Страница 53 из 71
Кейб задумался. Решил, что ему не нравится этот манипулирующий сукин сын, от которого за версту несло залами заседаний и привилегиями.
— Извините, но у меня есть и другие дела, — он затушил сигарету и встал. — А теперь прошу меня извинить…
— Мы заплатим вам пятьдесят тысяч долларов, мистер Кейб.
Кейб почувствовал легкое головокружение. Он снова опустился на диванчик и кашлянул.
— Первое, что необходимо знать в таких делах, это факты. Итак, расскажите мне всё, что вам известно…
— 11-
Подобно стервятникам, собравшимся вокруг свежей добычи, линчеватели — теперь уже без капюшонов — собрались вокруг тела Джеймса Хорнера.
Он лежал на плите в морге — семьдесят килограммов мертвечины. Его глаза остекленели, но были широко раскрыты и пристально смотрели перед собой.
Один из линчевателей — начальник шахты Маккратчен — попытался опустить ему веки, но те упорно поднимались. Мужчина перекрестился.
— Мне это не нравится, — пробормотал он. — Совсем не нравится.
Остальные засмеялись.
— Ничего сверхъестественного в этом нет, — объяснил Калеб Каллистер. Он взял коричневую стеклянную бутылку с жидкостью, нанёс её на край век и плотно прижал. А через пару секунд, когда отпустил, они больше не открывались.
Хорнер был весь в засохшей крови. Она пропитала его синее пальто и забрызгала лицо. Сбоку в шее зияла огромная чернеющая дыра.
— Должно быть, пуля вырвала ему большую часть шеи, — сказал Люк Уиндоус.
— А вместе с ней — и сонную артерию, — добавил Каллистер.
Он натянул на тело простыню, ибо мёртвое лицо заставляло остальных чувствовать себя неловко.
Без Хорнера их оставалось уже шестеро — Каллистер, Уиндоус, Каслоу, Маккратчен, Чиверс и Реттинг. Они преследовали мормонов уже больше трех месяцев.
В основном они охотились на небольшие группы, отошедшие далеко от деревни. Сегодняшняя вылазка на Искупление была первым подобным выступлением. Но теперь, после смерти Хорнера, она явно не будет последней.
— Мы с Хорнером выросли вместе, — произнёс Уиндоус. — Мы выросли вместе…
— Он храбро бился за правое дело и погиб, — кивнул Каллистер, хотя в голосе его не звучало никаких эмоций. Но что ещё он мог сказать?
Маккратчен чувствовал себя не в своей тарелке с тех пор, как они привезли тело Хорнера в город.
— Может, это какое-то предзнаменование? — сказал он.
Каслов покачал головой.
— С каких пор пристреленный человек считается предзнаменованием?
— Я просто подумал…
— Хватит, — одёрнул их Реттинг. — Дурацкий трёп.
Но Чиверс не был так уверен.
— Может быть, этим делом мы оскорбили Бога, и теперь он нас наказывает?
— Пасть закрой, — рявкнул Уиндоус.
Каллистер знал, что должен взять дело под контроль, иначе эта драка станет концом их маленького общества.
— Так, — сказал он, вставая между Уиндоусом и Чиверсом. — Хватит пререкаться. Мы все здесь — часть одного целого, мы братья. Мы все дали клятву, не так ли? Я считаю, что смерть Хорнера не имела ничего общего ни с Богом, ни со святыми, ни с самим дьяволом. Это был несчастный случай. Мы ехали туда, стреляя и поджигая всё на своём пути. Вокруг нас летало столько свинца, что нам повезло, что никто больше не получил пулю. Может быть, мормоны и попали в Хорнера… а может быть, это сделал кто-то из нас. Рикошет. Это возможно. Всё возможно.
Все замолчали и на несколько секунд задумались.
— Так что хватит нести чушь, — сказал им Каллистер. — Эти ублюдки заплатят за произошедшее, просто не сегодня.
— А что с Хорнером? — поинтересовался Уиндоус.
Каллистер вздохнул.
— Мы должны избавиться от тела.
