Второе дно

Но по одним только потемневшим глазам мисс Вонграт я поняла, что даже знакомство с принцем не прошло безоблачно, и окунуться в дела придется безотлагательно.

— Я получила приглашение в Алый дворец, — сообщила певица без тени гордости в голосе, словно подобное приглашение мог получить любой тапер, хоть как-то бряцающий на рояле. — Ее Величество пожелали услышать мое выступление на праздновании тридцатилетия присоединения Ньямаранга к Вайтонской Империи. Я не посмела отказать и, заручившись согласием Сомчайра, отправилась в Старый Кастл. Его Высочество… — у нее дрогнули плечи, но не голос. — Его Высочество Ричард Аллистер был очень добр ко мне. Он даже преподнес собственноручно сделанную шкатулку для колец…

Я сочувственно вздохнула. Ламаи беспомощно скривила губы.

— Разумеется, я была чрезвычайно польщена и просьбу Ее Величества спеть на следующем музыкальном вечере восприняла воодушевленно. Только ночь после этого выступления не смогла вспомнить. И следующую тоже… — она зябко передернула обнаженными плечами, и Кристиан набросил на нее свой пиджак, кажется, прежде, чем задумался. Ламаи послала ему вымученную благодарную улыбку. — Я вернулась в Ньямаранг, успела посетить с концертными вечерами несколько городов, но все так же словно пропадала каждую ночь, пока не вернулась домой и Сомчайр не увидел у меня резную шкатулку. Он заставил ее сжечь, и я на несколько месяцев забыла о странностях, снова отправившись в турне…

Тао и Кристиан словно закаменели, сделавшись изумительно похожими друг на друга и еще немного — на Хима, когда вожделенная половинка яблока отправилась не к нему, а в руку конюха.

Я тоже припомнила, что принц успел посетить «пару концертов» и отметиться в общине Ратана, прежде чем пропасть без следа, и опустила глаза. Ламаи и вовсе не поднимала взгляда от своей чашки.

— Сомчайр велел жечь любые подарки Его Высочества, — негромко говорила она, деликатно сложив руки на коленях. Пиджак Кристиана был ей безнадежно велик и только подчеркивал тонкокостную ньямарангскую хрупкость. — Но я узнала о том, что он побывал на одном из моих выступлений, только после того, как снова… — Ламаи снова передернула плечами — но беспокоил ее вовсе не холод. — Я словно провалилась в черноту на всю ночь, будто меня не было в моем собственном теле… наутро проснулась в синяках и сожгла все цветы, что мне подарили, потому что не знала, какой из букетов от него, но… я не помню ни одной ночи с тех самых пор. Не помню даже, как забеременела. Но когда начались утренние недомогания, в моих вещах откуда-то взялись деревянные бусы и шпилька. И записка, что, если мне дорог рассудок, я всегда буду носить их с собой… я сожгла все, и в тот же день вся община слегла с лихорадкой. — Ламаи снова начало потряхивать, и Кристиан легонько приобнял ее за плечо, тщетно пытаясь успокоить. — А ночью я все равно выходила куда-то — и не помнила, куда. Следы обрывались на мощеной дороге. Я проснулась на пороге дома Сомчайра, в руках у меня были часы на цепочке и платок. А в общине снова все были здоровы. И тогда Сомчайр велел слушаться и беречь подарки, потому что в заложниках у колдуна вся деревня… — она все-таки не сдержала всхлип и смущенно отвела глаза.

— Не бойтесь, — ровным низким голосом сказал Кристиан. — С мисс Блайт вы в безопасности. А мы с Тао приложим все усилия, чтобы отыскать злоумышленника и вывести из-под удара общину.

Я прикрыла глаза, услышав последнюю фразу, но снова смолчала. Право, наивно было ждать, что Кристиан запросто смирится с мыслью, что друг его детства связался с темной стороной дара — хотя бы потому, что о темной стороне дара я не рассказывала даже Тао.

Теперь, видимо, придется.

Впрочем, рассказывать страшилки при мисс Вонграт я не собиралась — у нее и без того хватало поводов нервничать — и потому только чуть тронула пальцем заварочный чайник.

