Носочки-колготочки

– Хочешь поиграть с нами?

– Нет, – отрезал Вася. – Я с вами не дружу.

И пошёл отбирать куклу у Светы Петровой. А чтобы та не задавалась, дёрнул пребольно её за косички. Два раза, по числу косичек. Света Петрова подняла такой крик, что собрала вокруг себя весь садик. Даже повар прибежал. С пакетом замороженных куриных грудок. На случай, если вдруг ещё кому-нибудь нужно холодное к ушибу приложить.

Нина Григорьевна отругала Васю и поставила его в угол на пятнадцать минут. Как ни странно, на протяжении этих пятнадцати минут он вёл себя тихо, даже ни разу не шелохнулся. Правда, потом, когда время вышло, всем стала понятна причина его мирного поведения. Вася просто отдирал штукатурку со стены, и к тому моменту, когда закончилось его наказание, добрался до бетонной плиты. Он бы, наверное, и бетон навылет исколупал, ели бы его оставили в углу на пять минут дольше.

– Ну ты и фрукт! – выдохнула тогда впервые тётя Галя.

Знала бы она, как часто придётся повторять эти слова!

Занятие по лепке Вася сорвал на первой же минуте – подложил большой ком пластилина под Серёжу Потапова. Серёжа с размаху сел на пластилин и испачкал себе брюки. Тётя Галя быстро отстирала пятно и повесила брюки сушиться на батарею отопления. А потом тщательно отскребала со стула пластилин. Пока брюки высыхали, Серёжа Потапов ходил по игровой комнате в пижамных штанах и душераздирающе вздыхал. На всякий пожарный случай, чтобы Вася ему ещё чего не подложил. Вася сидел нахохленный и лепил большую чёрную пушку.

За обедом намученная опытом тётя Галя сидела рядом с Васей и следила, чтобы он чего-нибудь не вытворил. Вася заметно скучал и нервничал. Но вытворить ничего не мог – тётя Галя с него глаз не сводила.

Потом настал тихий час. Заснули все, даже те, которые никогда днём не засыпали. Даже тётя Галя уснула на соседней с Васей кровати. Просто дети и воспитатели так устали от выходок новенького мальчика, что сильно нуждались в отдыхе.

После сна Вася принялся с удвоенной силой терзать своих одногруппников. К тому времени, когда за ним, наконец, пришли, выдохлись все – и Нина Григорьевна, и тётя Галя, и вся группа.

– Нам нужно поговорить о поведении вашего сына, – обратилась к мужчине, который пришёл забирать Васю, Нина Григорьевна.

– Ну что вы, это не мой сын! – замахал руками и даже испугался мужчина. – Я водитель Васиного папы.

– Вы можете передать родителям Васи, что мне надо поговорить с ними?

– Я-то передам. Но они вряд ли придут. Очень занятые люди, даже в выходные работают. Лучше позвоните Васиной маме. Вот её визитка.

Нина Григорьевна задумчиво повертела визитку в руках.

– А кто же тогда Васей занимается?

– Няни. Только они часто меняются, потому что не выдерживают. Мальчик-то особенный, совсем неугомонный, – тут водитель горько вздохнул.

Нина Григорьевна понимающе закивала.

– Когда увольняется одна няня, вожусь с ним я, пока другую не найдут, – ободренный её кивком, продолжил водитель. – Мы же, – тут он понизил голос, – пятый садик меняем. Пятый! Нигде дольше месяца не задерживаемся.

– Так! – сказала Нина Григорьевна, когда взмыленный водитель, кое-как натянув на Васю ветровку, вывел его из раздевалки. – С этим надо что-то делать.

– Может, он и у нас не задержится? Уж месяц мы как-то потерпим, а? – с надеждой шепнула нянечка тётя Галя.

– Ну уж нет! Я этого так не оставлю! – отрезала Нина Григорьевна и ушла советоваться с детсадовским психологом Анной Гавриловной.

Мура всю дорогу рассказывала бабушке о Васе. Бабушка сначала выслушала её, а потом давай возмущаться.

– Завтра поговорю с Ниной Григорьевной, – пыхтела она. – Не страдать же вам оттого, что Вася не умеет себя вести!

Но вечером позвонили мама Тоня с папой Володей, и, когда бабушка поведала им о Васе, они попросили её не вмешиваться в эту историю.

– Мальчик попал в незнакомую среду. Дайте ему время пообвыкнуться, – сказал папа Володя.

