Страница 18 из 59
В способности принца самовольно менять агрегатное состояние я здорово сомневалась — и начала с наименее приятного вопроса:
— Вы уверены, что он жив?
Его Высочество действительно мог не спускаться по лестнице. Целиком, во всяком случае.
— Нет, — помрачнев, признался Тао. — Но склонен надеяться на лучшее. Мертвый наследник не выгоден никому. Из него не выйдет ни заложника, ни скандала, а на трон просто взойдет его младший брат — никакого повода для смуты и междувластия. Тогда как живой принц мог бы стать отличным козырем для радикальных сепаратистов.
Я поморщилась, но не стала спорить с чужой верой в чудо.
— Значит, вы надеялись, что слухи о моей заинтересованности в победе Хима дойдут до общины Ратана, а сегодня мистер Анги увидит меня возле мистера Кантуэлла и решит, что вы заручились поддержкой ведьмы.
— Анги не боится королевского гнева, — пожал плечами Тао Лат. — Король далеко — и он не может позволить, чтобы весть об исчезновении его наследника стала достоянием общественности. Но ведьма — совсем другое дело. Местные верят, что вы способны наслать на них проклятия и болезни. Ваше участие в поисках сместит чаши весов.
— Уже не сместит, — хмыкнула я. — Все, что мистер Анги увидел сегодня, — это обессиленная ведьма с обрезанными волосами, да еще вдобавок отвергнувшая подарок покровителя. Вы открыли для меня новые грани слова «провал», мистер Лат.
Тао одарил меня хмурым взглядом.
— Вынужден признать, я подошел к подготовке с недостаточным тщанием, — сообщил он таким тоном, как будто виновата в этом была я, — вне всяких сомнений. — Что я могу предпринять, чтобы исправить сложившееся положение вещей?
— У вас есть какая-нибудь вещь, принадлежавшая принцу? — подумав, спросила я.
Тао скептически изогнул бровь.
— Я могу спросить у мистера Кантуэлла. Принц наверняка оставил ему какую-нибудь памятную вещицу. Но зачем вам это?
Я стушевалась, но быстро нашлась:
— Думаю, имеет смысл устроить небольшое представление для мистера Анги. Скажем, пригласить его на спиритический сеанс, пусть впечатлится свечами, завываниями и столовращением. А потом предложить мне ради шутки вызвать дух живого человека. Принца.
— А если он все-таки?.. — Тао осекся, не желая договаривать.
— Предоставьте это мне, — усмехнулась я. — Вы сможете подкинуть эту идею губернатору?
— Я должен обсудить все с мистером Кантуэллом, — непреклонно сказал Тао Лат. — Пришлю вам записку, когда все решится.
Я кивнула и поднялась на ноги, еще надеясь урвать свой кусочек веселья на балу слуг — но просто так уйти мне, разумеется, никто не позволил бы.
— Мисс Блайт, — окликнул Тао, и я обернулась на выходе из беседки, уже отодвинув свисающую лозу. — Что вы хотели бы получить в качестве благодарности за свое участие?
Я широко улыбнулась, уже чувствуя, как внутри разгорается знакомый озорной огонек.
— Вы танцуете, мистер Лат?
Тао прислушался. Из распахнутых нижних окон особняка доносился сложный ритм регтайма, едва замаскированный душевной игрой на старом рояле, сопровождавшейся взрывами смеха и залихватской песней на четыре разных голоса: господа удалились, и слуги веселились в своей непередаваемой манере.
— Как языческий бог, — со смешком заверил меня Тао, протянув руку.
«Пьяный и полуголый?» — едва не уточнила я, но вовремя прикусила язык и охотно вложила пальцы в его ладонь. Такие вещи о партнере лучше всего узнавать по ходу дела. По крайней мере, не раньше, чем выпьешь сама, дабы составить ему достойную пару.
Регтайм вдруг прервали раскатистые, тягучие звуки: кто-то добрался до саксофона. Тао сверкнул белозубой усмешкой и уверенно потянул меня к особняку.
Веселье уже выплеснулось во внутренний двор. Наше появление ознаменовалось радостными вскриками и чьим-то смехом. У меня в руке вдруг оказался бокал с золотистым шампанским, но через мгновение его уже не было — а я, захмелевшая без вина, летела в танце, легкая, как перышко.