Ламаи деликатно подавила зевок и захлопала ресницами, силясь согнать внезапную сонливость, но я уже подхватилась и, весело объявив, что после нескольких месяцев недосыпа ей уж точно показан здоровый сон, отправила певицу спать на моей кровати. Мисс Вонграт двигалась, словно сомнамбула, безропотно позволив помочь ей с платьем, и, кажется, закрыла глаза еще до того, как коснулась щекой подушки.

А я вернулась в столовую, где Кристиан яростным шепотом обсуждал что-то с Тао. При моем появлении оба, разумеется, замолкли, хотя до того за столом явно разгоралась нешуточная баталия, и уставились на меня так, словно это я была причиной размолвки.

— Ладно, — я снова щелкнула пальцем по чайнику, сгоняя с заварки сонный наговор, и утащила из вазочки самый аппетитный кекс. — Полагаю, вы уже успели составить свое мнение о произошедшем и твердо уверены, что принц в этом никак не замешан, поскольку у него не может быть детей. Почему, кстати? Он болен?

Братья переглянулись. Тао обреченно сжал пальцами переносицу и, кажется, счел, что его участие в разговоре и без того было слишком активным. А Кристиан безнадежно покачал головой и так напряженно выпрямился, словно собирался бросить мне вызов на дуэль.

— Его Высочество абсолютно здоров, — ровным голосом сказал он — и все-таки сдался. Ссутулился, подался вперед, некуртуазно облокотившись о стол, и заговорил куда тише. — Мисс Блайт, я успел оценить, как вы блюдете чужие тайны, и очень надеюсь, что ваша принципиальность распространится и на то, что я собираюсь вам рассказать, поскольку любое неосторожное слово может стоить жизни и мне, и вам, и даже Тао — просто потому, что он не пресек этот разговор.

— А у меня есть шанс? — пробурчал себе под нос Тао, отведя взгляд. Уши у него горели так, что я немедленно пала беспомощной жертвой собственного любопытства.

— Ни малейшего, — заявила я Тао и повернулась к Кристиану. — Вы можете на меня рассчитывать. Я слишком заинтересована в том, чтобы рядом со мной не было никого, кто способен выдернуть из могилы Императорский Коготь.

Кристиан кивнул, принимая мое обещание, но все же помедлил, обреченно глядя на старшего брата. Тао поднял руки, безмолвно капитулируя и оставляя право решения за мистером Кантуэллом, и тот все-таки решился.

— У Его Высочества не может быть детей, потому что он был мне не только другом, — сдержанно сообщил Кристиан. — Боюсь, его вкусы в сердечных делах не слишком изменились с тех пор. Мисс Вонграт — прекрасная девушка, но даже с ней… — он смущенно кашлянул и умолк.

А я с трудом сдержала нервный смех. Надо же, Дейзи как в воду глядела! А леди Изабель так старалась — и все зря!

Где-то тут меня догнало запоздалое осознание, что Дейзи говорила не только о мистере Кантуэлле, и я покосилась на Тао — кажется, слишком заметно, потому что непробиваемый камердинер немедленно вспыхнул, как спичка.

— Нет, мне Его Высочество был только другом, — сквозь зубы сообщил Тао и невоспитанно скрестил руки на груди. — И если вы полагаете…

Я подняла руки вверх и невольно рассмеялась:

— Верю, мистер Лат! И не вижу ничего зазорного ни во вкусах мистера Кантуэлла, ни в ваших.

Это признание наконец-то заставило братьев сойтись если не во мнении, то во впечатлениях: оба уставились недоверчиво уставились на меня, воскресив уже почти привычное ощущение, будто мне в лоб нацелились две двустволки разом. Консервативное общество Старого Кастла вряд ли одобрило бы мои взгляды: дворянам полагалось в первую очередь беспокоиться даже не о фамильном наследии, а о том, чтобы было кому его передать — а потому я быстро посерьезнела и негромко произнесла:

— Однако, полагаю, Его Величество меня бы не поддержал. Если вы, мистер Кантуэлл, как безземельный джентри вполне можете позволить себе не беспокоиться о наследниках, то Его Высочество — нет. После его свадьбы весь Вайтон, затаив дыхание, будет ждать рождения маленького герцога Кастелвейнского, и когда станет ясно, что этого не произойдет, развод прогремит скандалом на две страны. Вряд ли Его Высочество был готов смириться с такой перспективой.

Мистер Кантуэлл глубоко вздохнул, с заметным усилием заставляя себя успокоиться.