Страница 6 из 23
На окнах висели чёрные занавески, на столах чёрные скатерти. На стенах окнах и светились флуоресцентные наклейки праздничной тематики, а также свисали бумажные гирлянды и флажки из чёрной бумаги с прорезями в виде изображений черепов, ведьм, страшных хижин бабы-ёжки, привидений, пауков и скелетов. Ещё в одном углу стояла инсталляция — атрибуты ведьмы, всякие ингредиенты для зелий в банках и мисках, правильная тыква со злобной мордой и свечой внутри, метла, чучело ворона на импровизированном дереве, а сверху подрагивающий скелет.
Ведьма в виде игрушки тоже присутствовала — примостилась на метле. Всё кругом было заляпано «кровью»: стены, паутина, пол, свечи. Отдельного внимания заслуживало освещение. Поскольку свет должен быть приглушённым, создавая таинственную атмосферу, обычное верхнее освещение было заменено на множество светильников и подсвечников с горящими свечами. Тяжёлые тёмные канделябры как ничто иное придавали чарующую атмосферу вечеру.
Ну и конечно фуршетный стол… чем больше я на него смотрела, тем больше меня подташнивало. Отрубленные руки, пальцы, глаза, хрустящие змеи, пауки, червяки, выглядящие слишком натурально, мордашки зомби на пирожных, черепа даже не хочу знать из чего сделанные. Оригинально смотрелись тарталетки с чёрной икрой, сверху из мастики тянущаяся как из могилы рука зомби.
В сторону гробиков я даже не смотрела, поэтому не знаю, было ли это закуской или десертом, не хотелось ничего. Единственное на что было можно смотреть без содрогания, так это на закуску в виде тыковок. Зато Нина была в полном восторге от стола, и сразу всего нахватала. Впрочем, как и народ, активно фотографирующий фуршетный стол на телефоны. Когда Нина подошла ко мне с тарелкой, полной глазиков, червячков и отрубленных пальчиков, я позорно сбежала к Стасу, выполняя данное ему обещание.
Я нашла его около сцены, где происходила презентация журнала «Непознанное», которую мы намеренно пропустили. Он решал организационные вопросы, стойки с журналами разбирали и увозили. Я дежурно поздравила Стаса с первым выпуском. Он сказал, что должен выпить за это со мной, и я не могла ему отказать. Стас подозвал официанта с подносом напитков.
— Сегодня все пьют только кровавую Мэри, — он взял бокал с томатно-красной жидкостью и протянул мне.
— Бр-р, ты знаешь, сегодня я ограничусь бокалом красного, — узрела я на подносе бокалы вина. — Что-то мне не хорошо, — взглядом указала я на банкетный стол.
Стас засмеялся и поменял водку на вино.
— Здорово, да? Кулинары постарались.
— Перестарались, — уточнила я. — Можно ведь было что-то и для людей приготовить.
— Да ладно, всё вкусно, я лично опробовал. Закрой глаза и ешь, — посоветовал он.
— Ну, если только после пары бокалов вина, — или дюжины, подумала я про себя.
Стас смотрел на меня проникновенным взглядом.
— Давно не виделись. Отлично выглядишь, — тихо сказал он.
Эти его приёмчики я давно знала, поэтому не велась.
— Спасибо, ты тоже хорошо. Очень много народу собралось, почти все уважили, да?
— Да. Я так рад, что ты пришла… Аня…
Но поговорить нам так и не дали. К Стасу постоянно кто-то подходил, и он начал раздражаться. Я сделала ему выговор, что так нельзя, в конце концов это его вечеринка, и он должен заниматься своими обязанностями хозяина. Душевно поговорить нам всё равно не удастся, поэтому и пытаться не стоит. Стас обиделся и потребовал свидания. На моё счастье, его кто-то опять отвлёк, и я просто убежала.
Я пошла приветствовать всех знакомых, пока, наконец, не наткнулась на Мишку, на котором и повисла до момента, пока меня от него не отодрала Нина.
— Вот вы где, голубки! — она отправила в рот влажно поблескивающее око, подозрительно водянистой консистенции.
— Что это? — поморщившись, спросила я.
— На, попробуй, — великодушно протянула она мне уже почти опустевшую тарелку.
— Нет, спасибо. А чего оно такое омерзительно студенистое?
