Страница 11 из 24
– О, Александр, сын царя Филиппа! – начал он, вытирая тряпицей обильный пот со лба. – Я буду счастлив, рассказать сыну македонского царя о стране персов. Персидское царство огромно своими размерами: начинается в Египте, а край его в Индии. Не счесть народов, которые нашли покровительство у персидских царей, все благодарны им, с радостью платят дань. Наши цари имеют четыре столицы: проводят зиму в Сузах, лето – в Экбатанах, осенью переезжают в Персеполь, а остальную часть года находятся в Вавилоне. Но жемчужиной в короне персидских царей является Персеполь – чудо-столица с великолепным дворцом, выстроенным царём Дарием двести лет назад.
По довольному лицу перса и торжественности в голосе было заметно, насколько ему приятно сообщать такие сведения юному наследнику царя. От гордости за свою страну посла распирало. Ещё с большим воодушевлением он продолжал:
– Наш царь Артаксеркс сидит на золотом троне, который находится на помосте из чистого золота, а вокруг помоста четыре золотых столба, украшенные драгоценными сапфирами, изумрудами, и на тех столбах натянут пурпурный шитый навес. Царя окружают телохранители, числом тысяча, лучших, отобранных из десяти тысяч «бессмертных» гвардейцев. В своём дворце царь ходит по самым лучшим рукодельным коврам из Сард, на которые никто не смеет ступать, кроме него. За пределами дворца никто пешим его не видит, он передвигается всегда на колеснице или на коне. Когда царь выступает в поход, для него специально набирают воду из протекающей у Суз реки Хоаспа. Эта вода кипятится и разливается по серебряным сосудам, на вкус она необычайно легка и приятна, и с этой-то водой в сосудах сто четырехколёсных повозок, запряжённых мулами, всегда следуют за царем, если он в походе или путешествует.
Александр слушал, что говорит посол, с недетским вниманием, до конца. Потом решительно заявил:
– Ты так хорошо рассказал, уважаемый, что мне захотелось увидеть, как живёт персидский царь. Но сейчас не могу, подожду, когда вырасту и сам стану царём.
Посол подобострастно заулыбался, склонился в поклоне и сказал, облизывая влажные губы:
– О, я уверен, царь Артаксеркс будет рад видеть своим гостем сына царя Филиппа.
Посол опять засобирался, считая, что уже на этот раз ему точно пора уходить. Но Александр опять задержал его:
– Уважаемый, если Персия огромная страна и в ней живёт столько народов, как же ваш царь управляется с ними?
Посольские персы стали перешёптываться, видимо, соображая, кому придётся отвечать. Их предводитель не растерялся:
– Наш царь из своей резиденции управляет страной через наместников областей, их называют сатрапами. Сатрапы собирают налоги и отсылают их в казну. Когда царь объявляет войну врагам Персии, каждый сатрап собирает своё войско и с ним присоединяется к армии царя. Чем больше сатрапий, тем больше армия у царя.
Александр захлопал в ладоши, заёрзал на троне.
– Мне нравится, как придумал с сатрапами ваш царь. Но для чего вам ещё воевать, если у вас и так большая страна?
Посол вдруг осознал, что продолжение разговора принимает нежелательную в дипломатии окраску. Он выразительно посмотрел на Антипатра. Тот охотно вмешался:
– Александр, позволь вмешаться в ваш замечательный разговор. Наши персидские друзья устали, и по законам македонского гостеприимства мы не можем их больше задерживать. Оставим на завтра остальные разговоры. Я уверен, что так поступил бы твой отец.
Неожиданно Александр заупрямился:
– А мне интересно! Я так хочу!
Он капризно топнул ногой по скамейке. Персы смотрели на своего предводителя, а тот раздумывал, как вести себя дальше. Наконец, он натянуто улыбнулся царевичу и произнёс:
– Нет, мы не устали настолько, чтобы прервать нашу приятную беседу с умным собеседником. Я отвечу, мне нетрудно это сделать.
