Страница 65 из 86
Я сел, машинально ощупал китель с левой стороны, чтобы удостовериться, что рапорт на месте, стянул сапоги и принялся бесшумно шагать по комнате в носках. Я очень устал, но спать мне не хотелось.
В дверь легко постучали, я сказал "войдите", и на пороге появилась Эльзи. На ней был самый красивый из ее халатов. Я с удивлением заметил, что она даже надушилась.
- Я не мешаю тебе?
- Да нет же, заходи.
Она закрыла за собой дверь, и я поцеловал ее в щеку. Я чувствовал неловкость, так как был без сапог, а это делало меня ниже ее ростом.
Я сухо произнес:
- Садись, Эльзи.
Она присела на койку и смущенно проговорила:
- Я услышала, как ты вошел.
- Я старался не шуметь.
- Да, да, - сказала она, - ты всегда делаешь это очень тихо.
Помолчав, она продолжала:
- Я хотела бы поговорить с тобой.
- Сейчас?
Она неуверенно проговорила:
- Если ты не возражаешь, - и добавила: - Понимаешь, ведь я так мало вижу тебя в последнее время.
- Это не от меня зависит.
Она подняла на меня глаза.
- У тебя очень утомленный вид, Рудольф. Ты слишком много работаешь.
- Да. Но ведь ты хотела со мной о чем-то поговорить, Эльзи, - заметил я.
Она слегка покраснела и торопливо пробормотала:
- О детях.
- Да?
- Это относительно их занятий. Ты знаешь, ведь когда мы возвратимся в Германию, окажется, что они намного отстали от своих сверстников.
Я кивнул, и она продолжала:
- Я говорила об этом с фрау Бетман и с фрау Пик. Их дети в таком же положении. Они тоже очень озабочены...
- Да?
- И вот я подумала...
- Да?
- ...Быть может, мы могли бы выписать учительницу-немку для детей офицеров.
Я взглянул на нее.
- Что ж, это прекрасная мысль, Эльзи. Немедленно займись этим. Мне надо было раньше об этом подумать.
- Но, - неуверенно проговорила Эльзи, - дело в том, что я не знаю, где ее поместить...
- У нас, конечно же.
Я снова ощупал левую сторону своего кителя и сказал:
- Ну вот, все в порядке. Вопрос решен.
Эльзи не уходила. Она сидела, опустив глаза, сложив руки на коленях. После долгой паузы она подняла наконец голову и через силу сказала:
- Посиди со мной рядом, Рудольф.
Я посмотрел на нее.
- Отчего же, конечно.
Я сел рядом с ней и снова почувствовал запах духов. Душиться - это так мало походило на Эльзи.
- Ты хочешь еще что-нибудь мне сказать, Эльзи?
- Нет, - пробормотала она смущенно, - мне просто хотелось немного поговорить с тобой.
Она взяла меня за руку. Я слегка отстранился.
- Я так мало вижу тебя в последнее время, Рудольф.
- У меня много работы.
- Да, - грустно сказала она, - но на болоте ты тоже много работал. И я не бездельничала. А все же было не так.
Наступило молчание. Потом она снова заговорила:
- На болоте у меня не было денег, не было комфорта, прислуги, не было машины, и все же...
- Зачем возвращаться к этому, Эльзи! - и поднявшись, я резко добавил: Или ты полагаешь, что мне не...
Я оборвал себя на полуслове, прошел несколько шагов по комнате и продолжал немного спокойнее:
- Я здесь потому, что здесь я приношу наибольшую пользу.
Помолчав, Эльзи снова робко попросила меня:
- Может, ты все же посидишь со мной?
Я сел на койку, она слегка придвинулась ко мне и снова взяла за руку.
- Рудольф, - проговорила она, не глядя на меня, - неужели так уж необходимо, чтобы ты спал здесь каждую ночь?
Я отвел взгляд.
- Ты же знаешь, я возвращаюсь в самое неопределенное время. Не хочется будить детей.
- Но ведь ты делаешь все так тихо, и я могла бы выставлять тебе ночные туфли в переднюю, - мягко возразила она.
Я ответил, не поднимая на нее глаз:
- Дело не только в этом. Я очень плохо сплю теперь, всю ночь ворочаюсь в постели. Иногда даже встаю выкурить сигарету или выпить стакан воды. Мне не хотелось бы тебя беспокоить.
Я почувствовал запах ее духов и понял, что она наклонилась ко мне.
- Меня бы это не потревожило.
Она положила руку мне на плечо.
- Рудольф, - тихо сказала она, - ты никогда так долго не оставлял меня...
Я быстро перебил ее:
- Не надо говорить об этом, Эльзи.
Наступило длительное молчание. Я смотрел куда-то в пустоту. Потом я сказал:
- Ты же знаешь, я не отличаюсь чувственностью.
Рука ее сжала мою руку.
- Не в этом дело. Я только хотела сказать, что ты очень изменился. С тех пор как ты вернулся из Берлина, ты стал совсем другой.
- Ты с ума сошла, Эльзи!
Я поднялся, подошел к столу и закурил сигарету.
За моей спиной раздался ее встревоженный голос:
- Ты слишком много куришь.
- Да, да.
Я вложил сигарету в рот и провел рукой по переплетам книг.
- Что с тобой, Рудольф?
- Да ничего! Ничего!
Я обернулся к ней.
- Не хватает, чтобы еще ты мучила меня, Эльзи...
Она поднялась с глазами полными слез и бросилась мне на шею.
- Я меньше всего хочу мучить тебя, Рудольф. Но мне кажется, что ты меня больше не любишь.
Я погладил ее по волосам и с усилием проговорил:
- Конечно же, я люблю тебя.
После короткой паузы она сказала:
- На болоте, в особенности в последнее время, мы были по-настоящему счастливы. Помнишь, как мы откладывали деньги, чтобы приобрести ферму. Да, хорошее это было время...
Она сильнее прижалась ко мне, я отстранился и поцеловал ее в щеку.
- Иди теперь спать, Эльзи.
- Может, ты подымешься сегодня ко мне?
Я с раздражением ответил:
- Не сегодня, Эльзи. Не сейчас.
Она посмотрела на меня долгим взглядом, покраснела, губы ее шевельнулись, но не произнесли ни слова. Поцеловав меня в щеку, она вышла.
Я закрыл за ней дверь, услышал, как скрипят ступеньки под ее шагами, и, когда все смолкло, тихонько запер дверь на задвижку.
Сняв китель и повесив его на спинку стула, я ощупал внутренний карман и убедился, что конверт на месте. Затем я взял сапоги и тщательно осмотрел их. Заметив, что подковка правого сапога сносилась, я подумал, что завтра же нужно отдать, чтобы поставили новую. Я провел рукой по голенищу. Кожа была мягкая, нежная - никогда, никому я не доверял чистить свои сапоги.
Я достал все необходимое из ящика стола, наложил на сапоги немножко ваксы, хорошенько размазал ее и принялся тереть. Долго и тщательно я натирал сапоги, пока они не заблестели. Рука моя медленно, механически скользила взад и вперед. Прошло несколько минут. Теплая волна умиротворения охватила меня.