– Хорошо. Дадим ему три дня.

– Неделю!

– Ладно, неделю, – нехотя согласилась бабушка.

На том и порешили.

Глава 4

Бабушка грозится кузькиной матерью

«Неделя – это очень долго», – думала утром Мура, собираясь в садик.

Дворник Касим с таким остервенением шкрябал по тротуару метлой, что слышно было аж на восьмом этаже. Мура прижалась носом к оконному стеклу, понаблюдала за ним. Вздохнула, пошла чистить зубы.

Консьержка Римма Петровна, водрузив на корявый нос крохотные очки, внимательно читала объявления на последней странице журнала. Заметив выходящих из лифта Муру с бабушкой и Гришей, она распахнула окно своей комнатушки.

– Зинаида Андреевна, как вам это нравится? «Потомственная ведунья в восьмом поколении матушка Аглая вылечит язву двенадцатиперстной кишки и другие заболевания опорно-двигательного аппарата за один сеанс магии и колдовства».

– Очень не нравится, – хмыкнула бабушка.

– И ведь кто-то попадается на такие идиотские объявления!

– Идиоты и попадаются.

Римма Петровна кивнула и, посчитав беседу законченной, захлопнула окно. Но возмущаться не перестала.

– Бу-бу-бу-бу-бу, – раздавалось из её комнатушки.

– Бабуль, а чего вы так рассердились? – спросила Мура.

– Развелось шарлатанов, вот и сердимся.

– А что такое шарлатаны?

– Обманщики.

– А-а-а, – протянула Мура, – понятно.

Гришка помахал им рукой и скрылся за воротами школы. Над многоэтажным домом, что возвышался за парком, кружила целая стая большекрылых голубей. Мура понаблюдала за их полётом, вздохнула.

– Бабуль, ты бы хотела летать?

– Не знаю. Наверное, хотела бы.

– Вот и я бы хотела.

Светофор моргнул жёлтым, переключился на красный. В специальном окошке для пешеходов весело зашагал зелёный человечек.

– Пошли. – Бабушка шагнула на пешеходную линию, потянула за руку Муру.

– Вот если бы мы умели летать, то не стали бы дожидаться, пока включится светофор. Просто перелетали бы дорогу, – мечтательно закатила глаза Мура.

– Тогда бы, наверное, придумали правила полёта по городу? – предположила бабушка.

– Это как?

– А вот как. Представляешь, если бы все люди разом взлетели? Наверху негде было бы протолкнуться. Поэтому если бы мы умели летать, то и в воздухе висели бы светофоры.

Мура представила потоки летящих над головой людей, светофоры, которые, мигая огнями, пропускают то тех, то этих…

– Всё равно было бы здорово!

– Наверное, да, – согласилась бабушка.

– Интересно, Вася и в воздухе бы себя плохо вёл?

Бабушка издала очень странный звук. Словно из неё разом выпустили весь воздух.

– Сколько дней прошло после нашего с Володей телефонного разговора?

– Три.

– Подождём до пятницы, а там я покажу родителям Васи кузькину мать.

Мура похолодела. Если бабушка грозится показать кузькину мать, то дело заканчивается скандалом. Как в тот день, когда в дверь квартиры позвонили какие-то тётеньки с подозрительно честными глазами и предложили купить за пятьсот рублей лекарство от тараканов. Бабушкина кузькина мать в тот день гремела аж на все восемь этажей, которые тётеньки преодолели за рекордно короткое время, не дожидаясь лифта.

Муре стало страшно за маму и папу Васи. Хоть они и родили противного мальчика, но кузькиной матери всё равно не заслужили.

– Может, обойдётся? – нерешительно предположила Мура. – Может, Васе занятия с Анной Гавриловной помогут?

Анной Гавриловна – садиковский психолог. Вот уже три дня она занимается с Васей. Правда, пока без особых результатов. Вася как третировал свою группу, так и продолжает третировать. И останавливаться на достигнутом не собирается.

– Там посмотрим, – хмыкнула бабушка.

Скоро показался высокий забор детского сада. Кругом было пустынно и совсем тихо.

– Кажется, мы сегодня первые, – сказала бабушка.

Но она ошиблась. Впритык к воротам стояла большая чёрная машина. Мура сразу её узнала – на ней привозили и увозили Васю. Обычно водитель сопровождал его наверх. Но сегодня он почему-то переминался с ноги на ногу у ворот.