Посол осознавал, что на него неожиданно взвалилась ответственность за каждое своё слово. Если он хоть что-то скажет не так и этот любознательный мальчик неправильно его поймёт, ему не поздоровится. Донесут Артаксерксу, и ему конец! Перс начал осторожно:
– Персидские цари сами никогда никому войну не объявляют. Только когда какой-то народ попросит защитить от врага. У нашего царя тысяча тысяч пехоты и десять тысяч всадников, причём всадники все из знатных семей, участвуют в сражениях рядом с царём. Есть у нас повозки с большими смертоносными серпами на колёсах; они косят вражеских воинов, словно траву. Есть ещё боевые слоны, их сотни, они обучены убивать тех, на кого им укажут. Вот почему персидская армия непобедима. Вот почему чужеземные цари и полководцы с радостью идут служить царю персов. – Мясистое лицо посла расплылось в улыбке. – Твой предок Александр, гордое имя которого ты носишь, тоже служил персидскому царю Ксерксу. Все греки боялись Ксеркса, а македонского царя Александра уважали.
Царевич побледнел лицом.
– Неправда! – крикнул он с обидой в голосе и вопрошающе посмотрел на Антипатра; тот отвёл глаза.
– Да, так было, – не уступал перс. – Царь Александр, сын царя Аминты, и царь персов Ксеркс были добрыми друзьями. В то время Македония воевала с Грецией, а Ксеркс помогал ему. Сейчас царь Артаксеркс дружен с твоим отцом, уважает его как отважного воина. Царь Филипп хочет заставить Афины уважать Македонию, и в этом вопросе царь Ксеркс поможет ему. В союзе с Персией твоему отцу покорятся Спарта, Афины и все другие враги.
По глазам царевича, предательски повлажневшим, было заметно, что он расстроился. Соскочив с трона и путаясь в длинной не по росту парадной одежде, Александр выбежал из мегарона и только за его пределами разрыдался в голос.
Гости и придворные, задержавшиеся в мегароне, неторопливо вышли вслед, притихшие и озабоченные.
Осада Олинфа продолжалась около года, и всё это время Филипп отсутствовал в Пелле. Персы давно отбыли домой, так и не получив от македонского царя внятного ответа на предложение военного союза. Это было в его манере испытывать друзей и противников надеждами и обещаниями. Македонии было ни к чему, как предлагал Артаксеркс, предоставлять свою территорию для накопления персидских войск перед броском на Центральную Грецию, к Афинам. Филиппу не нужна была конфронтация с населением греческих городов, с которыми он намеревался договориться купленным миром и несбыточными обещаниями. Он не спешил, выжидал, чем закончатся события вокруг престола персидских царей. Знал, что в Персеполе давно зрели заговоры членов царственных семей, которые могут привести к смене не только личностей на престоле и отсюда настроений в отношении Греции, но и во внешней политике Персии в целом.
Вернувшись в Пеллу, Филипп услышал от Антипатра полный отчёт о действиях сына в его отсутствие. Освободившись от накопившихся срочных дел, царь появился на семейной половине дворца.
– Александр, как ты вырос! – с радостью заметил отец, обнял, поцеловал. – Ну а теперь расскажи, как ты воевал с персами.
Александр, заглядывая ему в глаза, спросил:
– Отец, разве мой предок Александр служил у царя персов? Скажи, что это неправда.
– Мальчик мой, – Филипп сразу посерьёзнел, – ты правильно поступил, что не поверил чужеземцу. Я хорошо знаю персов, они большие интриганы. Поэтому не верь тому, что сказал тот перс. Твой предок Александр не предатель, а герой. Когда на землю Македонии пришла армия Ксеркса, он поступил мудро – сделал вид, что покорился. Если бы он так не сделал, Македония могла бы погибнуть. Царь Александр согласился стать союзником персов, чтобы в нужный момент принести пользу грекам, с которыми македоняне одной крови. Царь Александр был вынужден с македонским войском выступить против греков, но перешёл на их сторону сразу, как представился случай. Узнав секретный план полководца персов Мардония, Александр выдал его грекам. В результате греки победили, а царь Александр стал участником этой победы.
Филипп увидел, как у сына глаза занялись гневом, рука сжала рукоятку деревянного меча, который носил на поясе.