— Это желе. Глазной белок — молочное, красная радужка — ягодное, малиновое вроде, зрачок — ягодка.
Я пригляделась, и правда, желе. Но аппетит всё равно не проснулся.
— Даже не буду спрашивать, что это за кошачий помёт тут набросан. И не объясняй, не хочу знать, — указала я на странную коричневую массу на тарелке.
Нинка с Мишей переглянулись и заржали. Тот уже отдал дань кулинарным изыскам. Он тоже был в восторге от оригинальности блюд.
— Самым вкусным были ведьмины пальчики из мяса лангуста, но их быстро разобрали, — поделился он с Ниной.
Нина досадливо покачала головой и обернулась ко мне.
— Ну что там Стасик, не предложил после банкета в гробу покувыркаться? С него станется.
— А где ты гроб видела? — полюбопытствовала я.
— Как, ты не заметила? Во-он там, — она указала рукой влево за колоннами. Там было темно, отсюда не видно, и туда я ещё не дошла. — Пойдём позырим, — предложила она.
Я отказалась. Не то, чтобы я боялась, просто у меня вдруг наступил передоз от всех этих страшилок. Сначала всё было прикольно, но сейчас атмосфера начала давить. Ещё недалеко находились колонки, и агрессивная музыка в стиле хард-рок уже начинала раздражающе стучать в висках. Захотелось свежего воздуха.
— Где же твой альфа-самец Боровский? — поинтересовалась я. Всё-таки он был целью нашего визита.
За Нину ответил Михаил.
— Ещё не приехал, но все ждут.
Мишка от нас ушёл, увидев кого-то нужного. Я уже задумывала смыться, оставив Нину одну, как по залу пробежала волна оживления. Мужчины приосанились, втянув живот и выпятив грудь, у женщин хищно засверкали глаза, и руки неосознанно потянулись к сумочкам за зеркальцами. А кто стоял рядом с зеркальными колоннами тут же поправляли макияж и причёску в отражении.
Стало ясно и без довольного шёпота Нины, Боровский таки приехал.
Глава 5
Я с интересом и даже, что там лукавить, с внутренним трепетом (всеобщее волнение не могло меня не затронуть) ждала, когда он появится в поле зрения. Наконец я увидела его в профиль, он проходил через зал, а все стремились с ним поздороваться. Да, действительно, атлетически сложенный, накачанная фигура, пружинистая походка. Густые, хорошо уложенные волосы. Костюм с иголочки идеально сидел на подтянутой фигуре. Высокий рост, выделявший его из толпы.
Насколько позволял разглядеть профиль, интересное мужественное волевое лицо. Но для полного впечатления не хватало поймать взгляд. Только по глазам можно судить о человеке. Но вряд ли разочарует, подумала я. Теперь понятно, почему все так сошли с ума. Он выгодно отличался от всех мужчин, которые были в зале. Манерами, поведением, внешностью… Он так ловко лавировал между людьми! Успевал со всеми поздороваться, перекинуться парой словечек, причём явно по делу, потому что на лицах собеседников расцветали майские розы, и двигаться дальше.
И тут он обернулся. И я увидела его глаза. Я вздрогнула. Меня сковало льдом. Внутренности моментально заморозились, и я еле пошевелила языком, чтобы облизнуть пересохшие губы.
Восемь лет назад я уже видела эти глаза.
Мне было семнадцать, закончена школа, сданы на отлично экзамены, впереди получение аттестата с золотой медалью и выпускной. Есть что праздновать. Мы с девчонками на радостях засиделись допоздна. Я позвонила домой и предупредила, что иду. Отказалась от настойчивых предложений меня встретить. Наврала, что проводят. А сама почти бегом направилась через тот злополучный парк, что теперь зовется могильником. Я была молода, по-юношески бесстрашна, впереди безбрежным океаном маячило будущее, обязательно великое и прекрасное. Не было семнадцатилетней девчонке дела в тот период до леденящих душу пересудах о банде убийц и насильников, шарящих по городу в тёмное время суток. И напрасно. Жизнь моя чуть не оборвалась в тот злополучный день.
Я шла по тёмной тропке через маленькую полянку, впереди уже виднелась главная заасфальтированная дорога с единственным горящим фонаре в парке, как меня обступили тени, тихо появившиеся из кустов.