Младший лакей извлекал из старого рояля такие мелодии, будто над каждым его пальцем колдовали волшебные фейри, затеявшие веселье на глупой человеческой вечеринке. Дворецкий смешно надувал щеки, и саксофон в его руках жил собственной жизнью — словно сказочные создания не обошли стороной и его.
Тао уверенно вел меня в танце — не языческий бог, но неблагой принц фейри, околдовавший всех подвластных ему несчастных смертных, улыбаясь, как безумец. Казалось, он соткан из морского бриза и закатных облаков — и в его руках я сама превращалась в волшебное создание из ветра и искрящихся огоньков, рожденное ради музыки и движения.
Мелодия сменяла мелодию, плавное звучание саксофона перетекало в отрывистые звуки рояля, барабанные ритмы отдавались вибрацией в костях и манили за собой, не позволяя остановиться и перевести дух. Вокруг нас вдруг образовалось свободное пространство — и злой фейри тотчас заполонил танцем весь двор, увлекая меня за собой, как порыв ветра уносит бабочку.
Горели волшебные огни, рассыпая ослепительные искры, шипели игристые вина. Одна за другой включались в безудержный танец пары — я едва замечала, что происходит вокруг.
Тао улыбался, и ночь до неузнаваемости изменяла его лицо. Смягчала золотистыми бликами острые скулы, зажигала теплый блеск в темных глазах, густой тенью обрисовывала губы — и близящийся рассвет не вызывал ничего, кроме яростного протеста, но был поистине неумолим.
Первым уснул пожилой дворецкий, и с ним затих саксофон; следом замолчала миссис Вест, чье низкое грудное пение сопровождало все неспешные мелодии. Дольше всех продержался один из учеников садовника на барабанах, но в конце концов сон сморил и его.
А я, напротив, словно очнулась — в уверенных мужских руках, которые за минувшие часы так привыкли лежать на моей талии, что никуда не исчезли даже с рассветом. Призывать их к порядку отчего-то не хотелось. Тао, непривычно расслабленный и открытый, переводил дух; от него еще веяло адреналином и весельем, и я, не удержавшись, скользнула пальцами по каменно твердым плечам — а он вдруг напрягся всем телом, среагировав на прикосновение.
— Бросьте, — рассмеялась я и легко выскользнула из его объятий, чтобы подобрать с куста фривольно повисшую на нем накидку. — Играть в недотрогу следовало до того, как протанцуете с ведьмой всю ночь напролет.
— Сейчас я как никогда близок к тому, чтобы поверить в ваши сверхъестественные силы, — задумчиво признался Тао. Его голос был хрипловатым и уставшим, и я настороженно замерла, завернувшись в накидку. — Не помню, когда я в последний раз так увлекался. Мистер Кантуэлл вот-вот проснется, а я…
Хорош, что говорить. Как породистый жеребец после скачек, выложившийся до последней капли — длинные стройные ноги, влажная кожа, тяжелое дыхание и взъерошенные волосы, которые я до сих пор видела исключительно идеально уложенными. Этот Тао, человечный и близкий, нравился мне гораздо больше безупречно вышколенного камердинера — но, увы, таким он своих господ вряд ли устроил бы.
— А вы тут же попросите у него какую-нибудь вещь принца, — усмехнулась я. — Поиски его отвлекут, и вы успеете вздремнуть хоть полчасика. Затем обсудите предложенный мной план, это займет еще некоторое время. Когда закончите, начнется прилив, так что мальчишка с запиской доберется до мангров не раньше вечера — а к тому моменту я как раз высплюсь, — закончила я и со вкусом потянулась всем телом, приподнявшись на цыпочки. По мышцам растекалась приятная истома, и я зажмурилась от удовольствия.
— Вы злая ведьма, мисс Блайт, определенно, — с прискорбием констатировал Тао Лат, не скрывая зависти — и заинтересованного взгляда.
— Злой я была с утра, — рассмеялась я. — Когда выяснила, что вы решили разыграть меня втемную. К счастью, у вас не вышло.
Он вдруг ухмыльнулся — и, нагнувшись, подобрал из пыли слегка погнутую шпильку.
— Вы так думаете?
Я ойкнула и ощупала голову — с довольно прискорбным результатом. Волосы порывались восстать против тирании шпилек еще вечером, а ночью использовали бал как прикрытие, чтобы свергнуть ненавистных угнетателей — и теперь торжествующе кудрявились на всю длину, злорадно поблескивая рыжиной.