— Подожди-ка минутку, — сердито начал Уиндоус. — Он был моим другом. Я вырос вместе с ним, я…
— Мы должны избавиться от тела, — перебил его Каллистер. — Попомните мои слова: мормоны придут к Диркеру с криками, как только рассветёт. Если они видели, как его застрелили, то расскажут об этом шерифу. А если Диркер увидит рану Хорнера, то этот хитрый сукин сын сложит два и два. Он знает, кто друзья Хорнера, и поймёт, на кого повесить всех собак.
После этого наступила тишина.
Полнейшая.
Всё, что можно было услышать, — это ветер за окном и тиканье каминных часов в комнате.
Каллистер велел Уиндоусу и остальным унести тело в горы и закопать в неглубокой могиле, где его никогда не найдут.
— Мы отомстим за Хорнера, — пообещал Каллистер. — Может быть, завтра вечером, может быть, послезавтра, но он, безусловно, будет отмщён. В следующий раз, когда мы поедем в Искупление, у нас будет не только оружие и керосин.
— А что ещё? — вскинул брови Каслов.
— Я думал о динамите для шахт, — усмехнулся Каллистер.
Остальные ухмыльнулись в ответ.
— 12-
Утро следующего дня выдалось прохладным и пасмурным, легкий дождь моросил над горами Сан-Франциско, городками и шахтерскими поселками, которые росли вокруг них, как сорняки.
В Искуплении группа мужчин, одетых во всё чёрное, находилась в большом амбаре. Они стояли и смотрели на тела, лежавшие поверх тюков сена. Это были тела мужчин, женщин и детей, убитых линчевателями. Их было около двух десятков.
Хотя эти люди следовали учению Бригама Янга[1] и пути праведности, положенному пророком Джозефом Смитом[1], они не были похожи на других мормонов.
Эти люди были вооружены кольтами и дробовиками, винтовками и армейскими карабинами. В религии, которая поддерживала путь агнца, эти люди были волками, охотниками и хищниками.
Они называли себя «Даниты», хотя язычники знали их под именем «Ангелы Разрушения». Это было тайное общество, являвшееся частью Церкви Святых последних дней.
Еще до начала резни в Маунтин-Медоуз, когда мормонские ополченцы и индейцы под предводительством датчан вырезали не менее 150 выходцев из Калифорнии, они активно сводили счеты и исправляли несправедливости по отношению к мормонскому населению территории Юта.
И всё это — по приказу Бригама Янга, хотя он и отрицал это раз за разом.
И теперь они были в Искуплении.
Деревенский старейшина расхаживал перед телами, не скрывая слез.
— Только через Священное Писание мы можем узнать о плане Божьем, о красоте ума Божьего и воли его, — говорил он. — Ведь все мы — дети Божьи, не так ли? Мужчины, женщины и дети? И разве нам не обещано спасение за труды наши, за беды и муки земные?
В ответ ему хором прозвучало «аминь».
— Да, братья и сестры, Господь Всемогущий повелел нам идти среди народов и распространять слово его. Он уполномочил нас крестить язычников в Церкви своец. И это — о да! — это наша задача! Нет, это наше божественное право! И все же, есть те, кто навлекает на нас нечестивые деяния! Мерзкие поступки, совершенные мерзкими умами и мерзкими сердцами! Они отвергают Слово и учение Господа Бога Саваофа! Они отказываются не только от спасения, но и от пути избавления и от вечной жизни! Они плюют в лицо его сыну Иисусу Христу! И что еще хуже — гораздо хуже, братья мои! — они убьют нас и выжгут всех с тех самых земель, которые обещал нам Пророк Джозеф Смит! А когда они развращают наших детей, разве мы не сердимся? Когда они проливают кровь нашего рода, разве мы не приходим в ярость? И когда они убивают наших братьев, разве мы не движемся к мести?
Крики «аминь» теперь звучали громче и громче. Старейшина открыто занимался плагиатом как Книги Мормона, так и произведений Уильяма Шекспира, но никто, казалось, этого не замечал.
Старейшина был известен своими пламенными проповедями, и никто не был разочарован этим утром, глядя на обгоревшие и изрешеченные пулями трупы перед собой.
— Господь сказал нам любить Его, любить всех его детей… но как быть с теми, кто не любит нас? Кто не избрал путь спасения и мира? Что же тогда, спросите вы? А я вам отвечу, братья! Ибо как сказал Господь: мне отмщение, и им отмщение! Наше кровное право — отомстить за убийство нашего рода! И так и будет, братья мои…