Осколки судьбы

— Леди, тут неподалеку есть один маленький домик. Так говорят, там под охраной ведьму держат. Страшная поди.

Велидара, — решила Татьяна. Значит, её не сдали городским властям, а Эш решил с этим делом разобраться самолично. Не выносить сор из избы. Сама бы так поступила.

Если рассуждать прагматично, то она, Таня, для герцога не слишком завидная невеста. Такие, как он, на простолюдинках не женятся. Да и на мелких дворянках тоже. Приданого у неё большого нет, денег тоже. Одна ценность — магический талант да красивая мордашка. Неужели, Наяна права, и Эш банально влюбился? В его-то возрасте?

«А сама! — тут же одёрнула себя Таня, — сорок восемь должно было бы стукнуть в этом году. А туда же! Признайся уже — он тебе не просто нравится, ты его хочешь».

Выпроводив служанку за дверь, она долго стояла у раскрытого окошка. Вслушивалась в шорохи ночного сада, в далёкий шум волн, стрёкот ночных насекомых. Тишина и покой.

И одиночество.

Не этого ли она хотела? Перетянуть из своей прошлой жизни в нынешнюю старые страхи и проблемы?

Вовсе нет. Решено! С завтрашнего дня начнётся новая страничка её жизни. А, что там будет записано, зависит, в первую очередь, и от неё самой.

— Леди, ваш настой, — в спальню заглянула служанка, держа на подносе исходящую паром чашку.

Таня с наслаждением втянула запах заваренных травок: листья мелиссы, немного зверобоя и мяты, душица и хмель. Травки все полезные, но не всегда вкусные. Зверобой давал горчинку, которую хорошо маскировал мёд.

«Хорошо, что в этом мире, многие растения имеют земные аналоги», — довольно усмехнулась молодая женщина, делая пару глотков настоя. Он ей сегодня был просто необходим. Уставшее тело требовало отдыха, но голова никак не могла с этим смириться, разум продолжал обдумывать события прошедших суток. И сон бежал прочь.

Травки помогли расслабиться, впасть в состояние дрёмы. Это, когда тебе вроде и сны снятся, но спишь настолько чутко, что малейший шорох может прогнать тень сновидений прочь, заставить открыть глаза, и ты лежишь, пытаясь понять где сон, а где явь.

— Ты сейчас спишь и наверняка меня не слышишь. Я столько раз пытался это сказать, и каждый раз наше общение заканчивается ссорой. Может, это и хорошо, что ты сейчас спишь, иначе мы бы опять поругались.

Сон не хотел отпускать из своих объятий, Тане чудилось, что она слышит голос мужа. Он, то отдалялся, а потом снова приближался. За открытым окном ночь тихо шептала свою волшебную сказку, в которую органично вплетались звуки ночного сада и шум прибоя.

— Я люблю тебя моя не фея.

Голос Эша ненадолго замолк, ровно настолько, чтобы сделать шаг в сторону кровати со спящей Таней, и взять её за руку.

— Знаю, ты мне не веришь. Я и сам бы не поверил, после всего, что между нами было. Трудно отринуть прошлое, забыть былые обиды. Не только тебя мучают эти демоны. Я тоже через это прошёл.

«Мне это не снится»? — мысль в голове молодой женщины окончательно оформилась спустя несколько минут после того, как она ощутила прикосновение к своей руке. Она замерла, затаилась, жадно прислушиваясь к неожиданным откровениям.

— Но я своё прошлое отпустил, — продолжил голос Эша. — Ещё недавно я многое бы отдал, чтобы узнать, что было в твоей жизни раньше. А сегодня вдруг понял, что не хочу этого. И никогда тебя не отпущу. Мне всё равно, что было раньше. Если бы я знал, как сделать, чтобы ты забыла свою прежнюю жизнь, перестала сравнивать…. Что же ты со мной делаешь, моя не фея? Почему у нас всё складывается так неправильно? Чего ты хочешь от меня? Я…

— Борща.

Трудно было удержаться от ответной реплики, видеть ошеломлённый взгляд, опешившего от неожиданности Эша. А на что он надеялся? Тихонько прокрадётся в спальню, вывалит на неё свои мысли и чувства, а утром сделает вид, что ничего не было? Гад!

Нет одинаковых женщин — мы разные. Но всем одинаково нравится, когда за ними красиво ухаживают, заботятся и оберегают. Все мы любим комплименты и признания, но больше ценятся всё же не слова, а поступки, действия.

