Страница 9 из 14
– Чёртова птица, а эта женщина, приснилась мне что ли… но плед на полу. Наверное, я его сам скинул во сне. Эх, и чего только не приснится.
Гриша попытался уснуть, но его разбудили шорохи на верхнем этаже, он пошёл туда. Тихо поднялся по ступеням и встал за углом. Дверь его комнаты была приоткрыта. Сзади раздался голос и кто-то коснулся его плеча. Сердце Гриши заколотилось.
– Мария? – вскрикнул, повернувшись, он.
– Что Вы здесь делаете? – задала она встречный вопрос.
– Я…я хотел, я хотел… убедиться, всё ли хорошо у вас. А куда это Вы ходили посреди ночи? – сменил тон с оправдательного на разоблачающий Гриша.
– Я ходила за водой, Настя простыла, у неё, кажется, жар. И я, вот, ходила, но не нашла воды.
– А зачем Вы приходили ко мне на… ну, в гостиную, и когда Вы успели переодеться? – спросил Гриша, трогая Марию за манжеты рукавов платья.
– Что? Да что с Вами? У Вас тоже горячка? – она оттолкнула его и прошла в комнату.
Гриша спустился вниз и вернулся с горячим чаем и засахаренным мёдом. Поставил всё на стол и сказал поднять Настю, что Мария и сделала.
– О, Библия, – он увидел Библию, лежащую на столе. – А не рано ей ещё?
– Я читаю ей Библию, – ответила Мария. – Настя принимает её как сказки, её любимая книга «от Матфея». Она всегда носит её с собой. Ей шесть лет, а она иногда мыслит, как взрослая.
– Что у тебя на шее? – спросил, отодвинув густой, роскошный волос, Гриша. – Это синяк? Так откуда вы пришли? Знаешь, мне сегодня ночью, там внизу, когда ты приходила, показалось, что…
– Так, Гриша, послушайте, я не была у Вас внизу, не знаю, что за приведение Вам являлось, но точно не я. Спокойной ночи.
Григорий вышел из комнаты, когда раздался крик Марии и плачь девочки. Гриша поспешил назад, дверь была заперта.
– Мария! Мария! Что с Вами, откройте мне дверь, прошу Вас, Мария – кричал Гриша, стуча кулаками и плечом в дверь.
– Гриша, я не могу открыть её, – кричала Мария.
– Отойдите, я сейчас выбью её, – сказал Гриша и выбил дверь ногой.
На столе горел огонь, Гриша снял с себя рубаху и затушил пламя. Убрав рубаху, он размёл остатки сгоревшей бумаги. Это была Библия.
– Что случилось? – спросил он.
– Не знаю, это ужасно. Она загорелась сама собой, просто лежала, а потом вспыхнула, как сено, – ответила испуганная Мария.
Утром все собрались на кухне и вели беседу с хозяйкой. Пили горячий кофий с сахаром, только маленькая Настя пила чай с мёдом.
– Вы слышали что-нибудь вчера ночью? – спросил Гриша старуху.
– Нет. А что я должна была слышать? – не понимая, ответила она.
– Хватит делать такой вид, как будто ничего не происходит, – повысил голос Гриша. – Или Вы в таком возрасте, когда сон чуткий, не слышите призраков? Вы что-то скрываете, это я вижу не вооружённым глазом. Что это за дом, и это место… – его тон повышался. – Отвечайте! Что Вы делаете в своей комнате, что закрываетесь там до утра?
– Гриша! – крикнула Мария. – Гриша, хватит! Замолчите! Вы как хотите, а я, как только Настенька поправится, ухожу. Не знаю, что это за место и дом, но я хочу покинуть его как можно скорей.
Наступил вечер, и все разошлись по комнатам. Гриша сидел за столом керосинки и писал письмо своей сестре в В. Перед ним лежал листок бумаги с молитвой, который дал ему странный схимник. В открытую дверь Григорий увидел, как кто-то прошёл, и встал посмотреть. Мария шла вниз по лестнице, он пошёл за ней, посмотреть, куда она идёт. В Григории проснулось какое-то недоверие к этой женщине, не смотря на то, что она с ребёнком. Она явно что-то тоже скрывала, казалось Грише. Как и зачем они пришли сюда ночью одни, в такое ненастье.
Гриша стоял и смотрел, как Мария спустилась и пошла в гостиную. Тихо крадучись по стенке он спустился за ней. Она направлялась к двери на выход.
