в ее глазах, а Северус — нерешительным трусом?

Ножи из зубочисток у него вышли на славу, Макгонагалл даже удивилась. Но не отпустила с урока раньше. Он сидел, представлял восхищение Лили и то, как хорошо было бы хоть раз оставить Поттера и Блэка в дураках.

***

На ужин Мародеры явились вчетвером. И без Лили. А за преподавательским столом профессор Уайт смотрел хмуро и сосредоточенно, ел быстро, и Северус уверился, что вызволять Лили он пойдет сегодня же. Вечером.

«Пора бежать», — решил Северус. Занимать место у гобелена, сторожить. Когда он встал из-за стола, то увидел, что и Мародеры начали подниматься — и что по проходу между столами к ним направляется Макгонагалл с грозовым лицом.

«Никому не позволено прогуливать трансфигурацию», — удовлетворенно подумал Северус, пронаблюдал, как на Мародеров падает высший гнев, и вышел прочь. Нужно было сесть в засаду до того, как явится Уайт, и поближе к гобелену, чтобы ничего не упустить.

Он выбрал удобный угол рядом со своим тайником. Два пути отхода, отличный вид на гобелен — сбоку, чтобы было видно и стену, и Уайта. Наложил на себя дезиллюминационное, уселся на сумку, подтянул колени к груди. Его потряхивало.