Страница 17 из 28
Тимошка Анкудинов волей судьбы оказался одним из самых известных авантюристов XVII века и одновременно одним из первых русских поэтов. Служил в московских приказах, запутался в долгах, сжег свой дом и бежал за границу. Выдавал себя за мифического сына царя Василия Шуйского. Девять лет выдавал себя в Европе за наследника русского престола, принимал то ислам, то иудаизм, то протестантизм (возможно, и католичество). Сумел некоторое время обманывать самых разных людей: от Богдана Хмельницкого и турецкого султана – до папы римского и шведской королевы Кристины. Выдан герцогом Шлезвиг-Гольштейнским, казнен в Москве четвертованием.
Князь Алексей Трубецкой
Опись казны Патриарха Никона. 1658
Беда зиждителю новозаконных храмин!Уместно ли душе быть ставкой на кону?Бумагу трать дестьми, исписывай пергамен,а все одно с собой не заберешь казну.Что делать велено – то самое и делай,никак не избежать оказии такой.Как глупый кур в ощип, попался престарелыйбоярин Алексей Никитич Трубецкой.…При эдаком труде попробуй-ка, не спять-ка,ты брошен в писари отобранной казны,и лишь окольничий, известный Стрешнев-дядька,при этих описях с тобой протрет штаны.Златая братина, лоскутье монатейно,персицка ладона шестипудова кадь:чье здесь имущество, хозяйско иль ничейно?Ужели здесь хоть что возможно отыскать?Поддоны купковы, серебряные цаты,росолник с кровлею, шурупных шесть фигур,объярны ферязи, хоть ветхи, да богаты,три старых саблишки, боярский татаур.Возглавье низано, пять долгих патрахелей,лук добрый ядринский, в бочатах клей мездров,котел серебряный, три фляши разных зелий,натреснутый куяк, сто новых топоров.тарель финифтяна, ларец отборной смирны,единороговый в сребро оправлен рог,ефимков пять мешков, две гривенки инбирны,седло чернеческо, чинаровый батог,индейска желвеца глава закаменела,плохого ладону пять с четвертью пудов,два кубка ложчатых на тыквенное дело,шесть выканфаренных серебряных ендов,часовник писменой, и ветх, и неухожен,клабук поношеной, по черни среброткан,шесть ножен без ножей, единый нож без ножен,пять гривен золотых, зеньчуга достокан.Не то чтоб оценить, – и рассмотреть-то тяжковсе, что накоплено за несколько веков, —лишь за пером перо мочалит Дуров Сашка,записывая всю диктовку стариков.Какой бы справился с таким трудом кудесник?Но пустит в оборот, тебе благодаря,всю здешнюю казну твой долгожданный крестник,грядущий мальчик Петр, последний сын царя.…Ну да, и вот еще – серепетинна иготь,да мыла грецкого четырнадцать кусков…Пергамены тащи: пора работу двигатьи чистить каждую строку черновиков.В июле 1658 года патриарх Никон в качестве протеста оставил Москву: не отказавшись от Московской кафедры, он удалился в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, который сам основал в 1656 году и имел в своей личной собственности. Опись оставленной им в Москве казны была поручена упомянутым выше лицам.
Никита Давыдов
Царское зерсало. 1662
Вишневый кармазин пошел на однорядку,камчатны ферязи добавил государь:подобной милости не спрячешь за подкладку,зане подкладки нет, сколь под полой ни шарь.Но не возропщет он на ту беду пустячну,он мастер, он царем весь долгий век любим:и шапку для него он сладит саадачну,пусть ей завидуют что Мишка, что Любим.В державе не сыскать подобного талану;жаль, дети не равны в искусности отцу,поди, не молятся Косме и Дамиану,без коих не видать удачи кузнецу.Полвека протекло с тех пор, когда, воспрянув,страна сподобилась означить свой закон,и стражем при царе встал Филарет Романов,в деснице меч держа, а в шуйце – Типикон.Убит Траханиот и на кол сел Заруцкой:аники-воины, короче говоря:не шапка ложчата, а дрянь черноклобуцкауместна недругам московского царя.Но топчутся в Кремле работнички бесстыжи,что в разум не берут – где меч, где долото.Искусство мастера спаси, архистратиже,сколь Гришка ни хорош, а все одно не то.Сей, верности царю нимало не наруша,стволы умеет лить, – по совести, дотольтакие делывал, поди, один Первуша, —пищаль да карабин, фузея да пистоль.Но как зачнет шелом, – то тратит силы вскую,и каждый щит его похож на плоский корж;он только губит кость бесценную морскую,какую нам дает ужасна рыба морж.Вот так и помирать, тайн ремесла не выдав, —к ним быдлу всякому вовеки нет пути.У белого царя всего один Давыдов,чей ерихонский шлем вовек не превзойти.Давно за семьдесят, пора б уйти от горна,да только б никому в его судьбу не лезть:с зерсалом для царя он возится покорно,не веря, что ему в стране замена есть.…Смотреть в грядущее тому, кто молод – вредно,ну, а тому, кто стар – так вовсе смысла нет;и лишь дивится тот, кто пропадет бесследно,тому, кто все-таки сумел оставить след.На стогнах корчится пророчащий глашатай,четыре лошади таращатся в зарю,и смерть из темноты грозит косой щербатой,и ясно, что она завидует царю.Но рвешься заглянуть в последние мгновеньяв те пропасти, где нет ни солнца, ни дождя,где нитью тянутся годов стальные звенья,рождаясь в вечности, – и в вечность уходя.