Последний крестоносец

Когда его наставник внезапно отпрянул от двери с выражением крайнего отвращения на лице, Римо поинтересовался:

- Что, с тебя достаточно?

- Посуди сам, - ответил Чиун, отходя в сторону.

С видимой неохотой Римо заглянул в замочную скважину. Виктория Хоур стояла на коленях спиной к нему, а Элдон Слаггард, мясистая ладонь которого лежала на голове его личной помощницы, размахивал свободной рукой в воздухе. С каждой секундой лицо преподобного отца все больше наливалось кровью, а глаза были прикрыты, словно в молитвенном экстазе.

- Ну? - осведомился Чиун, когда Римо снова занял свой пост у каюты.

- Что значит "ну"? - ответил тот. - Он просто воодушевляет ее к молитве.

- Кто кого воодушевляет - это отдельный разговор, - отрезал Чиун, - но в одном я уверился окончательно: ты столь же слеп, как этот Слаггард отвратителен.

- Преподобный Слаггард. И вообще, не понимаю, о чем ты говоришь! Лучше приведи сюда нашедшегося парня. Думаю, преподобный отец захочет с ним поговорить, когда закончит.

- Такие, как он, не могут закончить никогда, - таинственно проговорил Мастер Синанджу и поднялся наверх.

Немного погодя из-за двери донесся шум голосов. Римо решил, что настал подходящий момент, чтобы сообщить преподобному Слаггарду радостные известия, и громко постучался.

- Кто там? - раздраженно спросил Слаггард. - Я же просил меня не беспокоить!

- У меня хорошие новости, - отозвался Римо.

За дверью что-то зашуршало, и через секунду оттуда показалось покрасневшее лицо преподобного отца, не успевшего даже толком пригладить волосы.

- Что, мы сбросили на Иран атомную бомбу?

- Нет. Вернулся Ламар Бу, - радостно сообщил Римо. - Это же замечательно, верно?

Преподобный Слаггард явно не был обрадован. В первое мгновение на его лице застыло бессмысленно-непонимающее выражение. Когда до него наконец дошел смысл сказанного, у преподобного отца отвисла челюсть, глаза округлились, а сжимавшие дверь пальцы побелели так сильно, что украшавшие их перстни, казалось, заиграли всеми цветами радуги.

- Ч-чч...

- Здесь Ламар Бу. Тот самый, чьи родители подали на вас в суд. Он утверждает, что произошло какое-то недоразумение, и хочет с вами поговорить.

- Ч-чч-то? - снова попытался выговорить Элдон Слаггард.

- Вернулся Ламар Бу. Он...

- Я прекрасно знаю, кто это! - заорал преподобный Слаггард. - Не пропускайте его! Не желаю видеть этого трусливого негодяя! Нужно как-то его задержать!

- Но Чиун уже ушел, чтобы проводить его на борт.

- Что случилось? - спросила из-за спины Слаггарда Виктория Хоур.

- Вернулся этот сопляк Бу! - хрипло ответил Слаггард.

- Как вернулся? Не может быть, он же был вместе со всеми остальными.

- Какой-то человек у ворот утверждает, что он - Ламар Бу.

- Ничего не понимаю, - сказал Римо. - Я думал, вам будет приятно это услышать.

- Скажите капитану, что мы отплываем, - приказал Слаггард.

- Но...

- Немедленно! - прокричал преподобный отец. - Понимаешь, я сказал немедленно!

Нахмурившись, Римо вышел, чтобы передать приказ в рубку.

По палубе тут же забегали матросы в белой форме, отдавая швартовы. Из машинного отделения донесся гул двух мощных дизельных турбин.

Когда Римо, все еще недоуменно покачивая головой, снова вышел на палубу, он увидел, как Чиун показывает охранникам, что нужно открыть ведущие на территорию Всемирной церкви автоматические ворота.

На дорожке показалась одинокая фигура, и створки тут же стали закрываться. Чиун шагнул вперед, чтобы поприветствовать Ламара Бу, но тут перед оградой пронесся автобус и, сделав крутой поворот, протаранил ворота. Не успевшие закрыться до конца створки разлетелись в стороны, одна из них разбила лобовое стекло, другую автобус подмял под себя.

Машина летела прямо на Ламара Бу. Юноша обернулся и застыл, словно пригвожденный к месту.

Римо, поняв, что уже не успеет помешать столкновению, бросил взгляд в сторону Чиуна, но там, где старый кореец стоял еще секунду назад, никого уже не было. Ему показалось, что шафранно-желтое кимоно мелькнуло где-то рядом с автобусом, и через мгновение Ламар Бу оказался отброшенным с пути надвигавшейся, словно колесница Джаггернаута, машины.

- Молодец, Чиун! - крикнул Римо.

Автобус, сминая шинами дерн, вылетел на газон, снес стоявший посредине крест и, наконец, забуксовав, остановился. Из распахнувшейся дверцы выскочили люди в куфиях и потертых комбинезонах и открыли огонь из автоматов.

Треск очередей, смешавшийся с криками, напомнил Римо годы войны во Вьетнаме.

С нижней палубы выскочил преподобный Слаггард.

- Что здесь происходит?! - прорычал он.

Римо открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно замер, пораженный обликом преподобного отца. На Слаггарде был зеленый мундир, обильно расшитый золотыми позументами. Голову его украшала белоснежная фуражка с кокардой, а на боку болталась огромная парадная шпага. Мощную грудь преподобного Слаггарда покрывали бесчисленные нашивки, но совершенно не похожие на те, которые обычно носят военные. Римо заметил вышитые круги, кресты и прочие оккультные символы, а также надпись, которая гласила что-то вроде "Орден гнева Господнего".

- Преподобный Слаггард... - ошеломленно пробормотал Римо.

- Преподобный-Генерал, - гордо поправил тот. - Когда я надеваю мундир, то становлюсь неустрашимым Преподобным-Генералом Слаггардом, правой рукой Всевышнего. Так что же все-таки здесь творится?

- Иранцы, - ответил Римо, показывая рукой в сторону берега.

Преподобный-Генерал, побледнев, сжал эфес шпаги.

- Как... Откуда ты знаешь? - проговорил он.

- Видите у них на головах клетчатые платки? Такие носят на Ближнем Востоке, так что вполне вероятно, что это иранцы.

- Передай команде, что нужно отплывать.

- Я уже сделал это.

- Ну, тогда поторопи их, черт возьми! Нужно как можно скорее убираться отсюда!

Неустрашимая правая рука Всевышнего неистовым взором окинула палубу. На глаза преподобному попался висящий у рубки рупор, схватив который, Слаггард прокричал:

- Отчаливаем! Быстрее! Да отплывет когда-нибудь эта посудина?

Внезапно его внимание привлекло происходящее на берегу. Из здания Храма выбегали люди, но, увидев раненых, быстро скрывались обратно. Несколько новобранцев в растерянности замерли посреди лужайки.