Страница 16 из 24
В Атарнее, столице Троадского царства, Аристотель прожил три года. Здесь впервые женился на Пифиаде, племяннице Гермия, возрастом вдвое младше мужа, девушке с кротким характером и обаятельной внешностью. Решившись на такой шаг, он пошёл против устоявшегося в среде философов мнения, будто нельзя в равной мере служить любимой философии и супруге. Аристотель рассудил так: женитьба – зло, но зло необходимое, ведь человек – существо природное. В живой природе всякий старается обзавестись своим подобием, составить пару и вырастить детей себе на подмогу, в старости. К тому же разве такому ценителю женской красоты и любовных утех не ведом зов плоти? Да и холостяцкий быт с возрастом становится невыносим – хочется внимания, заботы, ласки. Пришлось потом Аристотелю объяснять своё решение другим философам, кто удивлялся, словами: «Сделал такой шаг осознанно, как гражданин: потому что семья первичнее и необходимее государства!»
Жили супруги во дворце Гермия. Задумав иметь ребенка, осознавая важность зачатия ребенка, Аристотель вспомнил слова Пифагора: «Как легкомысленно и неосмотрительно поступает тот, кто собирается породить живое существо, но не заботится об этом с величайшей тщательностью». Аристотель пересмотрел своё отношение к еде и жизненному режиму вообще. Отказался от несвоевременного и обильного употребления пищи и такой еды, от которой ухудшаются телесные свойства. Вёл разумный, здоровый образ жизни, воздерживаясь от частого употребления вина – «чтобы не возникли порочные семена».
За благоразумное ведение супружеской жизни боги дали им дочь, красивую, спокойную нравом девочку, которую, как и мать, назвали Пифиадой.
Гермий
Аристотель как близкий родственник Гермия с головой окунулся в государственные дела, с большим желанием помогал ему в управлении городами Троады. Это было не просто, так как правитель по своему противоречивому характеру и роду деятельности осуществлял тираническую и порой деспотическую власть. Аристотелю пришлось хорошо потрудиться, чтобы найти подход к Гермию, проявить долготерпение, поскольку властитель Троады быстро забыл всё, чему учился в философской школе Платона. Наследовав власть, Гермий перенял азиатские формы правления, не воспринимал чужие советы, особенно по вопросам политики и государственного устройства. Но Аристотель умел убеждать своих оппонентов, поэтому Гермий не запрещал ему размышлять об устройстве «идеального» государства.
Согласно исторически сложившимся традициям, Гермий осуществлял в Троаде единоличную власть, ущемляя собственный народ в гражданских правах, хотя сам народ, поглядывая на Грецию, мечтал о демократическом самоуправлении. Такие взаимоотношения грозили анархией, междоусобицами, войнами – это правитель понимал. Вот почему Гермий поручил своему советнику Аристотелю найти «возможно мягкую» форму городского самоуправления, чтобы народу быть счастливым, но чтобы ему самому осуществлять тираническую власть.
Аристотель понимал бесполезность своего участия в подобных реформах по предложенному сценарию, но отказываться от эксперимента не посмел. Угадав время, когда Гермий находился в благодушном настроении, повёл осторожный разговор:
– Философия никогда не оправдывала тиранию как верховную власть, потому что она опирается на насилие и попирание демократических институтов, законности права каждого гражданина на волеизъявление.
На лице Гермия не дрогнул ни один мускул, хотя ему было неприятно слышать эти слова от своего учителя. Когда Аристотель закончил, высказал своё мнение:
– Зря философы возмущаются по поводу тирании. В моём понимании тираническая власть необязательно предполагает жестокого правителя. Тирания – временная необходимость, когда государству грозит хаос, анархия. Тогда у власти становится законный государь, тиран, намерившийся единолично управлять, стремление которого не к своей личной выгоде или превышению власти, а к общей пользе. Тиран нужен своему народу, когда народ ещё не дорос до своей демократии.
Гермий внимательно посмотрел на философа, надеясь увидеть в его глазах одобрение. Аристотель пожал плечами, не зная пока, что ответить.