– Ну и куда же Вы, Мария, под дождь и без накидки? – окликнул её Гриша, но она промолчала и не обернулась, а вышла из дома. – Странно! Можно предположить, что Мария лунатизмом страдает, но это абсурд, луны нет, – говорил он сам с собой по пути наверх.
Через несколько секунд он пришёл в ужас, наверху ему встретилась Мария.
– Что это ещё такое? Как Вы… разве Вы сейчас не выходили на улицу? – возмутился Гриша.
– Послушайте, Григорий, Вы хотите обратить моё внимание на себя, я понимаю, – говорила с милой улыбкой Мария. – Но Вы бы не могли придумать более простой и неординарный способ, нежели такой – с привидениями.
– Может Вам положить пирожное под дверь? – съехидничал Гриша.
– Не поняла?!
– Это старый ирландский обычай, мужчина кладёт даме под дверь пирожное и, если она его ночью берёт, значит она принимает его ухаживание, а если нет, то значит нет, – объяснил Гриша. – Но это здесь не причём, я говорю Вам, в этом доме что-то происходит. Как Вы объясните ситуацию с Библией? Вы замечали, что в доме нет ни одной иконы и креста?
– Ну, знаете, в мире много вещей, которые не поддаются объяснению, – ответила Мария. – Идите спать.
Их привёл в себя страшный и громкий крик девочки, которая пищала, словно мифическая Сирена. Они побежали в комнату. Девочка сидела на полу и зажимала глаза, окно было открыто.
– Что случилось, Настя, тебе приснился кошмар? Ну, всё, всё, мама здесь.
– Это был не сон, мама, – плакала девочка. – Это страшная…
– Что? Что ты говоришь такое, доченька?
– Это страшная женщина с большими, чёрными глазами и встрёпанными волосами… – закончил Гриша за девочку, и она подтвердила, кивая головой.
– Послушайте, перестаньте нести этот бред, – закричала Мария дрожащим голосом. – Нет ничего такого. Ложись, Настя, тебе надо отдохнуть, утром мы уходим.
– Не глупите, Мария, как дождь кончится, мы уедем, а сейчас мы не выйдем, дороги, если и есть, то размыты, – говорил Гриша. – Если это бред, то кто тогда открыл окно? Девочка спала, а мы были там.
Григорий подошёл к окну и вглядывался в непроглядную темноту. Дождь шёл стеной, ничего не было видно. Вдруг Гриша рассмотрел какое-то движение на улице перед домом. Приглядываясь, он увидел женщину, вышедшую из-за дерева. Потом появился мужчина в шляпе и в руках его был чётко виден топор, за ним шёл ещё один с серпом. Через мгновенье их было уже сотня.
– Мария? Мария, бегите в подвал, скорей…
– Что это за люди? – спросила она, увидев всех их.
– В подвал, быстро… – закричал Гриша.
Мария схватила девочку и выбежала вон из комнаты. Гриша закрыл окно и бросился к двери, но дверь перед ним захлопнулась и не поддавалась на попытки открыть её. Внезапно, невидимая сила отбросила его в угол к окну. Он открыл глаза и увидел ту страшную женщину, которую он видел до этого, и которую видела девочка. Её лицо было страшно искажено, глаза чёрные и большие, волосы как солома, кожа рук сморщенная и сухая с чёрными рубцами, ногти длинные и грязные. Она надвигалась на него, он снова предпринял попытку прорваться к двери, но страшная женщина отбросила Гришу в другой угол, ударив сильно о стену. Григорий увидел на полу листочек с молитвой, данный ему схимником, выпавший из кармана. Он взял его и стал читать: «Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя Твое, да придёт царствие Твое, да будет воля Твоя, как и на небесах, так и на земли. Хлеб наш насущный дай нам днесь, и остави нам долги наши, яко же и мы их оставляем должникам нашим. И не веди нас во искушение, но избави нас от лукавого. Яко твоё есть царство и сила и воля Отца и Сына и Святага Духа. Аминь».
И напоследок зажмурил глаза, и когда открыл, то её уже не было. Григорий встал и побежал из комнаты, забежал в подвал и заперся изнутри. Повернувшись, он увидел горящую керосинку, но Марии м Насти не было. Они выбежали из дома с чёрного хода, в надежде скрыться от этого места подальше. Но удалось ли им – он сейчас не знал. В дверь стучали и шкрябали, страх поселился в неверующее до этого момента в ничего подобное сердце, он горячо и с верой молился. Настало утро, страх отступил.