Нет слов, приятно, когда мужчина говорит тебе о своих чувствах, но гораздо приятнее, когда несмотря на время суток и погоду он идёт добывать беременной жене ту вкусняшку, которую внезапно потребовал её организм.

Прошлый опыт семейной жизни не баловал её на такие знаки внимания. А в нынешней ситуации приходилось справляться самой. Токсикоза, как такового не было, а вот вкусовые пристрастия менялись чуть ли не через день. Не так давно хотелось лимонов. Вот до маньячного желания обойти рынок и перепробовать все фрукты. А вдруг найдётся что похожее? Хорошо, что нашлась замена. А, если бы нет?

За последние три месяца, чего только ей не хотелось. От перца чили с помидорами до солёных огурчиков. А где их взять? Ладно местный вариант лимона мало чем отличался от земного собрата. Может, немного менее кислый. Но надо было видеть глаза продавца, на глазах которого Таня сконденсировала небольшую тучку, чтобы обмыть фрукт, а после с наслаждением вгрызлась в сочную мякоть.

А сейчас ей просто хотелось борща. Красного, с пампушками. И до утра терпеть она не станет. Зачем? Раз появилась прекрасная компания для визита на кухню. Вот и проверит заодно, кто и чем готов пожертвовать?

Никто не обсуждал время отъезда из Атиены. Как-то само собой разумеющееся вышло так, что было принято решение остаться в городе до Таниных родов. И дело даже было не столько в том, что путешествие в её состоянии далось бы не очень легко. Здесь было море, здесь был Мэтт, а он, по мнению Тани был замечательным целителем. Даром, что свёкром приходится. Но вот каким-то образом Эшу шрамы с лица вывел. Те самые, нанесённые не очень простой сталью. И от которых открестились столичные целители.

О Велидаре ни Таня, ни Данил старались не вспоминать. Для парня это было слишком больно, а Таня испытывали очень сложные эмоции, чтобы сказать однозначно, чего там было больше: страха или вины. Экшворд пообещал устроить брата Талины в военную Академию.

Маг из Данила получился не бог весть каких способностей. От бабки ему передалась склонность к водной стихии, чем паршивец и пользовался с большим старанием и энтузиазмом. Дома, видимо, учителя для парня не нашлось, вот он на чистых инстинктах и собственном везении и тренировал свой дар. Не сильно привлекая к нему внимание. А после отъезда бабки, скорее всего, исчезли, ограничивающие его пакостливую натуру, запреты. И мелкий вредитель успел нарваться на неприятности. Результатом бурной деятельности стал спешный отъезд в столицу.

— Здесь никто ему выполнение строжайшей дисциплины обеспечить не сможет, — глядя на, виновато склонившего голову Данила, объяснял Экшворд Тане. — Всегда найдутся те, кто решит пожалеть сиротку.

Сарказм в голосе герцога, окрасил Танины щёки смущённым румянцем, а виновника заставил ещё сильнее вжать голову в плечи. Кого там хотел проучить мальчишка, не столь и важно, главное, что поток воды хлынул сверху на головы приехавшего в гости градоначальника с супругой.

— Но Данил извинился.

— Это он с испуга, — хмыкнул герцог, бросая задумчивый взгляд на съежившегося шурина, косящего в Танину сторону умоляющим взглядом. — Как леди Энельда завизжала, так у нашего вредителя совесть и проснулась.

Парня он в случившемся не винил и давить на него не хотел. Лучшим вариантом в данной ситуации было отправить его учиться. Договориться о поступлении, обеспечить финансово и отдать в умелые руки тех, кто не один выпуск таких же оболтусов сумел вырастить и выпустить в большую жизнь. Свяжет ли Данил свою жизнь с военной службой, одному Единому ведомо, но определённо, жесткая дисциплина военной Академии пойдёт ему только на пользу.

Таня, хоть и жалела парнишку, но понимала, что Эш совершенно прав, оправляя того в Академию. Она и сама свой дар до сих пор никак не могла подчинить, хоть и занималась очень усердно, но всегда находилось что-то или кто-то, играющий роль отвлекающего фактора. Обычно этим отвлекающим фактором оказывался сын, которому требовалось внимание именно в эту минуту и не секундой позже. Но иногда эту роль примерял на себя и Экшворд, утаскивающий её то на морскую прогулку, то просто устраивающийся рядом, и тем самым сбивая с мыслей и настроя.