– По этой причине, Аристо, – Гермий дружески улыбнулся, – я хочу услышать от тебя таких советов, чтобы народ был доволен мной, а моя власть от этого крепла. Я хочу только добра жителям Троады. У тебя есть такие советы?
Гермий с надеждой смотрел на Аристотеля.
– Я постараюсь подобрать такое устройство Троады, чтобы ты был доволен, Гермий, – согласился философ. – Но условие для любого правителя может быть одно: чтобы демос* не терпел унижений от своеволия и высокомерия класса имущих, но и богатые не должны терпеть ущерба в своём имуществе от народных волнений.
– В таком случае скажи, что для Троады покажется лучше, – воодушевился Гермий, – целым государством под управлением тирана, или пусть каждый город в моей Троаде живёт по своим законам – самостоятельно, но при моём покровительстве?
Аристотель ответил не задумываясь:
– Наш уважаемый Платон говорил, что в идеальном государстве люди должны жить по однажды заведённым правилам. И чем тщательней эти правила будут соблюдаться, тем могущественнее будет их государство. Я же заявляю, что не может для всех людей существовать одна одежда, одно лекарство, один досуг и еда. Если хочешь знать моё мнение, идеал государственного устройства – небольшой город-полис, в котором первое место принадлежит средним слоям населения. Но сначала для такого города продумать планировку его кварталов с хорошим обзором, где все знают друг друга, и сделать плохо друг против друга непозволительно. В таком случае законы всем будут известны и никому не будут в тягость.
– Но малый город – всегда малая сила! Слабый город – лакомая добыча врагам! – возразил Гермий. – Заранее возводить слабый город, значит, предполагать его сдачу врагу.
Аристотеля трудно было застать врасплох:
– Величие полиса есть мера неопределённая, ибо, будучи слишком малым или слишком большим, он всё равно может не сохраниться. Когда древний Вавилон захватили персы и уже находились среди его кварталов три дня, часть жителей ничего об этом не знала! – От возбуждения скулы Аристотеля обострились. – А ведь Вавилон был тогда крупнейшим городом мира: в него помещалось четыре таких города, как Афины. Как лодка малого размера может затонуть при небольшой волне, так и корабль, когда он слишком большой, потеряет способность плавать вследствие своих огромных размеров, или его опрокинет большая волна.
После такого важного разговора Гермий размышлял недолго. Он передал Аристотелю и Ксенократу в управление город Ассос, позволив разработать и применить в его структуре умеренно демократическую конституцию. Друзья-философы были по-настоящему счастливы доверием. Посчитав свои физические возможности, они пригласили себе в компанию знакомых философов Эраста и Кориска, выпускников афинской Академии. Так впервые в греческом мире создалась своеобразная гетерия – «товарищество философов», которое последовательно проводила в Троаде перераспределение властных полномочий от тирана до городского самоуправления.
И всё-таки, находясь под влиянием реформаторских идей Аристотеля, Гермий лукавил. Уступая приглашённым философам в реформах, правитель Троады соглашался лишь на видимость демократии. Он знал, что при неудачах эксперимента члены гетерии принимали на себя все удары и возмущения населения Ассоса. А он оказывался в стороне, а вот в случае успеха лавры победителя достанутся и ему, тирану Троады.
Формально Гермий признавал верховную власть царя Персии Артаксеркса III Оха, не вызывая у него подозрений в лояльности. Но немалое богатство, собираемое им в виде налогов и торговых пошлин, давно раздражало тайных врагов Гермия. Они следили за каждым его шагом, ожидая промахов или подозрительных для Персии действий. И однажды такое произошло.
В последнее время македонский царь Филипп затеял с Гермием слишком активную переписку, хотя и тайную. Но подозрения всё-таки появились. Царь Артаксеркс, получив донос, вызвал в Сарды своего сатрапа, якобы чтобы наградить за верную службу, обещал безопасность и гостеприимство. На самом деле Гермия жестоко пытали, ожидая признания в заговоре, а потом, ничего не добившись, распяли на кресте. Умер приверженец философских реформ в страшных мучениях.